ДВЕ КОПЕЙКИ

Самовольная отлучка для курсанта - всегда волнующее событие;
широко распахнутые ноздри самовольщика вдыхают не воздух,
они вдыхают огромный объем информации;
мозг его работает на пределе, чувства все обострены,
пропасть отделяет его от остального некрадущегося человечества,
и только эта пропасть позволяет оценить жизнь во всей ее неповторимой сладости...
Александр Покровский

В начале лета восемьдесят третьего года на территории Полтавского Зенитного Ракетного Училища (в простонародье «артучилище») появились две новеньких телефонных будки с новенькими телефонами-автоматами. Неожиданное появление общедоступной телефонной связи на территории режимного военного объекта стало событием. Во-первых, телефонизация облегчила жизнь курсантов, кардинально повлияв на такое явление, как самовольная отлучка.

Сколько существует армия, столько существует и самоволка. Тема самоволок неисчерпаема. Она никем глубоко не изучена и ещё ждёт своего исследователя. С самоволками велась и ведётся безжалостная борьба. Дисциплинарная ответственность за этот проступок суровая. Статья, предусматривающая наказание самовольщикам, есть даже в Уголовном Кодексе. Но никакие наказания и никакие суровые статьи Закона не могут одолеть душу курсанта, окрылённую идеей. Идея может быть разной. От примитивного желания напиться, до высокого-превысокого чувства.

Молодые и неопытные первокурсники к проблеме самовольного ухода подходили банально, примитивно, неорганизованно и без фантазии. Прыг через забор - и бегом по центру города. Редко кому удавалось сбегать в самоход незаметно. Обычно свободный полёт курсантской души длился до первого патруля. А дальше комендатура - комендант майор Курочка -гарнизонная гауптвахта. После отдыха в уютной камере начинались круги дисциплинарного и общественного ада: построение Училища, долгое позорище пред огромным строем, взыскание от генерала, комсомольское собрание и прочая, прочая, прочая. Понятно, что курсант-залётчик попадал в категорию «политических». Ему ещё очень долго икалось его малодушие. Мало того, этот «подвиг» влиял на показатели всего подразделения в учёбе и дисциплине. Какому командиру понравится такое? Никакому. Зная это, первокурсники бегали в самоволку ну в самых исключительных случаях.

С приходом опыта, развивалась курсантская смекалка. Ближе к выпуску число самовольщиков росло, а число «залётов» уменьшалось. Мы искали и находили разные способы незаконно выйти «за забор», развивали тактику встречи с патрулями и методы ухода от них. Комендант выявлял и тщательно изучал эти новые тактические приёмы, придумывая эффективные меры противодействия. Борьба умов шла с переменным успехом и закончилась в день расформирования Училище с ничейным счётом.

Появление общедоступного телефона на порядок увеличило процент успешных самоходов. В повседневную жизнь успешно внедрялась любимая нашим комбатом «научная организация труда». Горит душа, просится на волю, а до выходного жить и жить? Берёшь карандаш, пишешь записку с номером городского телефона, кладёшь записку в мыльницу, что лежит в прикроватной тумбочке, туда же прячешь две копейки, говоришь товарищам (ещё лучше командиру отделения) куда бежишь и свободен. Главное вернуться в казарму минут за двадцать до подъёма. Отработанная методика сбоев не давала.

Сработала она и в ту декабрьскую ночь, когда мне срочно понадобилось увидеть свою невесту. Записка в тумбочке, дежурная монета в мыльнице. Подошёл к своему командиру сержанту Давыдову:
- Саша, я после отбоя отлучусь? К подъёму буду на месте.
- Записка с монетой на месте?
- Конечно!
- Давай! Только без приключений.

Мы пожали руки, я надел шинель, вышел из казармы, перемахнул через трёхметровый забор, поймал такси и минут через пятнадцать звонил в заветные двери. Жила моя Татьяна на противоположном конце города. Небольшая квартирка в спальном районе с романтическим названием «Алмазный». В одной комнате будущие тесть и тёща, во второй - мы с любимой. Негромкая музыка, обычные в такой обстановке разговоры, объятия, поцелуйчики.

