Передислокация
Санька от родителей получил сельскую основательность, неторопливость, сообразительность и находчивость.
Ещё мальчишкой он прекрасно обустроился на родной земле и чувствовал себя на ней полным хозяином.
Ему было шесть лет, когда однажды утром, досыта наевшись рассыпчатой гречневой каши с молоком, он увидел, что мать отвернулась, и сунул два крупных ломтя душистого ржаного хлеба в громадные карманы штанов. Эти штаны мать сшила ему, учитывая, что наказывать Саньку за разорванные карманы и просить перестать набивать их бесполезно. Всё равно туда будут утрамбованы в тесном соседстве красивые разноцветные камешки, катушка ниток, коробка спичек, пара английских булавок, верёвочка, крошечный перочинный ножик, сложенный листок бумаги, стеклянный шарик и... Перечислить «богатство» Санькиных карманов было невозможно потому, что содержимое применялось, обновлялось, пополнялось и обменивалось. Бывали моменты, когда в вечной возне по домашнему хозяйству мать или отец обращались к сыну:
- Санька! А есть у тебя...?
- Сынок! А погляди-ка в кармашках...?
И Санька обычно, важно посопев, доставал из карманов то, что просили. За эту крестьянскую основательность и толковую запасливость маленького серьёзного мальчишку сначала в шутку, а потом чаще и чаще старики села звали по имени-отчеству, как принято обращаться к людям уважаемым. Но, бывало, окликнуть Саньку нужно было быстро, а произносить «А-лек-сандр Бо-ри-со- вич» было так долго, что друзья мальчишки быстро приспособились и весело кричали с улицы:
- Бори-и-и-сыыыч! Выходи, на речку пойдём!
Мать с отцом перемигивались, смеялись, но сами так привыкли, что звали маленького сына только по отчеству.
Со временем не все и вспомнить-то могли, что настоящее имя Борисыча - Санька.
Уложив хлеб в знаменитые карманы и, убедившись, что мать этого не видела, Санька выбрался из-за стола.
- Мам, я погулять.
- Погуляй, погуляй, сынок, - уже хлопотала у печи мать.
Трудолюбиво взобравшись на пригорок, Санька оглядывал окрестности родного села. Черноволосый, кареглазый, в просторной рубахе навыпуск и штанах, с непомерными карманами, босоногий сельский мужичок выбирал, в какую сторону и зачем он сегодня пойдёт.
Можно было пойти на юг, к сельским коровникам. Там тётя Лида всегда наливала свежего молока и разрешала погладить Звёздочку - маленькую, тихую, удивительно красивую коровку. Можно пойти на восток, к зарыблённым прудам, сесть на деревянном помосте около дяди Вани и, свесившись с него, глядеть, как играет в глубине пруда серебристая рыба.
Гуляющие около речки гуси на севере не заинтересовали Саньку, но можно было поиграть около речки и поискать красивые камешки-ракушки.
Санька повернулся на запад и замер. За ночь произошло чудо, и на западной околице села расположилась военная часть. То есть Санька, конечно, не знал, что это военная часть, что она передислоцируется, что в этом месте предусмотрена суточная стоянка. Он, просто не отрывая глаз от защитного цвета палаток, от выстроенной в аккуратные ряды мощной военной техники, заворожено зашагал навстречу новым впечатлениям.
Когда проходил по селу мимо родного дома, за ним увязалась младшая сестрёнка. Так, вместе с ней, рука в руке, Санька и подошёл поближе к месту расположения военных.
Жизненный опыт подсказывал, что взрослым мешать нельзя, поэтому Санька сначала очень осторожно стал обходить расположение кругами.
Первым заметил детей часовой. Устав запрещал ему разговаривать, оставлять пост, да и вообще давал не много свободы, поэтому он просто заулыбался навстречу детям, но все - таки махнул рукой, показывая, чтобы к нему не подходили.
Санька остановился неподалёку, залюбовался сам и показал сестрёнке на часового:
- Смотри, Катька, какая у дяденьки одежда! А ружьё видела?
Маленькая Катька мало, что понимала в «ружьях» и военной форме, но закивала белокурой головёшкой. Старший брат был защитой, надеждой, опорой и непререкаемым авторитетом. Сказал смотреть - надо смотреть. Подойти ближе Санька не решился. Сунув Катюшке кусок хлеба из кармана, взяв её за руку, он продолжил сужать круги вокруг палаток.
Из расположения выскочил солдат с белым колпаком на голове и подвязанный фартуком. Сжимая ведро в руке, он определил направление к селу, повернулся и, чуть было не налетел на двоих детишек.
- Ух, ты! - весело заулыбался он. - А вы что тут делаете?
Катюшка посмотрела на брата в ожидании инструкций - зареветь ей или улыбнуться. Санька обстоятельно, не торопясь, ответил, кто они такие и что тут делают.
- Ты смотри! - опять восхитился весёлый солдат. - Значит решили с армией познакомиться? Хотите, я вам её покажу? Только мне сначала надо воды набрать. Проводите меня до колодца?
Санька подумал и кивнул головой.
Катька ехала у солдата на плече, а Санька рассказывал, что зовут его Борисыч, что вчера он охранял поросёнка, потому что тот повадился залезать к соседям и там шкодничать, что про армию ему рассказывал отец, и сам он видел картинки в детской книжке, на которых «тоже такие машинки нарисованы, а так близко ещё не приходилось видеть».
