ДЕМБЕЛЬСКИЙ АККОРД ИЛИ КОНЬЯК И УРЗА.
(не судите строго новичков :))

УРААА!!! Ну надо же такое! ? Горбачев подписал приказ об увольнении всех студентов из армии!!! 89-й год, Строительный батальон, лето, г.Фрунзе (теперь Бишкек)...
Эхххх, как же мне повезло! А так бы еще целый год кирзачи топтать...
Альбом не сделан? Да и черт с ним, фотки и в конверте можно увести! Парадку выправить успеем? Все прибамбасы есть, тем более, у меня, художника (а у нас в стройбате ДЕМБЕЛЬСКАЯ ПАРАДКА это не то, что вы подумали, это такое немыслимо-неуставное чудо ручной выделки)... Правда, время поджимает, увольняться скоро. Иду к замполиту части (мой босс).
- Что изволите на аккорд дать?
- Всю агитацию на плацу! И чтобы лучше чем у Связистов!!! (часть спецсвязи была за забором, там моих земляков с Алма-Аты целая рота была).
...Та-ак с первым разобрались... Плевое дело - намалюю шагающих оловянных солдатиков, кучу призывов о "правильной службе", стиль возьму, наверное, рекламный, как в журнале "Бурда", все будет тип-топ! Ага, а агит-щиты-то проржавели насквозь, жесть мля!... мдяяаа, придется на Ремсклад к Урзе на поклон иттить, у него все есть. Запасся бутылочкой Казахстанского коньячка (друзья ящик привезли) и потопал...
- Слышал, слышал! Ти у нас теперь дэмбэль почти настоящый! - кряхтит Урза.- Везет же тебэ, я вродэ как на дэмбэль осэнъю ухожу, а ты впэред мэня!!! Вай! С коньяком пришол! Ну нэту у меня ужэ золотынки, отдал послэдную зэмляку! - на всякий случай отмазывается Урза.
- Да я есть она у меня! ("золотинка" - золотистого цвета фольга, вынимаемая из генераторов, кажись, используется для изготовления объемных буквочек для альбомов) - Я к тебе просто пришел, так что готовь закусь (с этим проблем у него никогда не было - узбек, он и в стройбате узбек).
Выпили по одной...ух-ххх, по пищеводу жаркая струйка побежала, ляпота!
- Хитрий ты! Ко мне просто так никто не приходит! Ну че надо?
- Да мне аккорд замполит дал, жесть нужна листовая, семь листов дашь?
- Вай! СЕМЬ ЛИСТОВ!!! Да ти что! И по накладной не дам, а запросто-так просишь.
Ну что за натура такая? Не поторговаться - день не прожить.
- Урза, я тебе буквы на альбом наваяю, ни у кого таких не будет! Стопудово!
- Хм... - прищурился Урза - Ти наливай-наливай... Для хорошего человека не жалко, спроси у всех, Урза щедрый человэк! Целых пять листов дам!
- Урза, дай хоть шесть, не жмись.
- Ладно - соглашается подобревший после третьей стопки кладовщик - Бери!
... Полдела готово. С легкой коньячной эйфорией тащу с помощью ремскладовского духа добытую жесть в "художку". Два дня работы - плац готов.
Теперь к ротному - что ему понадобится от "без пяти минут дембеля".
- В ленкомнате бюст вождя облупился, обновить бы надо.
Думаю, ну это дело вообще пяти минут, бронзовый порошок где-то у меня валяется, олифа тоже, так что и здесь все ОК!
- Слушай, Урза комбату где-то колпаки красивые на его "шестерку" надыбал, сможешь достать?
А глаза такие хитрые, - типа, не достанешь, и дембель в опасности.
Ну что же, опять с коньком к Урзе.
