Небольшой кусок из инструктажа по безопасному пользованию парашютом марки
Д-15 и спускания при помощи него с летательного аппарата:
Действующие лица:
И- инструктор,
Я- Я (Игорь)
Все, что в скобках - мои мысли после услышанного.

И: Если, выпрыгнув из летательного аппарата, Вы почувствовали сильный удар, поднемите голову вверх и убедитесь, что Ваш парашют не зацепился за
летательный аппарат.
Если парашют зацепился за летательный аппарат, то смотрите на охуевшего от этого всего инструктора, который в открытую дверь материт Вас, как последнюю блядь и делает круглые глаза. Но Вам похуй, т.к. нихера не слышно из за шума винтов и потока воздуха и, к тому же, вы можете обосрацца от страха, но ничего страшного в этом нет.
Я: Нихуя себе..........
И: Потом ждете, что покажет Вам инструктор в открытую дверь летательного
аппарата (А чо он может показать, кроме фак ю, видеофильм что ли?????????).
Если инструктор показывает нож (ну, бля, началось, будет резня после приземления), значит, он хочет обрезать стропы; если инструктор спускает Вам нож по фалу (чо, сразу харакири делать, мож, выживу еще)- это значит, вы должны обрезать стропы или свободные концы сами. Если инструктор показывает Вам карабин ( бля, ну это более гуманно, застрелиться хоть не так мучительно, как зарезаться), то, значит, он хочет втащить вас по фалу в салон летательного аппарата (и набить морду), пристегните карабин к передней перле на груди и наслаждайтесь видом. Если вы перерезали стропы и начали свободное падение, то у вас осталось всего ЧЕТЫРЕ секунды для того, чтобы запаска успела раскрыться, т.к. скорость падения примерно равна 70м/с.(!!!! Оно мне надо???!!!).
Если вы не успели за это время дернуть кольцо запаски, или запаска не раскрылась, то коммунистом вас считать никто не собирается, увы, неслабый
удар о землю оторвет все внутренние органы вашего организма и переломает все кости, а также может оторвать вашу голову, так что не хуй улыбаться, а
повторите все мною сказанное...

Примерно такой инструктаж о действиях в случае нештатной ситуации я прослушал.
Тока прыгнуть не успел, в воскресенье обязательно поеду, отчет позже, если успею за 4 секунды...

Удачи!
WOOLF

P.S Это, собственно, даже не история, а письмо пришло сегодня от товарища, он тут всё с парашютом прыгнуть пытается. :-) Я вот и решил кинуть его просто, как есть, без всякой обработки. Так что прошу сильно не пинать если что :-)
(Обработку письма и комментарий пришлось выполнить мне, чтобы их можно было хоть как-то прочитать - КБ).

Подсмотрено в АиФе

Пуля - самый быстрый гонец плохой новости.

Немецкий язык.
Продолжение, начало в выпуске 496.

Ich bin
Du bist
Er ist
Es ist.
Дас ист фантастиш... Ясно.
Wir sind
Ihr seid
Дальше, дальше...
Порядок слов в предложении: подлежащее, сказуемое, второстепенный член.
Второстепенный член... Хм, что только не лезет в голову в три часа ночи.
Так, цифры.
Eins, zwei, drei, vier, тут всё просто.
Dreiundvierzig, - то бишь три и сорок, всё навыворот.
Артикли пока пропускаем... Смотрим словарик... Die Frau, der Mann, всё понятно.
Теперь ясно, что значит грызть гранит науки.
Попробуем прочитать маленький текстик.
Hallo, freunde! Meine name ist Hans Weber. Ich bin 45 Jahre alt, ich bin Ingenieur von Beruf...
Пожалуй, нужно вернуться к артиклям.

Под утро Андрей возвращается в кровать, кажется, в ту же минуту подъём немилосердно стряхивает его с постели.
Боже, в голове полный вакуум. Вир геен цу безух.
Что это такое? Какой безух?
Больше ничего не запомнилось...
Жопа.