Весёлый солдат рассказал, что зовут его Федюня, что набирает он воду для кухни - варить обед солдатам.
В общем, уже через час Санька и Катюшка сидели на маленькой лавочке возле полевой кухни и вовсю глазели на то, как ловко весёлый Федюня управляется с огнём и кипятком. Дети, не отрываясь смотрели, как лихо он скинул на сковородку кубики сала, а когда они стали прозрачными и зашкворчали, засыпал их соломкой оранжевой морковки, фиолетовой свеклы, резаным репчатым луком. А когда зажарка для борща распространила свой волшебный запах, Санька сглотнул слюнки, вздохнул, прошептал:
- Пойдём домой, кушать, Катюха!
Встал со скамеечки, помог слезть сестрёнке. Федюня оторвался от кухни, увидел, что дети засобирались:
- О! Куда уходите? Борисыч! Ты мне воду помогал таскать? Ты со мной посидел за компанию, пока я поесть готовил? Значит, ты теперь мой помощник и товарищ! Я и тебя и Катеньку сейчас таки-и-им борщиком накормлю!
Санька подумал, и, усадив сестрёнку на место, опять присел на лавочку.
Через некоторое время обед поспел. Весёлый Федюня усадил детей на брошенный на землю, в несколько раз свёрнутый брезент, поднёс им деревянные ложки и солдатский котелок, из которого шёл чудесный запах густого, наваристого, украинского борща на сале.
Федюня посоветовал ещё подбавить сметанки из стоящей тут же открытой крынки, но дети забыв об окружающем мире уже вовсю уплетали сказочную вкуснотищу еды.
Весёлый повар полюбовался живописной картиной и посоветовал «оставить место, потому что ещё будет каша и чай».
Заглянувший на кухню дежурный офицер увидел прелестную замызганную до ушей борщом Катюшку, степенно жующего кашу с мясом, довольного Саньку и, улыбаясь, выслушал доклад о ситуации.
Продолжая улыбаться, офицер сбегал куда-то, быстро вернулся и подошёл к детям, уже закончившим есть и прихлёбывавшим из алюминиевой кружки крепкий, сладкий, как сироп, горячий чай.
Офицер спросил, как им понравилось «в армии», послушал довольные ответы детей.
Протянув Катюшке карамельку, он обратился к её брату:
- Ну а ты, Борисыч, пойдёшь в армию служить, когда вырастешь?
Санька посопел и ответил, что пойдёт. Только не когда вырастет, а прямо сейчас.
- Мне только нужна специальная одежда, как у Федюни, а то у меня нету. Ну да я её променяю, - вслух поразмышлял Санька.
- А, форма! - сообразил офицер, - на что же ты её можешь променять?
У офицера округлились глаза, когда на брезент из Санькиных карманов посыпалось «добро».
- Вот! - гордо сказал запасливый хозяин. Но, глядя на офицера, перебирающего эти нужные и полезные вещи, Санька понял, что за такую прекрасную одежду, как военная форма, этого будет маловато. А вдруг у офицера достаточно своих верёвочек, стеклянных шариков и мелков? И Санька решился.
- А ещё вот, Катьку в придачу!
- На сестрёнку?- не поверил своему счастью офицер.
- А то !- заверил в серьёзности своих намерений Санька.
Офицер, стараясь не покатиться от хохота, опять куда-то сбегал, вернулся и, пряча руки за спиной, сказал Саньке:
- Вот ведь, брат! Не дают целую форму за сестрёнку! Уж больно мала. Только пилотку и всё.
Офицер достал из-за спины и торжественно вручил Саньке новенькую солдатскую пилотку, с прикреплённой красной звездой с серпом и молотом.
От восторга у Саньки дух перехватило. Не в силах оторвать глаз от пилотки, он только и смог сказать сестрёнке:
- Катюха, ты здесь остаёшься!
И начал собирать своё добро по карманам.
Офицер подмигнул давящемуся от хохота Фёдору, и тот помог Саньке собраться.
Отсмеявшись, офицер посерьёзнел и сказал, обращаясь к «новобранцу»:
- Теперь ты, Борисыч, в армии и должен выполнить первое военное задание. Слушай приказ.
Санька слушал офицера, открыв рот.
- Так вот. Ты с сестрёнкой сейчас пойдёшь домой. Будешь её охранять и защищать, чтобы она быстрее выросла.
- Чтобы за большую Катюшку мне дали всю форму? - логично рассудил Санька.
- Ну, конечно! Ты - молодец, сразу догадался!- фыркнул, не удержавшись, офицер.
- Тебя сейчас с Катюшкой проводит домой рядовой Силаев.
Офицер поглядел на Фёдора, который вытянулся, вскинул руку к пилотке:
- Есть проводить Борисыча с сестрёнкой домой!
Офицер кивнул - «вольно», и продолжал говорить с ребёнком:
- Ты, Борисыч, будешь теперь ждать. Мы тебя позовём, когда наступит время. Нам, такие как ты, очень нужны.
- Есть! - ответил Санька, и точь-в-точь, как Федор, вскинул руку к пилотке, закрывшей ему полголовы, нависшей на глаза и задержалавшейся на оттопыренных ушах.
Офицер выпрямился и по всем правилам отдал честь маленькому солдатику.
Добрый Федюня насыпал Саньке в карманы стреляных гильз, подарил кокарду и настоящую солдатскую фляжку, отвёл домой Саньку и с рук на руки передал смеющимся родителям заснувшую Катюшку.
Уже вечером, после ужина, Санька сидел около отрывного календаря на кухне и пытался понять, что означают цифры 1966, когда его позовёт в армию офицер, когда можно будет поболтать с весёлым другом Федюней и поесть его вкуснейшего украинского, приготовленного на сале, борща.


