В это время на месте временного пристанища роты капитана Булыги матрос Кошкин, развалившись на плащ-палатке, вёл неспешную беседу с сослуживцами. Ротному было не до него, капитан что-то живо обсуждал с майором-контрразведчиком. Связист Паша вызывал Ханкалу по просьбе майора. Старшина сидел неподалеку возле костра и возился со спиртовками.
- Кошак, а расскажи про этого, про каратиста, который в части был когда-то? - попросил кто-то из матросов.
- Ну, во-первых, это был не каратист, и в части он не служил, а появился и исчез, отмудохав за раз всех чемпионов дивизии по рукопашке,- степенно отвечал Кошкин,- я знаю пацанов дембелей, у которых ихнии дембеля знали тех дембелей, которые служили в роте у капитана, который всё это видел!!
- О, а мне кто-то говорил, что это был ниндзя, специально приехавший из Японии, чтобы проверить подготовку наших морпехов,- добавил еще один матрос.
- Да халулаевцы это были или спецы из Уссуры,- авторитетно встрял еще кто-то.
- Ладно,- снизошёл Кошкин,- никто не знает, кто это был, так что слушайте и восхищайтесь!! Брюс Ли тут и рядом не стоял!!
Матросы расселись поудобнее, Кошкин на правах рассказчика стрельнул сигарету, и раскурив, начал рассказ:
«Было это, как вы сами знаете, очень давно, еще при СССР, вздумал тогдашний командир дивизии провести соревнования по рукопашке. Ну, посмотреть, кто у него самый крутой боец. Народищу на соревнованиях была куча. Со всех полков съехались, с батальонов, с отдельных там всяких рот. Кого только не было. И боксёры, борцы и каратисты и дзюдоисты и просто здоровые пацаны, любящие подраться. Говорят, некоторые ротные всех своих залетчиков выставляли для массовости. Ну, сначала как положено всякие медкомиссии, взвешивания, распределения по весовым категориям. Рассказывают, ужас что за кабаны были. ДШбшники ростом под два метра весом за сто килограмм. Наш Паша по сравнению с теми пацанами чистый задохлик. Ну и началась великая битва. Сколько зубов повыбивали, страсть. Всяких травм было немеряно. Спортсмены, которые судили соревнования, просто оху...вали. Ну и постепенно начали вырисовываться чемпионы. В финал вышли один борец, пацан такой здоровый с Кавказа, дагестанец из полка в Славянке, парнишка из двести шестьдесят третьего разведбата, рукопашник и капитан из ракетчиков - русский стиль там или еще что, не помню. Про него говорили, что он расческой мог связать или табуреткой. Ну короче, вся фигня, бились они бились. Вопль в спортзале стоял невообразимый. Первое место взял капитан, конечно, второе пацан с разведбата, ну и дагестанец третье. Дагестанец аж плакал, что третье место занял. Говорил, что ему отец не простит. Даже... (тут Кошкин немного приврал) попытался повесится в туалете, но сломал кабинку. Ну понятно, короче, фанфары, трубы играют. Начальник артиллерии довольный: надо же, его офицер всех побил, самый крутой оказался. Разведчики дуются, но тоже гордые, пацан у них молодой, но горячий, его сам комбат разведбата тренировал. Дагестанец волосы на груди рвать перестал, успокоился, когда узнал, что приз за третье место - отпуск десять суток, не учитывая проезда. Всем медали вручают, грамоты, корреспонденты из «Флотского Брехунка» фотографируют, короче, аншлаг!!
И вот выходит эта троица победителей на крыльцо спортзала, за ними толпа соответственно, все хотят с ними сфотографироваться. А тут из чипка рядышком со спортзалом, если помните, дверь в чипок на одной лестнице. Короче, выныривает какое-то непонятное тело. Выныривает это тело, мороженое жрёт и во всю пасть улыбается. Никто и внимания не обратил. Все подумали, что какой-то карась молодой вечно голодный. Так вот, идёт этот чувак через толпу, нагло так толкается и капитану-чемпиону мороженым своим по черной ПэШухе ннааа....»
Кошкин сделал эффектную паузу, вкусно затянулся сигаретой, немного посмаковал дым, немного подогрев интерес слушателей, продолжил:
«Ну вот, по черной форме липким сладким мороженным хлобысь, и спокойно так типа не замечая, что наделал, прется через ступеньки, отошёл от лестницы, стал неподалеку и стоит, мороженое жрёт и руками так машет типа прикалывается над всеми. Капитан только рот раскрыл, чтобы молодого прижучить, пацан с разведбата, серебряный призёр, с места срывается. Ну короче, возмутился бесцеремонностью матроса и несется к этому телу и орёт типа ты чё, молодой, ох..л, ну-ка сюда, тело... А тот стоит и угорает. Разведбатовец не выдержал и своё коронное лоу ему с правой в левое бедро хлобысь...
А лоу-кик у него дай бог поставлен был, на полдня ногу отсушивал любому. Так вот, нна он ему лоу.. А тот стоит не шевельнется и угорает. Пацан в горячке ему хлобысь повтором в ту же ногу и сам падает и корчится на земле. А тело это стоит уже без мороженого и руками так странно машет». Кошкин опять примолк и с сожалением затянулся, аккуратно притушив окурок, начал прикапывать его рядом с собой.
- Бляяя, Кошак не томи дальше-то что?- заныли слушатели.
- Ща, пять сек,- отвечал Кошкин, старательно маскируя бычок.
- Ну вот, и тут пацан дагестанец срывается с места, несется к этому телу, ни фига себе беспредел!!! Чемпионов мочат!! А этот чё-то так как-то непонятно угнулся, дагестанец тока его в захват свой борцовский брать, тот ему головой фуяк прям в нос, короче, это тело все-таки в захват попалось, но как-то он сразу вниз падает и дагестанцу ногой прям по яйцам - ннааа. Тот заорал, за яйца схватился, кое-как с правой ему крюка в бочину залепил, еще больще заорал, за руку схватился, катается. Тут уже капитан бежит, то ли разнимать, то ли драться, а этот непонятный чувак как-то рукой махнёт, офицер как схватится за глаза, на колени упал и тоже орёт. Толпа к нему кинулась в чувство приводить, ну там, спасат , а потом глядь по сторонам, а этот непонятный парень и пропал, как и не было его.
Короче, чемпионов понесли всех троих в санчасть. У капитана контузия глаз, у дагестанца перелом носа, трещины на костяшках пальцев, у пацана из разведбата перелом голени.
Вот, а того черта искали-искали, никто так и не знает, кто такой, откуда, короче, тайна, покрытая мраком!!!
Матросы восторженно загудели и принялись обсуждать рассказ. Кошкин, конечно, балабол, но рассказывать может, тем более, эту историю они слышали и раньше в различных интерпретациях.