Капитан Сергеев ходит перед строем, разводит роту.
- Всем остальным рыть траншею...
Траншею роют уже третий день, где-то лопнула труба, нет горячей воды, по немецкому плану 1936 года ищут аварию.
Мы идём в гости, вот что такое «вир геен цу безух». В какие гости?
Кто идёт?
Капитан Сергеев таращится в старинный план канализации с готическими буквами.
- Примерно здесь должно быть сочленение, - тычет он пальцем себе под ноги, - значит так: роем яму, ищем трубу и движемся по ней в обе стороны до пересечения с другой трубой. Всё ясно?
Одна труба нашлась почти сразу, а другой нет, траншея разрослась на пять метров в каждую сторону.
- Землемер хренов, - ругается Андрей, - Пифагор, сука.
- Андрюха, - отзывается Нурушев, - ты мозги не клюй, садись в эту сраную канаву, так, чтобы тебя не видно было, и учи язык.
Андрей смотрит на остальных. Молча кивают, хотя траншея достала всех.
Спасибо, ребята.

Lena lernt fleissig Deutch - Лена прилежно учит немецкий.
Эх, знала бы ты, Лена, что значит учить немецкий по-настоящему прилежно!
Morgen, Morgen, nur nicht Heute, sagen alle faulen Leute.
Каким-то образом вспоминается пройденное вчера. Наверное, от страха подключились резервы головного мозга.
Спряжение возвратных глаголов.
Стоп, назад. Кто такие возвратные глаголы?
Dann gehe ich nach Hause - потом я иду домой. А вот как сказать «скоро я поеду домой»? Bald fahre ich nach Hause, так, наверное. Bald fahre ich nach Hause.
Даже на этом змеином языке звучит, как музыка.

Вечером из госпиталя привозят Гребенщикова, Андрей сразу же бежит к нему.
- Комиссуют? Точно? Поздравляю.
Гребенщиков рад до чёртиков, хотя радоваться особенно нечему, грыжа в какой-то опасной стадии.
- Ничего сложного в немецком языке нет, - вальяжно успокаивает он Андрея, - если бензин продавать пойдёте, там всё просто: цвай хундерт литер - цвай хундерт марк, по марке за литр, значит. Это тариф, все немцы в курсе. Если клиент новый, то может спросить: райн, одер мит ойл. Ты сразу говори: райн, камрад, райн. Чистый, значит, без масла.
- Как? Как?
- Райн.
- А пишется как?
- Да на хуя тебе писать? Райн - и всё, не усложняй. Если в гаштет пойдёте, там вообще всё просто: драй хундерт водка унд драй гросс бир, битте. Ну, или фир водка и фир пива, если вчетвером будете. А потом каждый раз - нох айнмал дасселбе, то бишь, повторить. Тут у них не принято сразу много набирать. Всё элементарно.
- А еда?
- Еда у них дорогая, никто не берёт. Разве что арахис солёный, так и скажешь: «арахис»
Андрей вздохнул.
- А телевизор переводить?
- Это вообще как дважды два. Придумывай по сюжету, что хочешь, главное, чтобы похоже было. А то я один раз в полный рост лоханулся. Короче, кино про каких-то монголов было, встречаются там двое в степи на лошадях, базарят чего-то чуть ли не полчаса. Ну, я перевожу типа: здравствуй дорогой друг и так далее. И тут этот хрен достаёт саблю и сносит дорогому другу башку, как кочан по земле покатилась. Неувязочка вышла, еле отмазался, наплёл чего-то про коварство тайных врагов. Главное - поуверенней, они ведь все сами по три слова знают, проверить тебя никак не смогут.
Андрей ободряется. Если так, выкрутиться можно.
- А ты немецкий как учил?
- Как, как. Как все: в школе, в техникуме...
В коридоре встречается Фаитов.
- Как успехи? - ехидно интересуется.
- Стараюсь, - сдержанно отвечает Андрей.
- Понятное дело. Жить-то хочется.
Гнида, всё настроение испортил.

Продолжение следует.