Дом давно спал. Как вдруг проснулся стоявший в прихожей телефон.
- Алё! - сонно сказала в трубку тёща.
Через мгновение она показалась в дверях нашей комнаты и испуганно произнесла:
- Війна, Андрюха!

Разбираться с вопросом какая вражина среди ночи объявила нам войну, я даже не подумал. Привычно мотаю портянки, на ходу накидываю шинель и мысленно просчитываю, как буду добираться ночью в Училище. Десять километров в спящем советском городе - это расстояние.

Голова соображает, ноги несут к ближайшей остановке.

Миную заснеженный двор, вот улица Калинина - главная улица района. Остановка. Когда бежал, надеялся увидеть там такси. Но не судьба. В восемьдесят третьем после одиннадцати вечера улицы пустели: погасшие витрины, редкие прохожие и случайные такси, которые никогда не останавливались. Все-таки социализм - дневной общественный строй, в отличие от капитализма - строя ночного.

Ноги в руки - бегу. Десять километров для курсанта выпускного курса - это тридцать минуть бега. Может, и успею на ту войну.

Бежать в темноте по нечищеному тротуару неудобно. Сворачиваю на пустынную проезжую часть и беру максимальный темп. Пробежав больше километра, слышу шум догоняющей машины.
- Частник! - радуется душа самовольщика.
Одна рука голосует, вторая нащупывает бумажный рубль, который при прощании сунула в карман шинели милая. В те времена за рубль можно было проехать через весь город!

Машина остановилась. Открываю дверь и на одном дыхании:
- Шеф! К артучилищу подкинешь?
- Садись, военный!

И вот я в тёплом салоне. Мотор мягко зарычал, свежие сугробы вдоль дороги понеслись всё быстрее. Отдышавшись, осмотрелся. Как оказалось, я ехал в «Волге». Машина чёрного цвета, салон красный, из колонок негромко напевают про вечную любовь модные тогда итальянцы. Ого! «Волги» такого типа в гаражах простых советских граждан не стояли. На таких обычно ездило крупное начальство. Но когда заметил трубку радиотелефона, сердце ёкнуло. Спецсвязь в машине - это, скорее всего, КГБ.

- Влип, очкарик! - сказал я сам себе, - Щас тебя доставят по назначению!

Машина ехала в сторону Училища. В том же направлении находилось и здание областного управления КГБ. Оно занимало самый красивый особняк города.

Водитель молчал. Он, казалось, наслаждался пустыми улицами Полтавы. В темноте дымилась хорошая сигарета. Товарищ вёл машину молча. Молчал и я. Внутреннее напряжение нарастало.

Проехали рынок, Корпусный парк, свернули на Октябрьскую - вот и Управление КГБ. Машина, не снижая скорости, проехала мимо особняка. Ещё метров пятьсот и «Волга» остановилась у порога родного КПП.

Выхожу, протягиваю спасителю дежурный рубль, но в ответ добрая такая улыбка и прощальное:
- Будь здоров, военный!

Мотор заурчал, огоньки машины удалялись.

Взяв себя в руки, вхожу на КПП. Делаю, как у нас говорили, морду «кирпичом». Только дежурному не до меня. По тревоге у него иные заботы.

За КПП толпились курсанты. Все в полном снаряжении и вооружены. Это мой четвёртый дивизион. Офицеров не видно. Захожу с тылу. Вот моя батарея, вот и родной взвод. С ходу занимаю своё место сразу за командиром отделения и тут же шёпотом:
- Давыд, я на месте!
Саша, в ответ, молча, кивнул.

Сзади на плечи уже сыпалось нехитрое армейское снаряжение: автомат, вещмешок, противогаз и полевая сумка. Это товарищи, проявив смекалку, захватили из казармы всё моё имущество. Даже засунули в вещмешок полотенце и зубную щётку.

А минут через двадцать начали прибывать офицеры, вызванные по тревоге. В числе первых появился капитан Чегликов. Видно было, что комбат долго бежал. При его появлении я усмехнулся. Ведь окна квартиры комбата смотрели на окна моей будущей тёщи. Они жили в одном дворе. Этой ночью мы с Чегликовым проделали один путь. Только я гораздо быстрее.