Сергей Скрипаль и Геннадий Рытченко.

Были «паркетного» крейсера N62 или «стратегия любви»

«Я старый солдат и не знаю слов любви, донна Роза!» - говорил во всенародно любимом фильме герой известного артиста Казакова. Командир электротехнического дивизиона капитан 3-го ранга Коля Симонов был вовсе даже не солдат, а моряк, да и старым в двадцать семь лет его могла назвать разве что наивная десятиклассница. Тем не менее, он на себе испытал недостаток отнюдь не бедного словарного запаса для полного выражения охвативших его чувств. Николай сгорал в огне всепожирающей страсти, в саму возможность которой категорически не верил вплоть до роковой встречи с покорившей его женщиной. С самого первого мига знакомства, случайно состоявшегося на скучной вечеринке по поводу дня рождения кого-то из общих друзей, офицер испытал испугавшее его непреодолимое желание овладеть ничем на первый взгляд особо не выделяющейся симпатичной брюнеткой. То ли особые интонации мелодичного голоса, то ли будоражащий аромат её духов, то ли плавный изгиб бедра, то ли притягательный профиль с курносым носиком будили в комдиве самые дикие животные инстинкты, для подавления которых ему приходилось мобилизовывать всю свою выдержку. Девушка благосклонно воспринимала ухаживания умевшего быть ярким кавалера, но этим только усугубила его страдания. Отправившее крейсер на ремонт за тысячу миль от места базирования командование немало не озаботилось решением бытовых проблем экипажа. А потому практически все офицеры и мичмана продолжали жить в своих каютах, увы, мало подходящих для проведения романтических вечеров. Узнав же, что его избранница живёт с родителями, Николай понял, что достичь так страстно желаемого уединения им оказывается элементарно негде.
- Достала уже эта жизнь «на железе»! В «нумера» что ли приличную девушку тащить? - пожаловался в конце концов комдив своему другу Славе Байдукову, изводившему его вопросами о причине не ушедших от внимательного товарищеского взгляда терзаний.
- Не вибрируй, Коля. Ты офицер или где? - попытался расшевелить товарища Байдуков. - А чему нас учит наука побеждать? Для победы в сражении всякий недостаток своей позиции можно превратить в преимущество. Так что договаривайся с помощником (он в субботу старшим на борту будет), что хочешь, хм, друзьям корабль показать, оформляй пропуск на завод и смело приглашай свою пассию в гости. Девушек губит любопытство. А когда ещё ей доведется на настоящем крейсере побывать? Так что обязательно придёт.
- Это сюда-то? - электрик скептически окинул взглядом заваленный технической документацией стол, сваленные в углу инструменты, узкую панцирную койку.
- А тебе обязательно подавай двухэтажный коттедж с подогревом полов, бассейном, джакузи и сексодромом три на четыре под балдахином в спальне. Поверь, для женщин не это главное. Вернее, не только это. В каюте, конечно, приборочку надо будет зашуршать. Ну а насчет бассейна, - Байдуков лукаво улыбнулся, - приглашай её в корабельную сауну. Чинно, благородно, естественно. Мол, пусть обязательно купальник с собой захватит. Стратегия проверенная и осечки не даёт. Берёшь бутылку коньяка, шоколадку там какую или лучше конфет, винограда кисточку - и недорого, и выглядит красиво, апельсинов, бананов опять же - нужные ассоциации навевает. Действуй, словом.
Окрыленный змей-искуситель ринулся претворять план в действие. Однако вечером субботы благоухающий одеколоном и коньяком Симонов вломился в каюту Байдукова с бутылкой «шила» в руке.
- Слава, выпьешь?
- Ну, за здоровье.
Четверть часа прошли в тяжелом молчании, прерываемом только короткими тостами. Наконец Николай решился заговорить о наболевшем:
- Продинамили меня, Слава, со всей твоей стратегией. И в гости она согласилась прийти, и весь крейсер с восторгом облазила, и в сауну сходили, и по-честному потом на двоих бутылку коньяка усидели. И всё равно ушла. Говорит: «Извини, но я так сразу не могу».
- Коля, Коля, - покачал головой многоопытный товарищ. - Любая стратегия без правильной тактики - ничто. Запомни, сначала - коньяк, а потом - сауна. А не наоборот.