Однако Кошкин ошибался. Был человек, который знал загадочного «супермена», и этот человек находился совсем рядышком. Это был старшина роты «Дед». Скажем больше, человек, навешавший люлей трём чемпионам, был его подчинённым и частенько получал в те годы трёпку от старшины за различные провинности. Ну, а чемпионом он стал после того, как еще будучи молодым, очень молодым матросом, стоя в наряде по столовой, утерял (прое..ал) один алюминиевый поднос и был озадачен «рожать его во что бы то ни стало...
...
Что же было на самом деле (правда и вымысел из рассказа матроса Кошкина, отличника боевой и общественно-государственной подготовки, русского, не судимого, характер стойкий нордический, в порочащих связях замечен неоднократно)?
Как говорил старина Станислав Ежи Лец, на самом деле все было не так. Молодой матрос с героической фамилией Ярило (варианты произношения фамилии более старшими сослуживцами приводить, пожалуй, не будем), находящийся в самом начале головокружительной двухлетней карьеры в периоде «карасёвки», готовился стать или отцом или матерью алюминиевого подноса. При сдаче наряда по столовой выяснилась пропажа в количестве одной штуки. Дежурного по столовой проблемы пропажи абсолютно не волновали, с новым старшим договорились без проблем, только пообещали возместить утрату. Матрос Ярило, который отвечал за официантскую, пытался найти объяснение данному факту и даже вспомнил, что кто-то из ротных дембелей жарил картошку на подносе. Жалкие оправдания «карася» старшину абсолютно не впечатлили. К исходу следующего дня Ярило должен был возместить «невосполнимую утрату», и абсолютно пофиг каким способом.
С утра, как обычно, всё завертелось согласно распорядку и расписанию занятий. Личный состав старшего периода службы, не задействованный в соревнованиях по рукопашному бою, убыл на вододром, молодых озадачили изучением Общевоинских Уставов. Морской пехотинец Ярило был привлечён к хозяйственным работам в каптёрке под бдительное око старшины. Минут через двадцать «Дед» печально вздохнул, пересчитав всякие сапожные принадлежности, вздохнул ещё печальней и отправил молодого матроса в соседнюю роту к старшине за металлическими набойками. Матрос был проинструктирован по поводу куда идти, не соваться в сторону спортзала, ибо: «Тама соревновання идут, генерал и весь штаб дивизии, так што и не вздумай!!!!»
Ярило покивал и отправился к соседям, сжимая в руках записку. Соседний старшина был на месте. Перечитал записку, хмыкнул, посетовал на то, что у самого почти что не осталось. Потом скрепя сердце отсыпал столько подковок, сколько поместилось в кулаке у матроса. Морской пехотинец, довольный безукоризненно выполненным поручением, весело посвистывая, отправился в родную роту. На улице светило солнышко, личного состава на территории почти что не наблюдалось. Все были либо на занятиях, либо на соревнованиях. Одна за другой стали появляться шаловливые неуставные мысли и выстраиваться в незамысловатую логическую цепочку. На территории части никого - это раз. «Чипок» открылся только что - это два. К начищенной медной бляшке с якорем с обратной стороны пластилином прилеплена астрономическая сумма в один рубль, вот уже два месяца сохраняющая приверженность к одному хозяину и счастливо избежавшая хищных взглядов и порочных ручонок старослужащих морских пехотинцев. Это третий благоприятный фактор. Ну и четвёртый - это до ужаса надоевшая перловка, варёный минтай и странное блюдо под названием солянка. По слухам, в матросском кафе можно было купить кучу различных вкусностей и предаться обворожительному разврату набивания желудка. Логическая цепь замкнулась. Мозг самостоятельно подал команду ногам. Короткие кирзовые сапоги затопали в сторону кафе. На входе не было никого, удача в этот день была явно благосклонна к матросу Ярило. Из-за дверей спортзала доносились крики, овации, барабанная дробь. Из-за дверей «чипка» веяло могильной тишиной. Боязливо покосившись на генеральскую «Волгу» и холёного водителя сержанта-сверхсрочника, Ярило толкнул двери в «рай». Абсолютно пусто. Никого!!! За прилавком лишь скучающая королева «плюшек и просроченного молока» тётушка Лида. Матрос сглотнул подступивший к горлу комок, строевым шагом протопал до прилавка. «Чипочница» профессионально смерила взглядом молодого морпеха.
- Ну, чего хотел, матрос?
Ярило трясущейся рукой отлепил из-под бляхи заветный рубль и шлёпнул его на прилавок.
- Мнее, на все сочников, коржиков и молока! - слегка заикаясь, но всё-таки гордо произнёс он.
- Не обожрешься, малыш!? - с удивлением переспросила тётушка Лида, и не дождавшись ответа, стала ловко метать на поднос всякие вкусности, потом защёлкала костяшками счетов.
- Девяносто копеек с тебя, - произнесла «чипочница», привычно обсчитав на пятнадцать копеек,- иди, ешь, поднос сам в мойку отнесёшь, а то наряд на ваши драчки побежал смотреть, сдачу потом возьмёшь.
Счастливый Ярило взял поднос, трясущимися руками и короткой перебежкой достиг столика. Было немного неудобно нести, потому что в правой руке он сжимал подковки.
Положить в карманы не представлялось возможным. Карманы как положено молодому «карасю» были набиты песком и тщательно защиты. Приземлившись на скамейку, Ярило осторожно высыпал набойки на стол, обозрел груду сочников, коржиков и булочек с маком. Вот оно, счастье!!
Через двадцать минут нескромного пиршества в гордом одиночестве пустого кафешного зала морской пехотинец ослабил ремень и допил остатки молока. Отдышавшись, Ярило встал, сгрёб подковки, подхватил пустой поднос и нетвёрдым шагом двинулся к мойке.
А в моечной его озарило. Руки самопроизвольно запихнули поднос под куртку и затянули ремень. Как в полусне, он двинулся через зал к выходу.
- Эйййй матросиииик! - остановил его трубный глас «чипочницы».
Сердце ухнуло и скатилось в район пяток и неумело намотанных портянок. Молодой морпех шажками боком придвинулся к прилавку и проблеял.
- Яяяя...
- Сдачи нету, ты сегодня первый, на на сдачу мороженое!
Тётушка Лида сунула матросу в свободную руку вафельный стаканчик. Ярило как зачарованный сжал начавшее капать лакомство и на ватных ногах ретировался. Пронесло!!!! Ничего не соображая, как в тумане он выбрался на свежий воздух. Грудь распирало счастье и алюминиевый поднос.