Заветные две копейки сработали!

Кривой Рог
26. 03. 2017

Об истории развития антисемитизма

Часть 2

Польская ветка.

Для того, чтобы понять, как в Польше сформировался тот общеизвестный, классический тип "жида", надо вспомнить особенности гос.устройства Речи Посполитой.
Там было три силы: князь/король, магнаты и шляхта.
Ну, с королем и магнатами понятно. Шляхта - это торговые привелегии и монополия на винокурение. В основном - под патронажем магнатов.
Евреи (и немцы!) были званы королем для того, чтобы составить конкуренцию шляхте. Это - Калишский статут 1264 г. Евреи приезжают под покровительство и юрисдикцию короля, получают свободу вероисповедания, передвижения и торговли. Впоследствии им даже дозволялось покупать заложенные и не выкупленные земли. За это они плятят королю особые налоги.
Натурально, это не нравилось ни магнатам, ни шляхте, ни, особенно, Католической Церкви. Пока король был силен, борьба продолжалась с переменным успехом. Радомская конституция, кроме органичений королевской власти также ограничила права евреев. Через 30 лет сейм запретил евреям вести торговлю в деревнях и брать на откуп государственные доходы, а король отказал им в своей юрисдикции. Евреи переходили под юрсидикцию магнатов.
Это - точка перелома. Именно тогда евреи стали управляющими, откупщиками, корчмарями. И выбивали из крестьян деньги для магнатов (не забывая и себя). И если хлопы, хотя и ненавидели панов, все-таки считали их своими, то евреи были чужими и ненавидели их вдесятеро.
Евреи перешли под юрисдикцию магнатов и должны были платить им налоги. А королевские налоги никто отменять не собирался. Для обеспечения сбора была введена коллективная ответсвенность, налоги платили не отдельные лица, а общины. Для руководства общин создавался Кагал (на иврите - "общество").
Еще интересная деталь - еврейские управляющие предоставляли крепостным отдых в субботу. Почему-то это симпатий к ним не прибавляло.
Так продолжалоcь до восстания Богдана Хмельницкого.
Богдан с равным этнузиазмом резал и ляхов и жидов, последним, кроме того, досталось от всех воюющих сторон. Левобережная Украина стала юден-фрай. Кто мог бежать из Польши - бежал.

После восстания общины пытались восстановиться, но пребывали в крайней нищете. Если раньше евреи служили магнатам, то теперь они стали работать на шляхту. Предоставленная им экологическая ниша была - шинкарство (у шляхты - монополия на винокурение). Евреи начали спаивать народ.
Состоятельные люди уезжали на запад - в Германию, Францию, Англию. Оставшиеся общины прозябали в страшной нищете. Пассионарии находили себя в извращениях талмудизма, появилась масса новых сект.
В этих условиях произошел первый раздел Польши.

К моменту раздела еврейские общины Польши находились в положении отчаяном. Жуткая нищета и скученность, лютая ненависть хлопов, презрение и ненависть шляхты. Тут даже принятие христианства не спасало...
Пассионарии либо уезжали, либо ударялись в очередную талмудическую ересь.
В резудьтате раздела, части Польши отошли Пруссии, Австрии и России. Из прусской части евреи были изгнаны, в австрийской их положение не слишком изменилось, хотя и стало чуть полегче (см Швейка).
А вот тем, кто оказался в составе РИ - повезло. Создание Черты в тот момент было явлением знаковым.
Во-первых, евреям была отведена територия, на которой они могли жить своим укладом, занимаясь ремеслами, торговлей итп и не слишком мешая при этом остальным.
Во-вторых, в состав черты вошли города втч портовая Одесса

В третьих, перед пассионариями открылсь возможности получения образования без отказа от религии и, при отказе от нее - преспективы неописуемые.
Это потом начнется принудительное крещение, кантонисты итп. А в начале - произошел отток пассионариев из местечек в города. То, что получилось в итоге - описано у Шолом-Алейхема...