Столб четырнадцатый.

Фотосмэн, как парадокс Дружбы Народов

Ну, что и говорить, Союз тогда еще был. Тот самый, который Нерушимый и который Республик Свободных. И еще, бог знает сколько, в нем национальностей было. Которые в этих самых республиках и жили, называясь «исторически сложившийся общностью - советским народом». А чтоб они, живя рядом, хоть как-то могли понимать друг друга, им был дан «русский язык - язык межнационального общения». В общем-то, язык этот конечно знали. И даже почти все. Но вот была одна закавыка - каждый национальный социум привносил в него свой незабываемый колорит. Понимаете о чем я?
Ну вот, к примеру, стоит индивидуум. Во-о-о-о-о-он там. Чуть левее сопки. В унтах, с глазами-щелочками и что-то жует приговаривая: - Какой глупий нерпа... Но вкусный, однако... - Сразу понятно, что сей индивидуум не в Украине родился.
Или вот, видим чёрний-чёрний Вольга, а на ее фоне классический комплект - нос, усы и кепка-аэродром: - Вах! Такой красавэц!!! - явно не уроженец Бирибиджана у прилавка с мандаринами лыбу давит...
Вот, кстати этот самый «Вах!» в этой истории и стал одним из краеугольных камней.
А другим стало одно из специфических свойств заставы, а именно, ее замкнутость. Фильмы крутят по двадцать раз, дожидаясь пока новый привезут! Я вот, к примеру, «Пиратов ХХ века» до сих пор смотреть не могу, потому как наизусть выучил. Т.е. развлечений почти никаких, народу нового тоже - днем с огнем... И понятно, что каждая новая фишка, кем-то придуманная сразу становится всеобщим достоянием и ее тут же каждый начинает вертеть на свой лад.
Вот и тогда, после восемнадцатого просмотра «Джентльменов Удачи», всем очень понравилась сцена, где Василий Алибабаевич женский туфли покупал, когда бригада Доцента решила под трансвеститов закосить:
- Женский туфли хочу. Три штуки. Размер сорок два, сорок три, сорок пять...
Ну, средне-азиатский акцент не все освоили, и он скоро стал повсеместно заменен кавказским, как более колоритным и лучше знакомым. Даже собаки при команде «Голос!!!» начинали радостно улыбаться:
- Вай, дарагой, зачем так шумыш? Прахады пажалуста, генацвале Мухтар для тэбя всэгда «ГАВ!!!» сдэлает!
Повальное увлечение, в общем, родилось.
Но это все так, декорации. А само действо началось , когда начальник забдил всеобщего заставского любимца, зверюшку по имени «Смена - 8М». Это фотоаппарат такой, ежели кто не в курсе. Да не просто забдил, а грохнул об камень! А что осталось выкинул в озеро, у которого дна вообще не было! А ведь фотик, между прочим, был совсем не виноват, что он начальнику на фуражку упал - тот сам слишком сильно дверью подхоза хлопнул...
Вот была трагедь народная - Шекспир отдыхает! Фотоаппарат при производстве дембельского альбома - инструмент преобязательный и без него никуда. А где новый взять? Вопрос... Но нашли-таки выход, потому как, когда дембель под угрозой, боец проявляет чудеса находчивости и смекалки...
Поехал как-то заставской комсорг, ефрейтор Тяпкин (слегка искажено, но очень похоже и созвучно) и еще пара бойцов с ним, на партконференцию в Отряд, мозги припудрить, да по дороге как-то убедили экипаж УАЗки сделать крюк и заехать в ближайший военторг, дабы поголовье фотиков на заставе восстановить. А чтобы водиле и старшему веселей было, Тяпкин всю дорогу прикалывался на кавказский манер гутаря. И когда приехали и зашли, то остановиться он уже совсем не мог.
Подкатывает к продавщице и вываливает по полной программе:
- Э-э-э-э-э... Дэвушка... Жэнский туфлы хачу! Тры штука. Размэр сорак два, сорак тры, сорак пать...
«Дэвушка» оглядывает джигита и выпадает в осадок, потому как более славянской рожи представить себе трудно. Рыжеватый блондин, по летнему времени весь в конапушках, уши торчком и нос картошкой. Подчеркиваю - именно картошкой. Эдакая смесь Трубадура и работника Балды, как их в мультфильмах рисуют.
И это все говорит с сильным горским акцентом... Да еще и жэнский туфлы просит...
Ну, продавщица неимоверно напряглась и тоже выдала. И чтоб кавказец лучше понял чего от него хотят, она решила тоже с акцентом говорить - а то вдруг не поймет:
- Э-э-э-э-э... Эфрэйтр, нэт туфл, савсэм нэт... Туда ходи, пажалуста - и пальцем на лестницу второго этажа тычет.
Тут и Тяпкин начинает в свою очередь офигевать. Потому как, продавщица та была так же далека от кавказских шаблонов, как и его собственное отражение в зеркале. Весом плотно за центнер и таких форм, что Кустодиеву с Рубесом даже и не снились, потому как все их персонажи, по сравнению с этим чудом природы, годились только для рекламы Гербалайфа. К тому же в комплект входили голубые глаза и громадная русая коса. Такой, знаете ли, яркий представитель Малороссии, только венка с ленточками не хватало. Эх, кровь с молоком! И салом, понятно...
И это все тоже говорит с сильным горским акцентом.
Наблюдающие эту сцену бойцы, начинают медленно сползать по стенке напротив усиленно держась за животы и старась не ржать во все горло.
Ошеломленный Тяпкин, соскочить с кавказских рельс теперь уже савсэм нэ мог:
- Вай-вай-вай... Жэнщина, как плохо гаваришь! Савсэм плохо... А фото «Смэн» у тэбя ест? Чёрний такой? Очин надо, пажалуста...
- Нэт!!! И фотосмэн нэт!!!
- Зачэм так гавариш, жэнщина??? Должэн быт!!! Фото «Смэн» очин надо!
Тут на сцене появляется третий персонаж - прапорщик-танкист. Тоже сильный колорит - росточку маленького, ножки специфически выгнуты, ну и глазки-щелочки. «Самолет - хорошо, пароход - хорошо, а олен... то есть танки - лучше!!!» Словом, родился в тех краях, где детишки вместо котенка с белым медвежонком играться привыкли.
Прапор тот в очереди за ефрейтором скучал, и просто наблюдать диалог двух кавказцев ему было совершенно тоскливо. К тому же он тоже полиглотом оказался:
- Эфрэйтр! Давай дарагой, пабыстрэй! Не видищь тут луды тожэ ждут! Зэмлянычный Мило очэн купыт надо! Вах!
Что и говорить - ни дать, ни взять шум как на Бакинском рынке, перепалка разрастается, свидетели шоу, со слезами на глазах, плавно приближаются к дыхательному спазму, а фотосмэна все нэт! И тут...
И тут зоркий глаз Тяпкина заметил, вожделенный фотоаппарат. Тот скромно лежал почти в самом углу верхней полки, сиротливо зажатый между стопкой школьных тетрадок и строем свернутых картонных ремней, и всем своим видом взывал: - Ефрейтор! Купи меня, я тебе пригожусь!!!
Отзывчивый комсорг не мог не внять столь слезному призыву:
- Тётя, так вот же он у вас лежит! На верхней полке!
Тётя изумленно оборачивается и начинает искать предмет, похожий на фотосмэн. Через десяток секунд, до нее доходит, что с ней уже не по-кавказски балакают и этот факт сразу заставляет ее сообразить, что «Смена 8М» это и есть тот самый «фотосмэн», а эта рожа рязанская над ней просто издевается!!! Да еще этот чукча танкомсделанный туда же!!! Да я вас щас москалы погани!!!