На выходе на ступеньках было уже не протолкнуться. Радостно гомонящая толпа валила из спортзала, что-то живо обсуждая, кем-то восхищаясь. Как сомнамбула матрос Ярило пробирался сквозь толпу, ничего не соображая. Мазнул кого-то по рукаву «пэша» мороженым и вырвался из толпы. Отошел чуть подальше от сборища, опёрся на метровый обломок рельсы, неизвестно для чего замурованный в асфальт и покрашенный в камуфляжные цвета. Стоило осмыслить всё случившееся и в скором порядке путём лизания уничтожить мороженое, тем более, вокруг начала собираться небольшая стайка то ли ос, то ли пчёл. Ярило пару раз успел лизнуть лакомство и отмахнуться от пчёл, как начало происходить нечто странное. Какой-то старослужащий морской пехотинец с непонятным криком подбежал к матросу и со всей дури влупил голенью ноги по камуфлированной рельсе, на которую опирался Ярило. Потом скорчил страшную рожу, завопил еще громче, второй раз влупил по рельсе, и упав на асфальт, стал корчиться.
Молодой матрос даже не успел ничего подумать, только инстинктивно отмахнулся от пикирующей осы, уронил мороженое и нагнулся за ним. В тот же момент, когда он разгибался, другой здоровенный старослужащий морпех, наверняка выходец с Кавказа, неимоверно быстро очутился рядом и протянул руки. Молодой матрос согласно приобретённым рефлексам попытался разогнуться и принять строевую стойку, в результате чего его голова с треском соприкоснулась с носом здоровенного незнакомца. Незнакомый морпех взвыл, схватил матроса Ярило за куртку (видно, хотел помочь привести форму в порядок). Матрос Ярило, тут же наступив на мороженое, поскользнулся и с размаху въехал сапогом в пах незнакомцу. Тот, ахнув, начал сгибаться и махнул рукой (наверняка, хотел взмахом отпустить молодого на все четыре стороны), в результате чего со всей дури заехал в край подноса под курткой молодого, бешено заорал и свалился рядышком с первым незнакомцем. Морской пехотинец Ярило, абсолютно не соображая, что происходит, быстро вскочил на ноги и автоматически отмахнулся от осы, пикирующей ему в глаз. При этом пара металлических набоек вылетела из неплотно сжатого кулака куда-то в сторону замершей на пороге спортзала толпы. Какой-то офицер, спешивший в сторону молодого матроса, вдруг тоже вскрикнул и схватился за глаза.
«Меня за набойки старшина вые...т» - подумал Ярило и кинулся их искать, благо, на ослепительно чёрном асфальте их было легко обнаружить. Тут его и офицера, который стоял на коленях и держался за лицо, окружила толпа, матрос еле успел подобрать подковки, и протолкавшись среди набежавшего военно-морского люда, направился в сторону казармы, гадая, что ему будет. Происшедшее с ним он никак не мог осмыслить, ибо всё произошло в считанные секунды и начисто стёрлось из памяти. Придя в казарму, он отдал старшине подковки, торжественно вынул из-под куртки поднос и получил одобрительного «лося». Потом вместе с остальными он сбегал к спортзалу узнать, что там произошло и некоторое время стоял, раскрыв рот, и слушал потрясающую историю о неизвестном «гении кун-фу», уложившем в три секунды всех трёх чемпионов дивизии.
Так, абсолютно не осознавая это, матрос Ярило вошёл в легенды Военно-Морского Флота.

взято отсюда: http://desantura.ru/forums/index.php?showtopic=11347 автор Горец -02 Загорцев

Распред-2

"Как надену портупею, так тупею и тупею"
(Горькая военная истина)

Стоять на вахте в базе распредом - это как клеймо, знак прокаженного и безысходности. Или диагноз заразной, неизлечимой болезни, сопровождаемой поносом и другими неприятными осложнениями. Слабонервный не выдерживает. И коли заступил один раз, другой, третий, и тебя не сняли ни разу - все, ты в трясине. Другие вахты тебе уже не светят. Забудь о теплом, милом корабле, дежурстве по ГЭУ, каюте и подушке. Только штаб! Тебе не хочется, опостылела прокуренная дежурка, надоел кипятильник в стакане, опротивела обязательная фуражка в любое время года, но нет... Оправдал доверие - служи и не рыпайся. В такое чертово колесо поначалу влетел и я. Мало по малу распредство засосало меня глубоко и намертво. Качать права не позволял срок службы, стоять на вахте плохо не позволяло воспитание. Попытки отбрыкаться к успеху не привели, я сломался и принял положение вещей как должное. Опыт приходит со временем: истина непреложная. Я уже отлично знал, кого бояться, кого нет. Кто "сладкое гавно", кто суровый добряк. И естественно, стал понемногу позволять себе на вахте гораздо больше, чем раньше. Казалось, фуражку и повязку распреда присобачили к моему телу всерьез и надолго. Но тут и случилось происшествие, навсегда избавившее высокочтимый штаб от меня до конца моей службы.
Все всегда происходит в выходные дни. Это закон военной жизни. Суббота, а особенно воскресенье для моряка - взрывоопасный фактор. Расслабился и все! Труба. В субботу вечером (любили лейтенантов по молодости на выходные ставить) я бодренько провел развод, быстро принял оружие и отпустил сменившегося распреда домой. Самым внимательным образом выслушал традиционные наставления дежурного по дивизии каперанга Погорелова о бдительности и внимательности. Враг не дремлет! Погорелов говорил долго и убедительно, потом дал телефон, по которому его искать (проверил - телефон домашний) и убыл до утра "проверять корабли" на своем автомобиле. Само собой, дождавшись отъезда комдива. Наш тогдашний адмирал человеком был очень приличным, кричал редко, матом ругался тоже нечасто (не в пример другим). Вместе с тем вздуть мог так, что жить не хотелось. Настоящий флотский интиллигент. Хотя откровенно, я этому не верил. Флотская организация плющит всех, даже личности высокоинтеллектуальные с рождения. Но внешне адмирал держался молодцом.
Выходные (смотреть выше) обещали быть спокойными для вахты. В море и из морей никто не уходил и не возвращался. Матросы в те времена еще не научились дезиртировать, а офицеры и мичмана пили ради удовольствия, а не чтобы забыться. Комдив тоже очень подробно проинструктировал Погорелова, пожал руку мне и сказал, что будет дома, у него гости и по пустякам не беспокоить. Сел на "Уазик" и умчался. За ним след в след умчался на "проверку" и Погорелов. Через пять минут, поднимая пыль столбом, умчался весь штаб, включая вневременного СПНШ. Немного погодя, пошарахавшись без дела по ПКЗ, дежурный по политотделу каперанг Балагуров забрел в дежурку, поковырял в носу и очень важно сообщил о крайней необходимости своего присутствия в ДОФе (а это поселок). Мол, там сегодня вечером поет хор матросского состава на вечеринке первоклассников, посвященной 72 годовщине Великой Октябрьской социалистической революции. Поковырял в носу еще, и дал телефон ДОФа (проверил - и у него домашний). После быстро испарился. В штабе стало тихо и пусто. Я с дежурным по штабу и два вахтенных. Один на улице у трапа, другой со мной - рассыльный. Тишь и благодать.