- Больше жести нэту! - уже с порога начинает ныть Урза, но, увидев две бутылки "старлея" (трехзвездочный коньяк) и готовые буквочки (целых полчаса потратил на них), лезет в шкаф за закуской.
- Что опять от бедного Урзы надо?
Ха! Бедный он - два раза в отпуск съездил уже.
- Хамидыч, - говорю, разливая, - Тут ротный слышал про комбатовские колпаки, очень уж ему они понравились...
- Да пошел он жопу! - кричит раскрасневшийся Урза, - Я их комбату достал, хачу в золотой вагон попасть.
- Ох, простая ты душа, тебе все равно надо замену готовить, склад надо передавать, так что, ну никак не попадаешь, - пытаюсь переубедить его.
- Они дэнги стоят, я их на свои покупал, - опять торгуется он.
- А я тебе, Урза, кальки на альбом нарисую, таких нигде не увидишь! - чем окончательно ломаю его (а у меня целый набор готовый был).
Так, с замполитом все ОК!, ротный радовался как ребенок новым колпакам, теперь надо к Палычу (мой мастер-начальник на Строй-колонне), что он захочет? - домой хочется, аж писец!
Повел он меня на гаражную площадку.
- Вот, - говорит показывая на старенький облупленный автокран "Ивановец", - чтобы к завтрашнему был как новый, он после ремонта, а завтра должен на объект ехать!
Блиин! Во попал! Где ж я столько желтой нитрокраски-то возьму? Его же, кроме кабины, весь красить надо. До дембеля оставалось еще пять бутылок коньяка...
- Урза, я тебе кальки принес, - и вываливаю их на стол вместе с бутылками коньяка.
- Вай, как красыво, спасибо тебэ, настояший хюдожник ты, а?
- Надо пять ведер желтой нитрокраски - начинаю давить на него, дефицит однако.
- Да хоть дэсять! Эти бочки завезли мнооого, - и снимает казанок с электроплитки, запах знаменитого плова Урзы я учуял еще метров за 20 от его вагончика.
- Ну и до кучи два ведра красной? - начинаю наглеть я.
- Есть дарагой, дам, а теперь за дэмбль! - чокнулись и накинулись на плов... мммм, во рту тает!!!
Изрядно окосевший "недодембель, матерясь на еле дышащий компрессор, поливает краскопультом стрелу "Ивановца". Весь в желтизне нитры, пару раз рухнувший на землю, но весь в азарте выполняемого аккорда!
- Та-аак! - оглядываю критическим взглядом свою работу под светом луны и висевшего фонаря на столбе, ночь.
- Хорошо получылся, как новый! - комментирует Урза, притопавший с какой-то коробкой.
Из коробки попахивает, кажется, хавчиком? Это явный намек на оставшиеся две бутылки "старлея"! Ухххх, а в сон так и клонит. С помощью пьяного Урзы (он мне буквочки трафарета держал) набиваю губкой слово -ИВАНОВЕЦ- на стреле крана. И в самом деле красиво!
- Мара! Я не рюсский, но ты ошибся!
- Где? - меня аж озноб пробил, уже светать начинает.
- Ты читай ?И-В-А-Н-О-Е-Ц, -В- пропустил. - хех, думаю, где же ты раньше был, когда трафарет держал.
Настроение поганое, это же все переделывать. А спать хочется жутко.
- Да ну их Урза, авось никто и не заметит, наливай по последней и пошли спать!
Уже засыпая в коньячной эйфории, рисую себе как послезавтра ловлю такси на автовокзале и за каких-то двадцать пять рублей через четыре часа я дома...Предки, встречайте дембеля!!!