Да купили мы тогда аппарат, купили... Где-то через полчаса... И даже тетку почти успокоили... Не смотря на то что она торжественно поклялась, что никто из нас у нее больше ничего «куплять нэ будэ!!!». Особенно тот алкаш-прапор, и особенно тот самый огуречный лосьон! И зря заведующую дергали... А патруль, на шумок забежавший, и вовсе там был не нужен...
Правда в этом всем были и положительные стороны - десяток служивых, мрачно топтавшихся в очереди в бакалею, не сговариваясь пропустили нас к прилавку первыми, не иначе как понимали, что вещмешок с пряниками, и точно такой же с карамелью - вещи на заставе крайне необходимые. Совсем как «фотосмэн»...

СИНИЙ ТРОЛЛЕЙБУС

( Навеяно рассказами Колонеля «Как угнать трамвай» и «Призыв 3.14зды сильнее воли начальника»)

- Ух, ты! Хорошо тут устроился!.. Нихрена не делаешь, спишь, да еще и деньги получаешь...
- Я не сплю, я сторожу!..
- Гаа-а-а!!! Сторожит он! Барбосы сторожат, а ты спишь!
- Ну, барбосов надо найти, привести, обучить...
- Еще скажи - обучал ты их!.. Дуров, блин!
- Дуров - не Дуров, а гавкают исправно!.. Хе-хе!
- Что да - то да!.. Я думал, сожрут и костей не оставят.. И самое поганое - мелкие они какие-то! Никак не пнуть!.. Уворачиваются, заразы!
- Ага! Зато лай поднимут - мертвого разбудить можно!..