Откровенно говоря, мне очень хотелось, чтобы все побыстрее убрались. Причина была крамольная, но простая и даже детская. В 23.00 по телевизору впервые в СССР должны были показать документальный фильм о Битлз. Посмотреть хотелось до жжения в одном месте, полузапрещенная рок-н-рольная молодость еще давала о себе знать. План просмотра я разработал загодя, а то что у комдива гости, здорово играло мне на руки. Да еще как! Единственный доступный телевизор в штабе стоял у комдива в кабинете, на верхней палубе. Большинство флагманских запирало свои каюты на ночь, но комдив по традиции свою оставлял открытой. Вот в его-то каюте я и собирался окунуться в историю ливерпульской четверки. Мичман, дежурный по штабу, менял меня в два часа ночи. Штаб пуст. На телефоны я сажал рассыльного, он отвечал на звонки, представляясь мичманом, и в случае опасности вызывал меня прямой связью из кабинета адмирала. Верхний вахтенный бдил за автотранспортом, заезжающим на пирс или проезжающим в непосредственной близости от него. Схема действий: по пирсу идет офицер (которых в ночь с субботы на воскресенье никак не ожидалось) или на пирс въезжает "Уазик" - верхний вахтенный открывает дверь и кричит рассыльному. Тот поднимает трубку прямого телефона, и через 30 секунд я на месте. Грамотный, оперативный, по военному четкий план.
В 23.00 я так и сделал, акцентировав парой подзатыльников внимание укутанного в тулуп, засыпающего верхнего вахтенного за обстановкой на пирсе. Начало было приятным. Усевшись на мягкий комдивовский диван, я включил телевизор, откинулся и приготовился смотреть. Явно чего-то не хватало. Сбегав в дежурку, я забрал из портфеля походный кипятильник, чашку и весь комплект бутербродов. Приготовить чашку кофе было секундным делом, и я уселся перед телевизором с горячим напитком и домашними заготовками жены. Не спеша, подкрепился. Кофе и сигаретный дым - понятия неразделимые. Подтащив журнальный столик с пепельницей, я закурил. Легкие опасения затерялись в подкорке головного мозга с первыми аккордами битлов. Я окончательно расслабился. Захотелось уюта. Первым делом в угол дивана полетела фуражка и ремень с портупеей. После второй чашки кофе стало жарковато и я расстегнул тужурку. Ботинки тоже изрядно мешали и жали ноги. Я уже совершенно раскис, скинул хромачи, и задрав черные флотские караси на журнальный столик, окаменел перед экраном в позе отдыхающего ковбоя. Фильм был интересный, песни великолепные, диван мягок и удобен. Я даже начал поклевывать носом, несмотря на поглощенное кофе. Кабинет стал каким то родным, уютным, и я постепенно погружался в состояние нирваны.
По иронии судьбы, под звуки "Yellou submarine" я задним местом почувствовал присутствие в кабинете постороннего. Ощущение опасности было таким отчетливо- тревожным, что я прямо в карасях спрыгнул на палубу и повернулся к входной двери. На пороге стоял комдив. Адмирал, правда, был в штатской одежде, что было совершенно незаметно при взгляде на его лицо. Все подробности его внешнего вида блекли и терялись на фоне гаммы чувств, пробегавших по суровому лицу флотоводца. По-моему, он еще сомневался, в свой ли кабинет заглянул или ошибся. Или он вообще не в своем штабе? Но то, что босой, полобнаженный старлей, сжимая в руке дымящуюся сигарету, доложился по уставу, убедило его в обратном.
- Товарищ адмирал! Во время несения службы замечаний не было. Распорядительный дежурный старший лейтенант Белов.
Я докладывал громко, чеканя слова, как на параде, одновременно пытаясь попасть ногами в ботинки. Адмирал ошалело продолжал безмолвствовать.
- Прошу разрешения...
Сигарета в руке мешала действовать. Я машинально сунул ее в рот и начал облачаться в амуницию. Вот эта сигарета во рту и взорвала адмирала, как фугасную бомбу.
- Да ты... Ты.... Пацан, мальчишка, что себе позволяешь!!! Наглец! Я тебя...!!!!
Слов адмиралу явно не хватало. Напялив фуражку, я приложил руку к козырьку и произнес "волшебные" военные слова:
- Прошу разрешения...
- Вынь соску изо рта!!!
- Есть! Я наконец сообразил и выдернул окурок. У военных есть четыре фразы, палочки-выручалочки на все случаи жизни: прошу разрешения, так точно, есть, виноват. Главное на все отвечать только ими и ты выкрутишься из под любого обвала.
- Прошу разрешения идти?
Адмирал впервые сдвинулся с места и сделал два шага ко мне.
- Пять! Нет, семь суток ареста! В понедельник на губу!
- Виноват!
От адмирала пахло хорошим коньяком. Наверно, неплохо с гостями погулял, невольно подумалось мне.
- Ты снят! Звоните СПНШ, поднимайте его, вызывайте дежурного, чтоб вас сейчас же заменили. И на губу!!! На губу!!! Вы скоро баб в мой кабинет водить начнете! Вон отсюда!!!
Я метнулся к двери и выскочил в коридор, чуть не снеся косяк.
В дежурке сидел рассыльный с виноватым лицом. Боец был из моего дивизиона и искренне переживал за оплошность.
- Тащ, он пронесся, я не понял кто. Не успел тащ... Простите?
Я молчал. Было так тошно, что даже ругаться не хотелось. Пару минут сидели в тишине. Потом спустился комдив.
- Я домой. И молча вышел на улицу.
Как оказалось, произошел случай из серии непредвиденных. Комдив гулял дома с гостями, и под занавес вечера обнаружилось, что адмирал обещал кому-то интересную книгу, а она осталась в кабинете. Адмиралы, особенно подводники, ребята решительные. Вызывать машину не стали, дабы не пугать водителя запахом, к тому же один из гостей не пил и был за рулем. Оперативно погрузились и помчались в зону. Адмирала все знали в лицо, и "Жигули" с ним на борту останавливать ночью никто на КПП не решился. А на пирсе заинструктированный мной вахтенный поступил по-военному тупо. Насчет "Жигулей" его не предупреждали, и сигнал тревоги он не поднял. Въехала так въехала. А когда узнал поднимающегося по трапу комдива, было уже поздно. Дальнейшее известно.
Военный я исполнительный, сразу позвонил Погорелову. Тот зевал в трубку, как заведенный, кряхтел, сопел и приказал не теребить людей до утра. Мол, разберемся утром. Я с его доводами полностью согласился, и больше никаких шагов не предпринимал. Утром в штаб кроме Погорелова не прибыл никто. Даже СПНШ. Сам же я замены не искал. Подставлять такого же горемыку как я было бы просто свинством. Погорелову тоже было до лампочки мое снятие.