...
И вот теперь мы подошли к очень интересному моменту.
Указ о создании Черты - 1791год. Если не считать криминальных разборок между греками и евреями а районе Одессы - до конца 60х годов в РИ не зафиксировано ни одного серьезного погрома.
Это что же получается - что в эти 70 лет в Российской Империи антисемитизма - не было?
Получается, что таки не было.
Были попытки насильственного крещения, мальчиков отдавали в кантонисты. Но погромов - не было.
Нет, разумеется, были трения между русскими, украинскими селами и местечками, и морды друг другу били. Но "правильных" погромов - не было. И девиц из местечек брали замуж - с предварительным крещением, разумеется.
Погромы начались в конце 60х годов
Я читал описание Таганрогского погрома, составленное князем Трубецким. При полной антипатии к жидам, он расценивал погром, как вопиющее безобразие, организовал эвакуацию и защиту евреев и затем участвовал в следственной комиссии.
Интересны два момента.
1. В конце 60х годов погромы прошли на большой територии РИ. Там, где не было евреев, громили "инородцев" - башкир, калмыков итд.
2. Основной движущей силой были босяки - они громили - и тут же продовали награбленное удачно подъехавшим городским мещанам и своим деревенским родственникам.
Трубецкой пишет, что в результате реформы, деревенская сволочь более не принуждается общиной к труду, а хлынула в города, где и грабит по возможности. И если сейчас не дать ей укорот, то завтра эта сволочь пойдет громить уже не евреев и калмыков, а барские усадьбы...
В период царствования Александра 3-го погромы подавлялись решительно и жестко. Николай 2-й решил, что их можно использовать для "отвлечения трудящихся от классовой борьбы". Погромы приобретают государственно-идеологическую поддержку.
Что, в значительной степени, способствует приходу еврейских пассионариев а Революцию.

...
Прежде, чем мы перейдем к европейской ветке, я бы хотел остановиться на двух важных моментах ветки польско-российской.
1. В Польше, пожалуй, впервые в Европе, антисемитизм проявился в виде личной, персональной юдофобии. До этого погромы и зачистки проходили по религиозно-экономическим причинам, а тут была уже чистая ненависть. Вызваная той ролью, которую взяли на себя евреи, став управляющими, откупщиками, шинкарями. Т.е. они вполне эту ненависть заслужили. По крайней мере, не в меньшей степени, чем управляющий некоего русского помещика немец Фогель, коего, согласно Некрасову, закопали живьем.
2. Явления "жидовского гешефта", безусловно, имели место. И анекдот про "ни рубля, ни топора и еще должен остался" - имеет под собой историческую базу. Но, тем не менее, в Черте имелась также такая объективная реальность, как смешанные села/местечки. Явление, которое при антагонизме просто не возможно.
Потому, что евреи были разные и современники это очень хорошо понимали. Упомянутая «жидовская» система поведения характерна для извратов типа талмудического хасидизма, представители которого считают собаками не только иноверцев, но и правоверных евреев, слушающий "неправильного" рава
Соответственно, и пути этих разных евреев были разными. Одни - ушли из местечек в бандиты, сионизм, революцию, просто в обычную жизнь, наконец. Другие - бережно хранят традиции 16-го века, включая форму одежды и вызывая своим поведением антисемитизм у остальных евреев...

Управление

Каждый надувшийся гондон мнит себя дирижаблем!
Александр Покровский

Вы говорите, что полками управляют полковые командиры? Хм. Позвольте не согласиться и мнение ваше оспорить.

Нет, когда командир на плацу и с высоты трибуны и служебного положения нас, подчинённых, материт, то тут не поспоришь. Тут командир как может, но управляет. Лично. Но, когда командир, спустившись с трибуны, теряется в недрах штаба, то не факт, что полк управляется по его хотению и по его командирскому велению.

Большие сомнения в эффективности личностного управления появляются тогда, когда командира вообще нет на службе. Заболел, не дай Бог, или к тёще погостить уехал. Кто в таком случае управляет полком? Начальник штаба? На первый взгляд это так, но воля командира при этом хоть и просматривается, но уже через призму видения проблем начальником штаба.