Разговор этот происходил за бутылкой отвратного кубинского рома Havana Club, почему-то местного петрозаводского разлива, в сторожке троллейбусного парка, куда меня по большому блату устроили «ночным директором», то бишь - сторожем. Работа была непыльная - ночь через три, и давала весьма ощутимую прибавку к стипендии. В те благословенные времена можно было спокойно, не боясь злоумышленников, дрыхнуть на топчане, ничуть не боясь того, что кто-то что-то сопрет, ибо помещения были под замками, а по территории бегала собачья свора, состоящая из полудюжины прикормленных беспородных шавок, поднимающих лай при появлении любого постороннего субъекта.

Сейчас, спустя двадцать с лишним лет после описываемых событий, я просто удивляюсь - как все же было спокойно в криминальном отношении. Представьте себе огромные катушки контактного провода (медь) диаметром сантиметра два, лежавшие прямо у забора. В нынешнее беспокойное время ничего не стоило бы подогнать кран и грузовик, погрузить через забор все это богатство и скрыться в неизвестном направлении, попутно грохнув сторожа. Так что, как бы ни хаяли прежние времена, но такого беспредела, что ни говори, не было.... Но, извините, отвлекся.... Вернемся к нашим баранам...

Итак, веселая компания моих сокурсников вместе с компанией девушек из медицинского училища, которых они, как истинные джентльмены решили проводить до общаги, заявилась ко мне на службу после закрытия кабака. Вообще-то шли они провожать девушек в надежде там и остаться, но в общагу их не пустили, пригрозив вызвать милицию. И кто-то самый трезвый, увидев троллейбусный парк, от которого до общаги было совсем недалеко, вспомнил вдруг, что кто-то из наших, там сторожит, дескать.... И вся эта банда, облаиваемая собачьим хором, дружно завалилась ко мне в сторожку. Весна тогда была необычно теплая для местных широт. После майских праздников дружно зеленели деревья, поэтому решив, что в сторожке и душно и тесно, общество переместилось к забору под деревья, разложив на вышеупомянутой катушке с контактным кабелем немудреную выпивку и закуску и вытащив из стоящего невдалеке полуразобраного троллейбуса несколько сидений. В общагу девушки не пошли, ибо время было уже позднее, ночи белые, а компания хорошая. Сидели мы тогда, действительно, на удивление хорошо... Я, правда, старался особо не налегать на выпивку, которую неизвестно откуда принес кто-то из присутствующих. На работе все же.... Где они достали этот отвратительный «кубинский» ром? Не знаю... Может, у таксистов, может, еще где... Ром, однако же, в виде коктейля с «Пепси-Колой» был весьма неплох. Но целью было не столько выпить, сколько пообщаться, причем общение действительно удавалось тогда.

И вот примерно в три часа ночи, наконец, было решено завершить всю эту ассамблею. В чью-то голову пришла мысль о том, что ежели в общагу медучилища не пускают, то в нашу общагу точно пустят. Ибо там все свои, все схвачено, а на вахте сегодня Лексеич, который за бутылку не то что девчонок - слона разрешит провести... Девицы с восторгом приняли это предложение, засобирались, но, узнав, куда им предстоит добираться, резко погрустнели. Ибо общага наша располагалась, как минимум, в часе пешего хода от троллейбусного парка. Я же сидел, перебирая струны гитары, и гипнотизировал взглядом весьма симпатичную девушку, с которой у нас наладился контакт практически сразу, как только все это пьяное сборище явилось сюда. Не могу сказать, что я оставался равнодушен - девушка действительно была очень красивая - как раз в моем вкусе.... И общага у ней была рядом, да и какая нахрен общага?! Уж найти место, где мы вдвоем могли без помех провести остаток ночи на вверенном мне объекте, я бы сумел без проблем! И все развивалось по законам жанра, но вдруг!.. Вот, всегда это - вдруг!.. Соблазнительно потянувшись, она наклонилась ко мне и прошептала:
- А покатай меня на троллейбусе!.. - лукаво улыбнулась и подарила многообещающий взгляд, в котором без труда можно было прочесть все, что ожидало меня после этого катания.

У-у-ууууу!!!!! Гормоны, вступив в реакцию с алкоголем, дали спрогнозированный моей подругой результат. Это сейчас я могу относительно трезво оценивать ситуацию и принимать решения. Тогда же... Ну, сами понимаете...
Уже спустя много лет, я прочитал Губермана. И поразился, как же точно он сформулировал мое тогдашнее состояние:

Ах, юность, юность! Ради юбки
Самоотверженно и вдруг
Душа кидается в поступки,
Руководимые из брюк!