- Не мне тебе замену искать. Звони СПНШ сам - пусть меняет.
СПНШ дома не было, и я тихо-мирно достоял вахту до победного конца. Комдив не появился, видимо, после нанесенной мною обиды продолжил застолье, заливая оскорбление нанесенное разнузданным старшим лейтенантом. А скорее всего, просто здорово погулял. Адмиралы тоже люди.
Воскресный вечер прошел в сборах. Я готовился к губе. Соседка меня постригла. Сосед, ссылаясь на богатый опыт, засыпал дельными советами по арестантской части. Собрал портфель, немного выпил под ужин и внутренне готовый упал спать.
В понедельник, вернувшись с утреннего доклада, командир сразу вызвал меня.
- Белов. Комдив только шипел при твоей фамилии. Приказано посадить сегодня же. Во сколько там принимают?
- После 14.00, товарищ командир.
- Печатай записку об аресте на семь суток, принесешь- подпишу. За что- придумай сам. Ты, Белов, охренел, конечно, такое отчебучить на вахте. Ступай.
Записку я напечатал. "Семь суток ареста с содержанием на гауптвахте за нетактичное поведение с командиром дивизии подводных лодок". Покурил с мужиками, послонялся по казарме. И двинул к командиру визировать документ. Командира не было. Дневальный сказал, что его вызвали в штаб. Через полчаса он вернулся, и сразу же снова вызвал меня.
- Готов к посадке?
Я кивнул.
- Х... тебе! Сядешь, но в другое место. В 15.00 на 12 пирс к Водограю. Идешь на КШУ на две недели. Отсидишь потом. Доволен?
- Так точно!
На губе в ноябре месяце делать нечего. Холодно и сыро. Море куда лучше. И мой командир прекрасно это понимал. Так вместо ареста я ушел в море. Потом сесть снова не получилось, снова подвернулось море. Потом еще. Потом автономка. Постепенно все забылось. Только вот штабная вахта стала для меня табу на всю оставшуюся службу, чему я был, естественно, безумно рад. А на ясные очи контр- адмирала я еще долго не попадался и старался теряться в толпе при его появлениях на построениях. Да и командир старался меня на люди сильно не выставлять, проявляя непонятную для меня доброжелательность. Только где-то через год он вышел с нами в море и случайно столкнулся со мной в курилке.
- А, наглец! Отсидел?
Я судьбу искушать не стал и соврал не покраснев.
- Так точно товарищ адмирал! Семь суток как с куста и в полном объеме!
- То-то, Белов. Веди себя прилично, не наглей. Распорядительным я приказал тебя больше никогда, слышишь, никогда не ставить! Понял?
И не дожидаясь ответа, вышел из курилки. Так штаб лишился моих услуг, о чем ни я ни он не жалеем. Каждому свое.

Автор Павел Ефремов. Размещено с разрешения автора

Мимоходом. О, сколько нам открытий чудных....

Дальний поход- штука серьезная. Но кто думает, что выполнение боевой задачи - самое важное, тот ошибается. В автономке кроме выполнения боевой задачи командование корабля решает еще одну злободневную проблему. Как занять свободное время? Не свое, естественно. Личного состава, экипажа. И если офицеры и мичмана находят, чем себя занять (об этом я уже говорил), то группа "К" озабочена тем, чтобы на эти занятия оставалось как можно меньше времени. Ну затем, чтоб бдительность не теряли, не расхолаживались. Занятия по специальности, учения, большие и малые приборки - это малая часть. Большая часть - зачетные листы. Уникальное изобретение. Прослужи ты хоть двадцать лет, будь ты семи пядей во лбу, а в гражданской жизни лауреатом Нобелевской премии - будь спокоен. По выходу в дальний поход тебе выдадут: лист по специальности 70-100 вопросов, лист на управление кораблем 60-80 вопросов, лист на управление группой 40-50 вопросов, и как довесок - лист на вышестоящую должность, правда, по желанию. Выдали - сдавай! А чтобы не потеряли, замполит вывешивает график на всех, и от "большой" занятости ежедневно отмечает, сколько конкретно каждый сегодня сдал вопросов. По субботам, перед баней, по общекорабельной связи читается проповедь на весь корабль, и отстающих карают живым словом. Получил и подмылся. Вот все и крутятся. Матросы сдают мичманам, мичмана - офицерам, офицеры - командирам боевых частей, те - старпомам, старпомы по идее - командиру. Само-собой, по большей части все делается втихаря, кулуарно, чем дольше служишь - тем меньше нервотрепки. Годковщина узаконенная. Подошел, протянул лист - подписали. Но не заслуживающие доверия сдают фактически. Кто на что горазд. И вот тогда открываются такие глубины...
В экипаже кавторанга Тимоненко, с которым я имел честь отправиться в свою первую автономку, служил начальником секретной части мичман Климов. Из-за несколько кокетливой, женской манеры поведения и толстой, рыхлой фигуры, его все называли Мамочкой. Мамочка мичманом был молодым, и став после учебки секретчиком, задрал нос. Как же: единственный из мичманов живет отдельно, вместе с командиром таскается по штабам, запанибрата со старпомами, всегда на виду. Пуп на ровном месте, да и только. А мой будущий командир, тогда еще старпом Светляков, периодически указывал Мамочке на его место, невзирая на всю Мамочкину нужность. Причем указывал с издевкой и очень едко. Когда Мамочке вручили зачетные листы, он их со всей своей важностью попросту похерил. Время шло, мамочкины листы оставались девственно чисты, пока старпом не вспомнил о "любимом" секретчике. Узрев белоснежную чистоту бумаги, старпом закатил Мамочке такую истерику, что тому мало не показалось. Взмыленный мичман бросился наверстывать упущенное. Но по природной лени корабль Мамочка изучать не торопился. Вопрос там на халявку подпишет, там подпись выпросит. Таким образом все и продолжалось, пока Мамочка не добрел до вопросов по механической части. К тому времени старпом уже просек Мамочкины хитрости, и все зачеты у него принимал уже сам.
Вопрос "Источники основного и резервного электропитания корабля" ленивый секретчик решил сдать дистанционно, не пачкаясь. Личным осмотром турбогенератора и дизеля себя решил не утруждать, да он и слов-то таких не знал, а спустился к нам на пульт, чтобы в доступной для его ума форме получить ликбезовский курс.