Дешевый сиквелл с душком мелкой подлянки на основе гражданского самосознания.

РЕВЕРАНС В ТРОИЦКОЙ БУХТЕ

Как я смотрюсь? Нормально? Десмонд Моррис в программе «ВВС»? Не надо льстить...
Начинаем? «Мотор»? Мотор...

Ну? Помогайте мне. Интересно, что народ скажет. Народ ошибаться не может.
«Аврора» ? «Варяг»? «Киров»? «Курск»? «Тойота-Лендкрузер»? Яхта с моторчиком? Нет? Не то?
Чё-то серое? Железное? С кучей матросов? Врагу не сдается? Своим тоже? Теплее.
Был в свое время такой замполит на БФ - капитан 3 ранга В.М. Саблин. Его потом расстреляли за острое желание жить в Швеции. Или за попытку мятежа. Или за своеобразное понимание марксизьма-ленинизьма. Так вот, он назвал крейсер - плавающей тюрьмой. Правда, он имел ввиду советский крейсер. Но здесь надо сказать, что не очень-то друживший с исторической истиной В.С. Пикуль в своей работе «Крейсера» отразил тот очевидный факт, что в данном, тюремном отношении, русский крейсер не сильно отличался от советского. То есть, матрос всегда сохранял высокую вероятность удариться лицом о кулак офицера. И тот факт, что до революции на этом кулаке была лайковая перчатка, а после - цепь хозяйственная стальная, мало что для этого матроса менял.
Если же абстрагироваться от социальных условностей, крейсер - это сложное инженерное сооружение, имеющее все качества мореходного боевого корабля и предназначенное... да хрен его знает, для чего... для всего. Чем они только не занимались - во всяком случае, единственная, пожалуй, общая характеристика этого железного сооружения состоит в относительно большой автономности и относительно высокой скорости, на что указывает само название, происходящее от голландского «крюйс» - крест, символично обозначавший шатание по морю из угла в угол. То есть крейсер - это нечто из области рассуждений об открытом море.
Но полностью абстрагироваться от всякой социалки нам не удастся, и вот почему: некоторое количество наших с вами соязычников, прошедших через трюма, платформы, палубы, рубки, башни и батареи этих мрачных изнутри и красивых снаружи сооружений, пожалуй, согласиться с мнением опального, но смелого замполита В.М. Саблина, расстрелянного в конце 70-х годов.
Да, дорогие. Советский крейсер - это тюрьма. Зона. Довлатова читали? Солженицына? Прямые корабельные сосны заменены корабельными мачтами, но их не пилят. Лагерные бараки - кубриками, нары - овальными проволочными подвесушками в три яруса, а роба... робой. Чем, интересно, можно заменить робу?
При этом надо сказать, что придумывают и строят эти плавающие лагеря вполне приличные и даже умные люди - конструктора. Они обычно весьма озабочены тем, что называется ТТХ - насколько мощным и эффективным будет данный корабль, насколько устойчивым к повреждениям, насколько дорогим... Это, вообще говоря, не только про советский крейсер - про любой. Но только в большинство любых эти самые конструктора добавляют еще и социальный блок вопросов: а как там будут размещены, устроены, помыты-одеты-довольны люди, без которых этот боевой агрегат - просто металлолом. Мне иногда кажется, что конструктора советских крейсеров, классических 68-бис, всерьез полагали, что тяготы и лишения - это такая же данность, как и сама материя философская. И больше их или меньше - никакой роли не играет. Впрочем, конструктора здесь особо не выделялись - если уж сам служивый люд порой искренне считал так же.