Ведающие люди говорят, что самое надёжное управление - это управление матричное, которое в отличие от личностного, идёт неспешно, размеренно, незаметно, будто само собою. Так бывает, когда командир определил цели управления, создал собственную управленческую матрицу, вписал в неё подчинённых и в процессе управления периодически снимает с этой матрицы обратную связь, дабы при необходимости корректировать ход процесса. При таком управлении командир может и на службу не ходить, матрица сама справится.

Только не встречались в войсках «матричные» командиры. Не учили такому управлению ни в училищах, ни в акамедиях. Да и сегодня, говорят, не учат.

В жизни, бывало, что и подчинённые управляли командирами или же сильно влияли на принятие командирами решений. Как правило, такое вмешательство было неявным, незаметным ни для командира, ни для полка.

Каждое утверждение воспринимается лишь тогда, когда говорящий предъявляет факты, подтверждающие его слова. Сейчас будут и факты.

Середина девяностых, часть ПВО с изящным позывным «Кинодрама». Зенитчиками командовал молодой и энергичный полковник Николай Иванович С. Я служил при штабе, носил новенькие майорские погоны, ведал вопросами боевой подготовки и выполнял кучу всяких других обязанностей и поручений. Одно из них заключалось в издании ежемесячного приказа на премирование офицеров и прапорщиков.

Раньше, в Советской Армии, премий не было. Каждый офицер ежемесячно, тринадцатого числа, получал денежное довольствие, размер которого зависел не от успехов в службе, а от воинского звания, занимаемой должности и выслуги лет. А в Збройних Силах України к окладу добавили премию. Если военный не шалил, водку не хулиганил и на развод не опаздывал - получи дополнительные тридцать три процента от оклада. Но если оступился - премия, либо уменьшалась, либо обнулялась. Бывало, что за особые отличия в службе офицер мог получить увеличенную премию. Кому и сколько платить решал исключительно командир части. Командирское решение оформлялось приказом.

В одном из ящиков моего казённого письменного стола появилась толстая тетрадка. Из месяца в месяц, от страницы к странице тетрадка заполнялась одним и тем же: шапка приказа, коротенькая преамбула и внушительная, на несколько листов, приказная часть. В определённый срок черновик ложился на стол командиру. Николай Иванович оставлял тетрадку у себя, и день-два скрупулёзно вникал в суть документа. Без кардинальных правок не обходилось.

Чтобы разобраться в обновлённом тексте, приходилось попотеть. Дело в том, что почерк полковника был мелок и неразборчив. Если заново не переписать исправленный проект, то машинистки такого напечатают!

После выхода из машбюро чистовик отдавался на подпись. И не факт, что командир визировал его с первого раза. Бывало, что за время корректировки кто-то из офицеров успевал отличиться. Вот Николай Иванович прямо по чистовику делал новую правку. Тогда приказ нужно было перепечатывать заново.
Как бы то ни было, но приказ выходил. А мы шли в кассу за денежкой.

Однажды, в бурлящем потоке будней, пришлось мне заступить в наряд. В тот субботний вечер я был помощником дежурного по части.

Прибыл в часть, получил пистолет, провели с дежурным развод, приняли наряд и пошла размеренная служба.

Прошёл вечер, минула ночь. Дежурный, подполковник Дмитрий Васильевич М., провёл завтрак и с чистой совестью улёгся отдыхать. Это были его законные часы отдыха. Я, оставшись за него, занял место за пультом.

В выходной в части никого. Штаб безлюдный. Лишь я, дежурная телефонистка на узле связи и посыльные. Сиди за пультом, листай книжку, отвечай на звонки да не прозевай контрольный сигнал от оперативного из «верхнего» штаба. Но блаженное спокойствие прервал звонок из парка. Расслабленно беру трубку:
- Помощник дежурного по части майор Самойлов!
- Товарищ майор! На третьем посту караула стрельба!!! - нервно докладывает дежурный по парку.

Ого! После такого доклада расслабленность мгновенно улетучилась, а из комнаты отдыха голос дежурного:
- Андрей, что в парке?
- Стрельба на третьем посту!
- Передай начальнику караула, чтобы поднимал караул «В ружьё!». Я сейчас буду.

Через мгновение Дмитрий Васильевич, покинув тесную комнатушку для отдыха, рванул в караул. И не зря - это было нападение на отдалённый пост.