На ПУ ГЭУ шла обычная автономочная вахта. На левом борту оператор Белов, я (зеленый лейтенант) постигал тайны конденсатно-питательной системы, зарывшись в инструкции. На правом борту оператор Денисбаев (опытный офицер), в простонародье - Дыня, беззвучно шевеля губами, сосредоточенно изучал творчество братьев Стругацких. На "Каме" дремал огненноволосый старлей Шура Антохин, командир электротехнической группы, мастер коротких замыканий и приемов питания с берега. Шура перед вахтой шесть часов перебирал обратимый преобразаватель, и теперь покоился в кресле в состоянии блаженного полуобморока. Мамочка не церемонился.
- Александр, ну ты мне вкратце скажи про это самое питание, чтобы старпом отвязался. Будь другом!
Мамочка начал с места в карьер потряхивать полусонного Антохина. Антоха недовольно приоткрыл глаза.
- Мамочка! Обалдел что ли! Дуй в 9 отсек к старшине команды. Дмитрич все расскажет-покажет, тебе же понятней будет! И так ни хрена не знаешь, хоть в голове что-нибудь останется. Ну а если и правда запутаешься, приходи, объясню.
Идти в корму "секретный" мичман совершенно не хотел. "Люксовская" спесь не позволяла.
- Александр, корма для вас, механических сил, а для меня после 5-бис отсека уже винты идут. Что я там забыл?
Видимо, фраза о винтах и ненужности кормовых отсеков сильно задела сердце гордого электрика, он окончательно восстал от сна и поглядев на Мамочку, вздохнул.
- Шут с тобой, секретарь. Слушай: у нас два реактора. Знаешь? От каждого идет две трубы. От реактора левого борта в 8 отсек, от реактора правого в 9. Сечешь? По ним идет пар...
Мамочка лихорадочно записывал в тетрадь и только кивал головой. Антоха продолжал:
- В 8 и 9 отсеке, в каждом, по одной турбине ГТЗА и одному АТГ. ГТЗА вращают винты, а АТГ дают напряжение. АТГ в восьмом дает плюс, в девятом- минус. Запомни, это главное!!! От каждого идут провода в 6 отсек. Ты у меня в шестом был? Самый большой щит на средней палубе видел? Вот там провода и сходятся. Плюс на минус - вот и ток! А уж из шестого розетки всего корабля запитываются. Вот и все. Проще некуда! Это основное питание. А резервное - дизеля. Когда АТГ ломаются, пар на дизеля подают, а там все так же. Просто, как все гениальное!
Мамочка закончил писать и вытер пот со лба.
- Спасибо, Александр!!! Пока из головы не вылетело, пойду старпому сдам! А говорили - трудно....
И Мамочка исчез за пультовской дверью. Просидев всю лекцию с выпученными глазами, мы с Дыней зашлись в истерическом хохоте. Антоха же крутился в кресле и бормотал:
- Ах ты, флотский аристократ нашелся, эстет люксоидный! Тупой как барабан, а туда же... Был бы хоть мичман грамотный, а то...
Минут через десять мы успокоились и вахтенная рутина потекла своим чередом. А еще немного погодя, квакнул "Каштан", и какой-то странно булькающий голос, отдаленно напоминающий Светлякова, осведомился:
- Антохин на вахте?
- Так точно!
- Что же вы, Александр Владимирович, мичмана Климова в заблуждение вводите?
- Да он...
Шурка приготовился оправдываться.
- А я слушаю его и чувствую: какая-то ерунда! Ведь из восьмого не плюс, а минус идет. Все наоборот! Ха-ха-ха!!!!
И "Каштан" стал исторгать из себя такой смех, какого я больше нигде и никогда не слышал.
Хотите верьте, хотите нет, но тогда таких уникумов было немного, а вот в последние годы их армия многократно возросла. Может, и правда, из восьмого минус шел?

«Деликатеса»

В этот субботний вечер на кухне общежития спецфакультета было оживленно и шумно. Стайка вьетнамских товарищей числом около десятка готовилась отметить какой-то из своих национальных праздников. Может быть, много лет назад в этот день родился «дедушка Хо», а может, просто известный вьетнамский ас Ли Си Цинн «завалил» первый «Фантом»,прокомментировав свой подвиг в эфире выразительной фразой, загнавшей в безнадежный тупик дюжину амеровских переводчиков... Увы, история этого не сохранила...
Многие из наших азиатских коллег были уже не молоды и до того, как местная компартия послала их «по разнорядке», учиться «военно-строительному делу настоящим образом» в далекий Ленинград, успели повоевать. И как гласила училищная молва, весьма неплохо.
В предвкушении праздничного стола большая часть «братьев по оружию», сладко зажмурясь, стрекоча и цокая, подобно кузнечикам, наблюдала, как старшие товарищи, медленно и со вкусом разворачивают посылку, с невероятной оказией доставленную с исторической родины.
Что было в этой посылке и как ЭТО называлось, мы уже никогда не узнаем... Отличительный признак у национального продукта был только один, но очень характерный. Запах... Клубы запредельной и какой-то экзотической вони поползли с кухни по всей общаге и стали потихоньку проникать в коридор...
Бывший «вьетконговец» Нгуен почти в религиозном трансе с видом гуру подлил на сковороду подсолнечного масла и вывалил содержимое пакета... Потом любовно перемешал и прибавил огонь... Достал маленькую бутылочку со специями и высыпал на сковороду. Эффект не заставил себя ждать, вонь превысила все мыслимые границы... Вьетнамцы восхищенно зацокали языками и блаженно втянули в себя аромат национального блюда... Удушливый запах к тому времени вырвался на оперативный простор и начал просачиваться в комнаты к другим обитателям и в первую очередь к курсантам из братской ГДР.
Этой немецкой группе вообще не везло... Перед первым курсом «дойчеры» целый год проходили подготовку в специальной учебке для иностранцев. Так сказать, адаптация на месте, углубленное изучение языка и физподготовка. В бумагах что- то напутали, как водится, и группу будущих инженеров-строителей плотно «гоняли» по программе подготовки спецназовцев-диверсантов. Немцы - ребята дисциплинированные, очень старались, испуганно перешептываясь: как, вот эти поджарые инструкторы, с ласковыми глазами убийц и есть «руссиш строубат»? Ой, мы даже не хотим знать, как выглядит спецназ в армии, где инженеры-строители ломают взглядом телеграфный столб и не глядя отстреливают левое, гм... крыло летящему комару...
В свою очередь группа будущих «коммандос» тихо охреневала, крайне нерегулярно выходя на короткую утреннюю зарядку под командой пожилого и весьма упитанного прапорщика...
Ошибка выяснилась только через три недели. Измученные строители, наконец, смогли отдышаться, а будущие Рембы, похрюкивая от удовольствия, побежали в свой первый на Советской земле многокилометровый кросс.
... - Вас ист дас? - классически прогнусавил низенький Курт, зажимая нос и протиснулся к плите.
- Что это есть? - повторил он по-русски.