Но и это не главное. Главное - отношения. Точно так же, как в зоне нет существенной разницы между зэком и цириком, так и на крейсере нет существенной разницы между матросом и офицером, особенно молодыми. Они живут параллельно - оба ограничены в своих желаниях, оба ограничены в своем развитии. Конечно, матросу тяжелее, но у него значительно короче срок отсидки, и он все время сокращается - пять лет, четыре, три, два... Офицеру сложнее - он совсем недавно рекрутировался на полный четвертак, так, чтобы по выходу на пенсию уже и оставалась человеку в удел только эта самая пенсия. Добровольность данного действа - такая же иллюзия, как и свобода выбора за Занавесом.
Крейсер... Давайте пробежимся по этому серому призраку из носа в корму, по вот этому, левому, борту - клюзы... якорь-цепи, прорастая сквозь них, тонут в воде - там, далеко, почти на середине бухты, лежат якоря.. Палуба бака обшита деревом - под ней сталь. Топ, топ. Слева - орудийная башня. Заглянем? Здесь, внутри, спят три конских крупа - три орудийных казенника. Вот элеватор подачи боезапаса - кажется, что сейчас отсюда высунет матовую морду кабанчик-снаряд. А? Пятьдесят пять килограмм. Его можно подать к орудию и вручную. А иногда - нужно. Здесь тихо и темно, как в пещере - а ведь мы в десятке метров над уровнем моря. На воздух? На воздух. Выше - еще одна башня. Стволы в строгой диаметрали. Сразу за ней растет башня надстройки, переходящая в мачту, которая теряется в низких тучах. Олимп. Пошли. Тоже башня, но поменьше - универсальный калибр.
Что это? Пушки... здесь везде пушки. Большие, средние и маленькие. Это крейсер. Легкий. Это еще легкий. Тяжелого нашему Минсудпрому потянуть не удалось.. голову аккуратно... так и бегают - нагибаясь. Так и служат, не разгибаясь. Дверь - вот, огнетушитель здесь... опять дверь - опять пушка. Господи, сколько их... да не так уж много - три башни на каждом борту. Аккуратно - вот еще одна. Вниз не пойдем - там 20 метров вертикального трапа в котельное отделение. Двадцать. Внизу там были годки. Трюмачи и турбинисты. Офицеры? Они с цепями туда ходят. Не знаю, гопники, наверное... Здесь вот шлюпки спасательные. И рабочие. И разъездные. Аккуратно - трап вниз. Этот - наклонный, хвала Всевышнему. Еще две большие башни главного калибра. Вверх не смотрите - притихший город по-прежнему дрыхнет, верхушки мачт по-прежнему цепляют низкие тучи. Рубка дежурного по кораблю. Здесь встречают командира, адмирала, рассвет и первый инфаркт. Ну-с, вот почти и все. Большой корабль, правда? Там, внизу, когда-то были люди. Люди. Они друг другу - военнослужащие. Сойти с корабля просто так нельзя - радуйтесь, эта ваша возможность почти недостижима для смертного экипажа. Для команды.