Часа два я в качестве диспетчера держал руку на пульсе событий, а в это время Дмитрий Васильевич лично руководил операцией по задержанию нарушителей. Подполковник был грамотным офицером и знал, что в таких случаях делать. Именно благодаря его руководству караульные задержали парней, грабивших технику.

Несколько дней спустя командиры подразделений подали рапорта на премирование и я сел за проект очередного приказа. Держу рапорт начальника штаба и вижу Дмитрия Васильевича в числе претендентов на повышенную премию. С чистой совестью вношу его в соответствующий раздел приказа. Но командир Дмитрия Васильевича оттуда вычеркнул, и подполковник оказался в перечне тех, кому будет выплачена обычная премия.

Я не знаю причин командирского решения, но, отдавая приказ в машбюро, на свой риск вписал фамилию подполковника обратно в список офицеров, получающих повышенную премию. Так машинистка и напечатала.

В конце дня несу бумаги на подпись. Командир имел привычку читать документы, которые подписывает, поэтому душа моя была неспокойной. Однако, юлить и оправдываться не пришлось. Николай Иванович торопился и задал лишь один вопрос:
- Напечатано так, как я написал?
- Так точно, товарищ полковник!
Командир взял ручку с золотым пером, завизировал приказ и умчался по своим делам.
А там и получка подошла.

Про этот случай я четверть века молчал. Не рассказывал, даже самому Дмитрию Васильевичу. Но недавно сидели мы с ним во дворе на лавочке, выгуливали в песочнице внуков да службу вспоминали. Тут-то я и напомнил давнюю, почти забытую историю. Теперь и с вами делюсь.

Кривой Рог,
13.07.2021

Бетти.
Здравствуйте все.
Меня зовут Бетти. Почему Бетти я сама толком и не знаю, когда я была щенком , хозяин долго думал как меня назвать, потом решил что я буду Бетти. А еще все говорят что я цверкшнауцер ,уф..слово то какое, сразу и не выговоришь. Сказать честно, хозяева какие-то все странные, вечно что ни будь напридумывают. Взять к примеру Яна, всего то две буквы, ну и бегай спокойно ,так оказалось он не просто Ян, а Серебряный Подарок Рамзес, да и к тому же хаски, как и его брат Хьюстон, который, если честно, еще тот подарок, хотя признаюсь они мне оба нравятся, наверное, потому что выросли у меня на глазах, так же как и остальные, например Браун, такой смешной был, уши в трубочку заклеены и торчали как рожки, за что мы между собой прозвали его олененком, а сейчас вон какой красавец вырос. Да как быстро время бежит. А Раф? Имя то вон, какое красивое, так нет, его хозяйка Вероника все время его дразнит, то он хасколоб, то лобохас, а нам за него обидно, так как парень он хороший. Как то раз он нам сказал по секрету, что он не Раф, а Лорд, но мы ему не поверили, уж больно он простой и не задиристый, а еще пожрать любит. Ну пожрать допустим мы все любим и я, признаюсь, не исключение, но для меня это скорей работа, а не развлечение, каждый раз утром и вечером бегать по площадке и утилизировать все то что не сьели. Иногда тяжело приходится, особенно по воскресеньям после занятий, чего только не найдешь сыр ,колбаса и т.д. но я справляюсь. Или взять к примеру Мартина, на пенсию пора, а он носится, как угорелый и лает без перерыва на пару с Белкой. Ну Белка это отдельная история, на вид простая, но такие команды знает, правда язык не поворачивается их в слух произнести. А Джой? Все такие разные, но объединяет нас одно - мы все команда «Дай лапу!» и гордимся этим! Я помню как мы несколько раз бывали на гастролях в детских садах и как нам там нравилось, особенно вкусняшки которые мы честно заработали.
Ой, что то я заболталась.. Я просто хотела поздравить всех с наступающим Новым Годом ! и пожелать всем здоровья и удачи!!!
С НОВЫМ ГОДОМ!
«ДАЙ ЛАПУ»-2021

СВЕТОФОР

В самом центре маленького живописного украинского городка Смела находится перекрёсток от которого улицы расходятся во все четыре стороны. Рядышком горком партии, исполком, дом культуры, почта, гостиница и даже сберкасса. Чтобы в самом людном месте Смелы был порядок, отцы и матери города водрузили на перекрёстке светофор. Теперь и ночью, и днём там, сменяя друг - друга, мигали яркие цветные фонарики. Ну, вы знаете, как светофоры выглядят. Не буду описывать очевидное! Скажу только, что это был единственный светофор города и Смелянского района.