- Есть, есть! Да! Есть! Кусать! Деликатеса! - в экстазе Нгуен танцевал вокруг плиты как шаман, выделывая всем телом замысловатые па и тряся баночками с приправами, наподобие маракасов. Потом, выдернув со сковороды ложкой наиболее «ароматный» кусочек, поднес его к самому носу Курта. Немец в ужасе отшатнулся, содержимое ложки шлепнулось на отутюженную рубашку и расползлось на груди жирным дурнопахнущим пятном.
- Дас ист нихт «деликатеса»! Нихт! ШАЙЗЕ! - Курт добавил пару немецких фраз, не имеющих ничего общего с классическим «доннерветтер». Потом вольно перевел их на русский. На «языке осин» выражения утратили немецкие длинноты, зато заиграли речевыми оборотами, не оставляющими двух мнений об особенностях происхождения всех азиатов оптом и каждого в отдельности...
-....?! ....! ....!!.....!!! - три года в Союзе не прошли даром.
-....! .....!! ....!!! - речь противоположной стороны была так же лаконична и выразительна, как реплика русского военного советника, вежливо предлагающего местному зенитному расчету немного поторопиться ввиду близости самолетов «янкесов».
- «...!»? Это ВЫ про моя муттер? - ласково переспросил Курт, поочередно и неторопливо закатывая рукава форменной рубашки.
- Про ВАСА, про маму ВАСА! Про всех ВАСА! - Нгуен отступил на шаг, скинул шлепанцы и стал раскачиваться в какой-то замысловатой и смертоубийственной стойке то ли «похмельного хомяка» то ли «диарейной обезьяны»...
Курт ударил со сноровкой парня из рабочего квартала, но шустрый азиат изящным финтом выскользнул из-под кулака и, в свою очередь крутанулся вокруг оси...
- Аларм, камраден! Ааалааарм!!! - получив в лоб желтой пяткой, немец в падении опрокинул на пол сковороду с «праздничным обедом»... Вьетнамцы горестно заверещали, пытаясь собрать остатки «деликатеса» с пола.
«Комрады» в количестве шести человек ворвались на кухню, мигом оценили ситуацию, дружно построились древним боевым порядком в лучшем стиле знаменитого финального матча на Чудском озере и обрушили слаженную мощь арийской военной машины на худосочных вьетнамцев... Увы, «блицкриг» не удался...
- И-яяя!- высоченный здоровяк-немец ударом кулака пытается «достать» худенького бойца... Тот ловко «уходит» в сторону, потом как-то по особенному выставляет вперед руку...
- И ты! И ты тозе! - «Дойчер» хватается за живот и с грохотом падает на пол, попутно роняя еще двух товарищей.
Пришедший в себя Курт с трудом поднялся на ноги, тряхнул головой, разгоняя туман, обнаружил себя в тылу «противника» и яростно замахал руками и ногами, пробиваясь к «своим»... Получив пару чувствительных ударов по затылкам, вьетнамцы предприняли молниеносную атаку, прошили насквозь изрядно поредевшие ряды «тевтонов» и слаженно выскочили в коридор.
Привлеченные дикими воплями и шумом драки практически все остальные обитатели общаги давно уже вышли из своих комнат и наблюдали ход битвы с безопасного расстояния.
Кубинцы белозубо скалились и весело обсуждали ход событий, поляки спешно заключали пари с мадьярами, афганцы, потихоньку выдыхая в сторону клубы какого-то подозрительного дыма, флегматично и расслабленно взирали на события, видимо считая происходящее какой-то особенно замысловатой галлюцинацией. Темнокожие выходцы из Африки, в полном восторге кричали что-то подбадривающее, но сами, на всякий случай, держались на приличной дистанции.
Тем временем, немцам приходилось туго... Азиаты сменили тактику и пользуясь численным преимуществом нападали слаженно и споро, выбивая из строя одного противника за другим. Победа любителей «деликатесы» была неотвратима, как крах империализма и мировая революция.
- Вас ист лос? -...На пороге, заполнив собой весь дверной проем, с выражением полного изумления на лице стоял Ганс.
Вот насчет Гансика следует пояснить отдельно...
Звали его, скорее всего, как-то по-другому, а «Гансом» назвали уже в училище наши ребята, впервые увидев это страшилище во время летних сборов. Мой приятель Сережка Цвет, случайно наткнувшийся в полутемном коридоре на этот двуногий кошмар, придя в себя через пять минут коротко заметил: «Да, блин! Такого в лесу встретишь - все ягоды отдашь!»
Ганс действительно мог нагнать страху на кого угодно. «Типичный» карикатурный «фриц», будто сошедший с экрана фильмов времен войны. Только раза в два помассивней. Так и казалось, сейчас рявкнет: «Матка! Курка! Яйки!», чему в общем, никто бы особенно и не удивился. Огромный рост, сложение борца сумо, вечно отливающие синевой щеки, короткий «ежик» на голове, маленькие глазки, недружелюбно смотрящие на всех окружающих. Уж не знаю, на каких складах смогли найти форму на его массивную фигуру... Страшен был Гансик, ох страшен! Но, несмотря на внешность, мужик он был добродушный, учился неплохо, гонял в футбол вместе со всеми и характер имел весьма флегматичный. Разозлить его было очень непросто... Но можно.
- Камраден... - Ганс растерянно опустил на пол сетку с продуктами... Обвел глазами поле битвы... Земляков, прижатых к стенке противником... Маленькие глазки потихоньку налились кровью...
Без всяких тактических изысков Ганс просто пошел «в лобовую» с деловитостью танка, или, вернее, дорожного катка, сбивая на пол всех не успевших увернуться и проворно раздавая щедрые «плюхи» огромными ручищами. После первой атаки азиатское воинство поредело на треть. После второй - в строю осталось лишь двое экс-победителей. Еще через минуту все было кончено. Вьетнамцы, напрочь утратившие боевой задор, расположились вдоль коридора в живописных позах, держась за ушибленные места и тихо поскуливая. «Камрады», тоже, похоже, не рвались в атаку, потихоньку приходили в себя, кряхтя, охая и поругиваясь подымались на ноги.
И среди мешанины тел, как некий герой древних саг, скалой возвышался счастливый Ганс, потирая пудовые кулаки и тихо напевая один из так любимых дедушкой военных маршей.
Маленький Курт, мрачно сверкая подбитым глазом, подошел к главному «партизану», сунул под нос изгаженную рубашку и ставя финальную точку коротко отчеканил:
- Это не деликатеса! Это дерьмо!
- Деликатеса!- упрямо возразил Нгуен, сплюнул сквозь выбитый зуб и увидев поблизости Ганса, на всякий случай втянул голову в плечи.
Курт порылся в карманах, достал измочаленную пачку сигарет, с трудом нашел пару целых... Одну всунул в рот, вторую протянул соседу и зашарил по карманам в поисках огня... Вьетнамец молча достал зажигалку, щелкнул, дал прикурить...