Из врожденной любознательности я еще в самом начале своей сторожевой деятельности, заинтересовавшись, как же все-таки ездит это чудо, именуемое троллейбусом, несколько уроков езды взял и довольно шустро рассекал на нем. Правда, по территории парка. По городу, конечно, никто не выпустил бы.
Но что были сейчас все эти дела, когда огромные синие глаза испытующе и смеясь глядели на меня!..
- Народ! Грузись! Сейчас в общагу поедем!.. - я решительно встал и направился к стоящему ближе всех к воротам, троллейбусу. Компания с веселыми воплями, смехом и шутками ввалилась внутрь. Червячок сомнения все же где-то внутри сидел, но, решив, что Бог не выдаст, свинья не съест, я решительно размотал фалы и, после пары попыток, благополучно прицепил штанги к контактному проводу. После чего уселся на водительское место и включил нужные тумблеры. Под полом загудело, троллейбус медленно тронулся, народ в салоне весело завопил. Без особых сложностей я вырулил из парка, повернул влево, по абсолютно пустой улице спустился до набережной. И уже по прямой, не слишком торопясь, поехал по направлению к конечной маршрута, где и находилась наша общага. Народ в салоне потянуло на лирику, и дружный хор заорал «Синий троллейбус» Окуджавы. Правда, дальше второго куплета никто продвинуться не мог. И эти два куплета безостановочно исполнялись до тех пор, пока я не вывернул на кольцо и, остановившись, открыл все двери:
- Конечная остановка, поезд дальше не идет, просьба освободить вагоны!
- Какое - освободить?!
-Так хорошо ехали, давай назад!
- А давай еще покатаемся?
- Повторяю, граждане пассажиры! Прошу освободить вагон! Хватит кататься, меня за жопу возьмут, надо назад гнать скорее.... А вас, Штирлиц, я попрошу остаться! - строго обратился я к своей новообретенной подруге.
- Да я и не ухожу! - улыбнулась она - Куда же я денусь?..
Назад я гнал, постегиваемый гормонами и адреналином. Причем, неизвестно, чего было больше. Фортуна оказалось благосклонна, ибо ни по пути туда, ни по пути оттуда, как ни странно, не попалось ни одной милицейской машины. Боюсь даже представить, что могло произойти. То, что вылетел бы и с учебы и с работы - это однозначно, да и посадить могли за угон транспортного средства наверняка...
В четыре часа утра вышедший покурить Витька, водитель дежурной смены электриков, ошарашено протирая глаза, уставился на въезжающий в ворота троллейбус. Однако, узрев за рулем меня, а рядом девушку, только покачал головой. Выбравшись и отцепив штанги, я подхватил подружку и повлек ее в сторожку.
- Эй, студент!.. - со смешком окликнул Витька.
- Потом! Все потом! - отмахнулся я.
- Смотри. Доиграешься! Попадешься когда-нибудь, выгонят!..
Я, впустив девушку, прикрыл за ней дверь, и подошел к Витьке:
- Витек, ну, выгонят, так выгонят. Зато - будет что вспомнить! Ну, ты же сам понимаешь!..
- Кабаки и бабы доведут до цугундера! - процитировал Витька - Ты, студент, молодой еще, и мозги у тебя в штанах!
- Ага! В штанах! Именно там! Так, что - «Нет меня! Я покинул Рассею!..». - дверь хлопнула, я исчез. Витька ухмыльнулся, подошел к троллейбусу, заглянул в открытую дверь и присвистнул. По салону каталась пара пустых бутылок, на сиденьи валялась оставленная кем-то куртка. Витька, почесав в затылке, зашел в салон, пинками отправил бутылки наружу, и, прихватив куртку, подошел к сторожке. Повесив ее на пожарный щит, он прислушался к доносившимся из за двери звукам, ухмыльнулся и, метким щелчком запустив окурок в урну, направился в дежурку...

Пришедший на утреннюю смену, водитель троллейбуса громко возмущался, что машина поставлена не пойми как, в салоне намусорено, и вообще эти новые, только что вылупившиеся водители только и могут, что валять дурака, торопясь скорее закончить смену и смыться домой. Я, согласно кивая головой и всецело поддерживая его справедливое негодование, неторопливо подметал территорию перед дежуркой, готовясь сдать смену. Девушка, покачивая ногой, сидела на перилах крыльца и, смеясь одними глазами, слушала мои лицемерные сочувствующие реплики.
- А во сколько троллейбус пришел с маршрута?.. - обратился ко мне подошедший водитель.
- Да не знаю, я на территории, наверное, был в это время... - не моргнув глазом, ответил я.
- На территории... - он оценивающе окинул взглядом девушку, затем перевел взгляд на меня - Ясно, что на территории.... Ну и имена пошли!.. Территория... - усмехнулся он, переиначив к месту бородатый анекдот.

Девушка улыбалась, собаки лениво валялись в тени, троллейбус неторопливо выехал из ворот парка... Жизнь продолжалась...