Вот и пробежались. Мельком, вскользь. 200 метров по дощатому настилу, так сказать. Я искренне не рекомендую спускаться вниз. Там есть много таких мест, по сравнению с которыми Матросская Тишина - лесная хижина. С плодами эволюции отношений в закрытых, изолированных отсеках надо быть осторожнее. Там жили... да нет, люди. Обычные люди - только склонности у них... того... пещерные. Было еще ничего, пока условно-осужденных не призывали. Потом все это стало - лагерь. Почти невозможно поверить - он ходил в море, стрелял, маневрировал, красился и лопал макароны. Такой вот лагерь на свежем морском ветру. В БКК - это офицерская кают-компания, - на полном ходу можно было спокойно играть в бильярд. Он, крейсер, умел потрясающие вещи - например, за 12 минут встать на оба якоря способом фертоинг. Что это? Ну, поставьте «в зеркало», рядом, три «мерина» по рупь сорок. Средний уберите. А теперь на 100 км/ч запаркуйтесь между двумя оставшимися на «Пежо-605». С первого раза, не трогая КПП. Получилось? А у него - получилось. И где - на Спитхедском рейде, в Англии. Эффектно? Да уж. Эффект шарашки. Той самой. Если не встанешь на оба якоря фертоингом за минуты - жизни не будет. Будет только партполитработа. По самые не балуйся. Без отпусков, выходных и перекуров. В цирке за это платят деньги - здесь просто не наказывают. Вот и все отличие.
Да уж. Не приходила. О чем подумать? Оставить корабль? Ну, представим. Вот он стоит на якорях, кормой к пирсу. Команда снялась и ушла? Не выйдет - он же живой. Что-то течет, что-то сильно. Постепенно он получит крен. Или дифферент. Потом будет штормовое предупреждение. Порвет швартовы. Навал на пирс - надводная пробоина, в которую будет захлестывать волна. Дифферент станет больше. Пробоина уйдет под воду... корабль сядет на грунт. Вздохнет. Ляжет на борт. И устало умрет. Вот что будет без людей. Постойте... Вы хотите сказать, что дело не в крейсере? В людях? В стечениях обстоятельств и взаимоотношениях? Вы правы. Без людей он не может. Но почему же люди, заселив его палубы, трюма, погреба и коффердамы, сразу делают из него для себя тюрьму? Не знаете? И я не знаю. Такие, наверно, люди... Я провожу вас до микроавтобуса, потом вернусь...
Уехали.
Ну, привет, ветеран. Ты все еще жив... извини, я наплел тут этим киношникам про то, как здесь когда-то жили. Хоть что-то близкое к реальности... Как тебе? Я знаю, что не прав. Я знаю, что 800 советских человеков, так или иначе насильно засунутых в твое чрево, по-другому в узде не удержать. Надо же - людей в узде. Такое было время. Ты бы выжил тогда без этой узды? Нет? Даже не родился бы? Это точно - сначала ты опоздал на этот свет, а потом был дважды судим именно за то, что все-таки родился. Извини - твоя душа должна была найти парусник. А нашла - крейсер. Артиллерийский крейсер во второй половине того идиотского и кровавого века. Ты не виноват. Я знаю - тебя хотят сделать музеем. Я помогу, чем смогу. Шум толпы на набережной Портсмута, тогда, в 1953, аплодисменты твоему братцу... Его уже нет. Ты остался один. Как воин в поле. Как всегда и жил. Прости... Я пойду. Ты остался совсем один. Прости. Ты не виноват. Я как-нибудь загляну. До свидания, ратник. До свидания, фельдмаршал... Прости.