Они сидели рядом, тихо пуская дым разбитыми губами, морщась от боли и изредка поглядывая друг на друга... Потом разом поднялись и пошли, каждый к «своим»...
Легенда гласит, что все закончилось большой примирительной пьянкой, к концу которой и вьетнамцы и немцы и вездесущие поляки с кубинцами и даже афганцы «набрались» весьма основательно, хором пели песни на разных языках, а хмельной Ганс неожиданно красивым и чистым баритоном затянул «Катюшу»...
И мне очень хочется верить, что все было именно так.

Моряк и берег или о вреде филологии

Странно складываются отношения между моряком и сушей. Находясь в море, моряк спит и видит берег. Но, ступив на него, понимает, что берег - зло, от которого надо бежать. Здесь на него сразу же наваливаются все мыслимые бытовые проблемы, изнурительные проверки и дежурства, «большие сиды» и нескончаемые собрания, строевая подготовка и изучение уставов.
- Бежать! - уже через две недели думает он.
Но его берут и посылают еще дальше, вглубь материка. Дежурным по береговой базе, например. Или как мы ее называли - на Версту.
- Все зло - от бербазы! Что ни день, то воинскую дисциплину отчебурашат по самый румпель!
- Исправим! Накажем!
- Чего там исправлять?! Туда надо брандер послать и сжечь ее к матросской маме! Кто там отличился вчера? - топал кулаком по столу комбриг перед лицом начштаба.
- Старпом «Ильменя».
- Тогда причем здесь Верста?
- Ну, он там дежурным по береговой базе был.
- Зови Димку сюда!
Начштаба снимает телефонную трубку:
- Дежурный по бригаде, старпом «Ильменя» на берег не сходил? Тогда - к комбригу его быстрее визга!
Дежурный по бригаде, кладя трубку и зыркнув в сторону своего помощника старшего лейтенанта:
- Где наш рассыльный?
- На обед отправил.
- Тогда лети мухой на «Ильмень» - зови старпома к комбригу!
Помощник неспешно, придерживая болтающийся кортик, пересекает стенку и ступает на борт названного корабля, отдав честь флагу. Проходя мимо рубки дежурного, рыкает на спящего под бескозыркой рассыльного:
- Дежурного по кораблю в каюту командира БЧ-5!
Заходя в покои механика, заваленные развернутыми схемами и замасленными деталями от разобранного двигателя:
- Здорово, Василич! Чайку капни!
Стук в дверь - механик прячет в рундук графин со спиртом, уже наполненные стаканы прикрывает пилоткой. Входит дежурный по кораблю, глядя на гостя:
- Серега, чего надо?
- Сань, старпома вашего срочно к комбригу!
Дежурный, выпив из предложенного стакана:
- Понял, сейчас сделаем! Он на «Челюскине» с кэпом квасит.
Дежурный «Ильменя», входя в рубку и пиная спящего рассыльного:
- Спецом дернулся на «Челюсти»! Передай: старпома комбриг срочно вызывает!
В это время нервничающий комбриг выговаривает начальнику штаба:
- 35 минут уже жду! Что за бордель?! Еще пять минут - начну вас всех посвящать в пионеры методом Раневской, а бригаду выгоню к Цусиме и затоплю с позором!
Рассыльный «Ильменя», поднявшись на ют «Челюскина», вахтенному матросу:
- Зема, передай дежурному: старпома срочно к комбригу.
Вахтенный «Челюскина», снимая трубку телефона:
- Тащ, старпома к Волкодаву срочно! А чего, тащ, так все комбрига называют?!
Через пять минут на ют быстрым шагом выходит старпом «Челюскина», натягивая грибан на голову, и бежит вниз на стенку. Подходит к соседнему кораблю и поднимается по трапу с надписью на ограждающем брезенте «СРЗК Ильмень». Взбежав на верхнюю палубу, стучит в дверь флагманской каюты:
- Прошу добро! Тащ первого ранга, старпом СРЗК «Челюскин» по вашему приказанию!
Окончательно озверевший комбриг в его сторону:
- Вы что, клоуны, плохой жизни ищите?! Хотите сеть на мой винт, пущенный реверсом?! Ты с каких пор Димка Баулин?! И кто тебя назначил сторожевой собакой «Ильменя»?! Когда был приказ о внесении изменений в твое свидетельство о рождении?!
Старпом «Челюскина», ответно зверея:
- Не понял, тащ комбриг! Так мне что, сауну выключить, питание с берега обрубить, водяру с кониной почетно затопить в Золотом Роге на глазах рыдающего офицерского состава?! Или мне сказать своему командиру, что вы больше не паритесь на борту его корабля?!
Комбриг, поняв ошибку:
- Ты это... колокола громкого боя отключи, да?! Сауна готова?
Смотрит на приближающуюся к 18.30 стрелку часов.
- Так точно! - хмурится офицер.
- Ладно, Димку вздрючу завтра. Пошли на твои «Челюсти».
Чуть позже комбриг в одежде патриция входит в сауну пузом вперед и видит на полке сидящего старпома «Ильменя»:
- Вот ты где, конь в альпаке! Почему не прибыл по приказу?!
- Какому приказу?! Вы ж Петьку звали! - тычет пальцем Баулин в старпома «Челюскина», стоящего в шинели за спиной голого комбрига.
- Ладно, завтра вахту перевешаю на реях. Так, Димка, рассказывай, как ты вчера чучу безобразно отчебучил на бербазе.
- А можно за столом?
Баулин, хмуро водя пышными усами, наливает коньяк в стаканы:
- Я, тащ первого ранга, не могу так. Прошу меня впредь на бербазу в дежурство не ставить - не обучен работе с бабским личным составом! Там же, в финчасти, продслужбе и на вещевом складе кто служит? Три тетки: одна по образованию - преподаватель французского языка, вторая - математики, третья - русского и литературы! А тут я, вахлак, ногой в эту нежную клумбу! Заступил дежурным, смотрю - боец на КПП стоит: на ногах гады без карасей, беска на затылке, чуб крашеный перекисью водорода, ремень со штык-ножом на военно-морской гордости висит, руки в карманах и морда наглая. А эти тетки со службы мимо него проходят. Вы ж знаете, как у меня на «Ильмене» служба поставлена?! Мне трех слов и одного взгляда хватает, чтобы матрос слился с палубой. Вот я и сказал этому сорокоту те три слова...
- Ну и?
- Не рассчитал. В общем, ту, которая русский язык преподавала, на скорой увезли. Ну как в таких условиях службу править?!
- Да уж, - вздохнул комбриг понимающе, - филология, мать ее японскую... Ты это, командиром на «Семерке» через неделю в море пойдешь?
Баулин, радостно улыбаясь и наливая коньк:
- Да быстрее визга! Хоть завтра!