Были «паркетного» крейсера N66 «пресные будни в солёном море»

- По местам стоять! Крутой поворот лево на борт!
Палуба под ногами медленно начала крениться. Но никто уже не реагировал на усталый голос вахтенного офицера, звучавший из динамиков корабельной трансляции чуть ли не каждые полчаса. Всё, что могло упасть и разбиться, давно уже упало и разбилось. А что не разбилось - было тщательно принайтовлено, уложено, закрыто, запрятано по шкафам и рундукам.
«Паркетный» крейсер бойко взбирался на упругие волны Белого моря, нарезая гигантские круги вокруг гордости и горести Северного Флота - авианесущего крейсера «Адмирала Кузнецова». Кто-то из адмиралов решил, что авианосцу негоже ходить в гордом одиночестве. И рядовой трехдневный выход на стрельбы обернулся для экипажа «паркетного» трехнедельным штормовым плаванием, конца которому ещё даже не было видно.
Быстрее всего закончилось курево. Ни до, ни после крейсер не был таким чистым. Застигнутые врасплох курильщики, не в силах отказаться от своей привычки, полностью выгребли многолетние залежи окурков из самых укромных уголков корабля. Вскоре истощились и небогатые из-за голодного для всей страны времени запасы продовольствия. Крупами, макаронами, мукой и кое-какими концентратами с «паркетным», уловив коротенькое затишье в шторме, поделился авианосец. Но вот чего совершенно не учли снабженцы, так это охватившего экипаж «паркетного» уныния после того, как на корабле начисто закончилась соль. Если и раньше коки потчевали моряков далеко не гурманским меню, балуя чем-то отличным от общепитовских блюд только по большим праздникам, то теперь совершенно безвкусную баланду, заедая таким же пресным хлебом, приходилось заставлять себя хлебать только из-за страха голодной смерти. Через неделю на корабль обрушилась новая беда. К концу приближался запас пресной воды, который пришлось начать пополнять опресненной морской водой, по большому счету пригодной только для технических целей. Да и этот путь, как оказалось, проблему не столько решал, сколько усугублял.
Телефонный звонок, прозвучавший под утро в каюте, разбудил хронически невысыпающегося командира дивизиона живучести. Он, мельком глянув на часы, снял трубку:
- Вась, извини, что за час до твоей вахты будить приходится, - нервный голос стоящего вахтенным инженером-механиком электрика не предвещал ничего хорошего, - но ты нужен в ПЭЖе.
- И что у нас опять плохого приключилось?
- Твои архаровцы цистерну засолили.
- Понял, приплыли, блин, - комдив уже нырнул в комбинезон и через считанные секунды появился на КП.
На месте картинка нарисовалась ещё более невесёлой. Задремавший под утро вахтенный у опреснителя прощёлкал повышение солёности на выходе и в результате засолил последнюю цистерну с пресной водой. Конечно, воду в цистерне нельзя было сравнить с забортной, но даже получившиеся в результате 6-7 промилле легко ощущались без всяких замеров, просто на вкус. Корабль стоял на грани снятия с выполнения боевой задачи из-за одного единственного разгильдяя-матроса.
- Что делать будем? - в ПЭЖ подтянулся получивший доклад о происшествии механик. - Вариантов, собственно, два. Или докладываем немедленно командиру и чешем в базу, или, - он взглянул на комдива живучести, - не докладываем и рожаем эту чертову воду.
- В общем-то, второе реально, - прищурился, прикидывая, комдив. - Если врубить сейчас оба опреснителя, да по две тонны дистиллата в час, к вечеру разбавим до такой консистенции, что вообще придётся безвкусную бурду пить. Завтрак всё равно уже готов.
- А обед? - забеспокоился механик, - Народ не потравим?
- Да не должны. Вода всяко в опреснителе перекипает. Я к начмеду ещё схожу, переговорю, уточню.
На том и порешили.
На обеде командир корабля, с заранее брезгливой миной отведав предложенного супа, с удивлением воззрился на помощника по снабжению:
- Илья Николаевич, никак нашел всё-таки соль?
- Если бы, - угрюмо вздохнул ПКС, - под ноль всё выгребли.
- Странно, а суп вроде соленый... - командир доел первое и приступил ко второму. - Николаич, точно для кают-компании соли не припасали?
- Нет, нет у меня соли! - раздраженно огрызнулся снабженец. - Что мне её, родить что ли?
- Ну, на нет - и суда нет, - командир отхлебнул компот. - Чёрт! И компот, кажется, солёный.
- Товарищ командир, - подал голос комдив живучести, - это ж обман вкуса. Пресная вода закончилась, так что обед на дистиллате приготовлен. А он же совершенно обессоленный, вот такой противоположный эффект и получается.
- А медицина что на это скажет? Андрюш, возможно такое? - не поверил командир.
- Ну-у-у... - нахмурил лоб начмед, - В условиях постоянного солевого дефицита вкусовые рецепторы могут частично атрофироваться и вызывать вкусовые иллюзии. Так что в принципе вполне возможно.