ЗЫ: Через два года после дембеля я этот автокран видел - название так и осталось -ИВАНОЕЦ-.

КОРАБЛЬ-ПРИЗРАК, или ИСТОРИЯ ОДНОГО ПЕРЕХОДА

Все совпадения имен, фамилий и воинских званий являются злонамеренной попыткой
очернить, опорочить и бросить тень на честное имя.
Автор

В некотором царстве, в Советском государстве, на Тихом окияне, на полуострове Камчатке служили три брата-СКРа (не путать с героем древнего анекдота про мышь). Одного проекта, практически близнецы. Имен им не полагалось, бортовых номеров я не помню, а боевые номера не положено выдавать затаившемуся среди моих добрых читателей супостату... у, вражина! ... так что назовем их условно «Старшим», «Средним» и «Младшим».

Корабли, как известно, те же люди, только лучше. Так вот, «Старший» был этаким жилистым работягой, с которым любое начальство чувствует себя, как за каменной стеной, хотя и бывает регулярно и тщательно обложено матом. Его командир, Папа, был толст, могуч, и не боялся ни морского черта, ни, что намного важнее, командования любого ранга. Он демонстративно носил бороду, и штабные проверяющие, которым случалось неодобрительно на нее покоситься, неизменно натыкались на тяжелый противотанковый взгляд глубоко посаженных маленьких глаз, недвусмысленно рекомендующий пойти примерить белые тапки. Человек-гора, в лучшем смысле слова.

О командире «Среднего» за давностью лет помню только, что был он круглолиц и грузен. Видели мы его нечасто, и «двигателем прогресса» там служил помощник, капитан-лейтенант Дыбенко, суровый мужчина с прямоугольным лицом и богатым словарным запасом. Сам же корабль был, как говорится в известных кругах, «ни украсть, ни покараулить». С кем бы сравнить...Бывают, знаете ли, такие молодые матросы - с виду вроде нормален, слушает задачу, преданно смотрит в глаза и даже способен повторить, что нужно сделать - а посмотришь на результат его дневных трудов, и остается лишь долго и грустно материться.

«Младший» был позором семьи и отличался от братьев клиническим отсутствием башки. В отличие от классического героя сказки, из скрытых талантов он имел лишь способность создавать ЧП из ничего, на ровном месте. Командование отчаялось что-либо с этим поделать, и в море «Младшего» старались без крайней нужды не выпускать. Впрочем, большую часть времени он и не в состоянии был никуда выйти. Но в этой сказке речь пойдет о «Среднем», а точнее о его историческом переходе из Владивостока на Камчатку, участником которого я был - правда, меда-пива мне тогда по сроку службы не полагалось, да и усы еще не росли.

«Средний» был моим первым кораблем. Я попал на него из учебки, молодой и зеленый, как тот сигнал светофора. Корабль месяца три назад вышел из консервации и оправлялся от комы в Дальзаводе. Экипаж отчасти состоял из бывших «консерваторов», представлявших все среднеазиатские республики, а отчасти был набран с бору по сосенке. Кто-то дослуживал после дисбата, прочие были сосланы с других кораблей и бербаз за пьянку, залеты и распиздяйство. Подозреваю, что банда батьки Махно в сравнении с тем экипажем смотрелась бы бледно. Семья БЧ-5 была большая, да в море до этого бывали два человека - отец наш механик, да молчаливый моторист шестого года службы Геша Денисенко, украшенный наколками дивной красоты. У остальных предыдущая служба прошла под известным девизом «Не трогай технику, и она не подведет».

В конце лета пришло время выходить из завода и вести СКР на Камчатку. Заводчане, пряча глаза, побожились, что корабль к выходу в море готов, а если что и осталось доделать, так это ерунда, личному составу работы на полтора часа, максимум на неделю.

В день выхода обнаружилось, что не подключены системы только что установленного дизель-генератора. С одной рабочей ДГшкой выходить поостереглись, и БЧ-5 была дана команда напрячься. Выглядело это примерно так.