ТРЕВОГА

Тревога, тревога, тревога. Кому не известно это магическое слово, которое заставляет бежать, прыгать, скакать, хвать, выбегать на мороз в трусах и в валенках на босу ногу, судорожно стискивая автомат. У всех они бываю разные, по разному называться, у погранцов знакомая всем по сериалу «Государственная граница» знаменитая фраза «ЗАСТАВА В РУЖЬЕ», у нас, в налоговой полиции называлось все скромным словом «Прибой». Услышав это слово, любой сотрудник должен был бежать из любой точки, в любое время до месторасположения своего подразделения.
Ну что такое тревога для нас, рутина. В войсках это может обозначать все что угодно, от войны до просто издевательства над солдатом, в милиции бывают всякие случаи, но чаще всего ее объявляют по делу, а у нас одно - должен прибыть в установленное время, иметь при себе соответствующие вещи, дабы предстать перед грозными очами начальства и получить свою порцию люлей за несоблюдение инструкций и приказов, плюс не поспать всю ночь, поскольку смысла возвращаться домой уже чаще всего не было. Происходит это все буднично - приходит вечером начальник и так шепотом, тихо говорит: «Сегодня домой лучше не уходить, сегодня будет прибой, готовьтесь, но тс....., никому, никто не должен знать». Примерно так происходит во всех подразделениях.
Но вот однажды случилось непредвиденное, объявили Прибой, нет ПРИБОЙ, так как никто из начальства о нем не знал. И выдернули нас тепленьких в 2 часа ночи в отдел. Тогда я еще не обзавелся привычкой отключать сотовый на ночь и предупреждать родителей, что если кто звонит со службы - меня нет, не было и не будет, умер я, в больнице, болен я, скончался, уже захоронен и холмик на могилке успел осесть. Вот так нежданно, негаданно, не прошло и двух часов как я пришел со службы домой, нас отправили на нее вновь.
В отделе я был сильно удивлен наличием еще пяти таких же, как я из 18, причем начальника отдела найти никто не мог. Наш зам появился на минуту, грозно свернул очами, сообщил о проверке готовности согласно приказу и убег.
Прошел час, время три, грозной проверки нет, ну что делать в такой ситуации измученным операм 22 лет отроду, правильно найти себе занятие, что и было сделано. Из сейфов были извлечены стратегические запасы беленькой, благо дежурный пузырь был у каждого. Но вот беда, толи недосып сыграл роль, толь еще не обладали стойкостью духа, присущей офицерам, но алкоголь сыграл злую шутку с молодыми, неокрепшими организмами и захотелось им развлечения, ничего более умного придумать не смогли и начали резвиться, играя в старую игру под названием «конный бой». Думаю, все вспомнят свое школьное детство. Сие занятие нас увлекло до нельзя, и мы не заметили, что дверь в отдел открылась, и на пороге стояли и с интересом наблюдали за нами: наш зам, наш Главный Опер - Зам. нач. Службы по оперативной работе Дмитрий Иванович и грозный полковник с Маросейки 12, от туда, где Верка Глаголева с Балуевым и Харатьяном бегают крупнокалиберными дыроколами на перевес моча на право и на лево неплательщиков налогов. Челюсти грозного полкана и нашего Иваныча были где-то на уровне колен, до пола они опустились, когда мы попытались, принят положение смирно и один из нас, обдавая всю троицу спиртными парами, доложил что весь личный состав отдела на месте. Наш зам тихо прокряхтел, но скромно умолчал, что это всего лишь его треть.
Тем временем начальство пришло в себя от такой наглости, но, судя по всему не до конца, так как грозных речей и разрывания анусов не последовало, на оборот, захлопнув челюсти, от нас потребовали представить дежурные-тревожные чемоданчики. Надо сказать, что в отделе их было три, то есть их сделали, набили положенным содержимым, согласно приказу, но сил хватило только на три, то есть один на шесть оперов, но нам повезло, у нас получалось один на двоих. Челюсти у начальства опять отпали к полу, наш зам тихо отошел в сторонку и то багровел, то синел, полкан с Маросейки все еще крепился и начал проверять содержимое по списку. Чемоданы были вполне подстать приказу даже пару банок тушенки было, как продуктовый НЗ на двое суток. Наблюдая, как по мере проверки у полкана немного светлело лицо, видно порадовался, что мы все же не последние распиздяи и инструкции с приказами чтим, мы стрепетом ждали конца этой процедуры, потихоньку приходя в себя и стойка смирна начала уже вроде получаться.
Но тут пришла кульминация, дело в том, что по приказу, в чемоданчике должно лежать энное количество денег, я счас уже не помню сколько, но что-то около 500 рублей. И полкан их обнаружил, аккуратно завернутые в газету пачки денег, обернутые в банковскую упаковку, аккуратно порезанные сторублевки, сделанные на простом ксероксе, в количестве 100 штук каждая, соответственно 10 тысяч в каждой пачке, тоже продукт очередного оттяга, после службы. Вот здесь полкан не выдержал, он кричал и тряс тремя котлетами у нас подносом и вопил: «Что это такое вашу мать, бл.., что это здесь делает?» Получив хором ответ - ДЕНЬГИ, согласно инструкции и приказу и даже больше положенного на всякие случай - завершив, сей ответ дружным выдохом, мы привели проверяющего в ступор, единственное, что он смог сказать, хлопая дверью: «Гандоны, ну я вас...?». Наш зам и Главный опер тихо давились сигаретами в углу.
А утром, когда мы проспались на своих столах, положив под голову пару томиков ОРД, была просьба остаться после утреннего совещания и во главе с начальников отдела мы отправились к нашему Начальнику Службы для участие в воспитательных мероприятиях, вазелин брать запретили.