Фонарики-то мигали, да народ их не особо праздновал. Движение на провинциальных улицах скромное. Нет, водители на красный тормозили. Кому приятно делиться кровными червончиками с милицией? А пешеходы переходили улицы не по сигналу, а по обстановке. Это было в порядке вещей. Я и сам так часто делал. Горит на переходе красный человечек, а машин нет. Что ж столбом зря стоять!

На этом самом перекрёстке дважды пришлось наблюдать интересные истории.

1. Средь бела дня

Понадобилось мне зайти в гастроном, что в двадцати шагах от перекрёстка. Гастроном небольшой, но славный! Товар на любой вкус и всегда свежий. Да и обстановка приятнее, чем в том магазине, что рядом с домом. Я часто ходил за покупками в центральный гастроном.

Иду, бормочу под нос перечень продуктов, которые поручено купить. Переживаю, не закончилось ли на прилавках сегодняшнее пиво. Народу в центре не густо, да и машин почти нет. Вот и перекрёсток прошёл, как слышу - за спиной визг тормозов. Оборачиваюсь, а там! На асфальте у светофора следы резкого торможения, а на зебре боком стоит немолодой жигулёнок, пытавшийся проехать на зелёный. На капот жигулёнка опирается разбитная деваха.

Судя по деревенскому тюнингу, машина приехала из глубинки. За рулём колоритный дядька, габариты которого с трудом вписывались в габариты салона. Дядька высунулся в окно и на всю улицу даёт прочухана красавице:
- Куды тэбэ, на червонный нэсэ? Нэ бачиш???

Красавица молча поправляет причёску и сосредотачивается. А дядька заводится:
- Бижыть вона, як кура до питуха! А машина - цэ тоби нэ питух! Машина не топчэ, а давыть!!!

Барышня за словом в сумочку не полезла. Её реакция была моментальной:
- Та так, как вы «топчете», лучше уж пускай давит!

Народ аплодировал.

2. Тёмной ночью

Старый майор и заместитель начальника штаба полка Ваня Загний возвращался с полковой пирушки домой. Уж не помню, что за пирушка была. То - ли день рождения, то - ли обмывание очередной звёздочки, но пирушка получилась знатной. Праздник закончился за полночь. Подгулявший народ потянулся по домам.

Нам с Ваней по пути. Так и шли тёмными зимними улицами городка, поддерживая друг - друга чтоб не упасть на скользком тротуаре. Шли, шли и дошли до нашего перекрёстка. На перекрёстке ни людей, ни машин. Провинция рано ложится. Чего среди ночи по городу шастать? С утра на работу вставать.

Мы, как порядочные, идём к переходу. Подходим, а на светофоре красный. Стоять на пустынном переходе? Это не по-нашему! И, не останавливаясь, ступаю на проезжую часть. Иду, а Ваня стоит. Пошатывается, за столб держится, и ни с места.

- Ваня! - окликаю товарища, - Ваня, тебе помочь?
- Иди-иди! - отмахивается майор как от мухи.
Я и пошёл. Светофор тем временем переключился. Только тогда Загний сделал первый шаг. А как преодолел проезжую часть и оказался рядом, сказал:
- Андрюха! Ты лейтенантом где служил, в Забайкалье? А я - в Германии. Как-то решил в выходной по их Дрездену прогуляться. Переоделся в гражданку, приехал в город, иду, никого не трогаю. Дошёл до перекрёстка - красный горит, а машин не видно. Я пошёл. Вот как ты сейчас. И тут, откуда ни возьмись - полицай! Взял резинку дубиновую и ка-а-ак стеганул по спине да с оттяжкой! Стеганул, и русиш швайне обозвал. С тех пор я на красный не перехожу...

Кривой Рог
30.11.2021