Чумазый и щуплый моторист, сын освобожденного Востока, извиваясь в сплетениях многочисленных систем под пайолами (вы не бывали под пайолами? очень рекомендую, хатха-йога отдыхает), что-то куда-то подсоединял, закручивал и обтягивал. Сверху им руководил сидящий на корточках комод мотористов Серега, который время от времени укоризненно басил «Ну что ж ты сука делаешь...» и подавал вниз все новые ключи и отвертки, взамен уроненных в трюма. На трапе над Серегиной головой нервно курил старшина команды трюмных мичман Жора Жаворонков. На грибке у люка в позе Мыслителя сидел механик, а рядом, как кот ученый, кругами ходил помощник. Командир и какое-то камчатское начальство наблюдали за обстановкой с мостика. Периодически по громкой с ГКП раздавалось суровое «Ну?» и цепочка приходила в движение. «Что там?» вопрошал помощник, вопрос спускался по трапу в машину и далее в трюм. Из-под пайол доносился сдавленный хрип «Айоптваймат... Шас...». «Крутит»,- переводил Серега. «Крутим», - сообщал мичман механику, и тот передавал бесценную информацию дальше.

Скоро сказка сказывается, да нескоро дело делается. Несмотря на чуткое руководство, к вечеру системы все же подсоединили, дизель запустили и опробовали, и СКР плавно отошел от стенки завода. Праздника не могло испортить даже то, что через полчаса сгорел блок электропривода рулевого управления. Делов-то - послать вахтенного в румпельное отделение, штурвал там есть, а команды и по трансляции передавать можно. Следующий сюрприз ждал, когда снова запустили свежеустановленный дизель-генератор. Как оказалось впоследствии, из двух похожих заглушенных патрубков сын Востока подсоединил не тот, что надо, а тот, что ближе, поэтому при попытке подкачать топлива в бак дизеля поступала пресная вода. Почувствовав в форсунках воду, дизель понял, что его кидают, и воспроизвел известный жест, которому у людей соответствует хлопок по бицепсу резко сгибаемой правой руки. С тем и почил, невинно убиенный механизм.

Возвращаться из-за подобной мелочи не стали - в запасе была еще одна ДГшка. Под утро прошли пролив Лаперуза, и ничто не предвещало беды, как вдруг во время развода очередной вахты свет в коридоре плавно померк и погас совсем. Последний рабочий дизель что-то неразборчиво хрюкнул, видимо, прощаясь навеки, и затих. «Чума мазутная... Механик!!!», - взревел помощник, но мех и так уже рванулся в машину спасать матчасть от вахтенного бойца ************ыева. За ним вниз по трапу прогрохотало во тьму отделение мотористов, чем-то напоминающее всадников Апокалипсиса.

Выработав топливо в рабочем баке, сам собою остановился главный дизель и установилась тишина. Светило ласковое дальневосточное солнышко, в далекой дымке виднелся по правому борту какой-то берег, несильно дул прохладный северный ветерок, а в полумиле на правом траверзе мирно покачивался японский фрегат УРО. На верхнюю палубу поднялись перекурить радисты, и сказали, что аккумуляторы дохлые, и со своими мы вряд ли свяжемся, если что. Флегматичный добряк штурман замерил скорость ветра и мимоходом обронил, что если не запустимся, то через пару часов окажемся в японских водах, где нас, наверное, арестуют до выяснения.

Экипаж повеселел. Мичман Жора Жаворонков мгновенно рассчитал в уме спот-курс обмена солярки на видеоплейеры, а заодно оценил емкость японского рынка трехжильного медного кабеля берегового питания. На мужественных лицах других сундуков тоже отразились напряженные вычисления, плохо замаскированные под решимость не сдаться врагу. Усатый крепыш боцман (засл. арт. ТатАССР ст. 1-й ст. Рафик Галимзянов), изгнанный из Камрани за увеличение товарооборота между Советским Союзом и Демократической Республикой Вьетнам, расправил плечи и даже стал как будто выше ростом. Рядовой состав шутил и веселился, замполит же, напротив, отчего-то сделался мрачен, и при взгляде на него мне вспомнилась фраза «Графиня изменившимся лицом бежит пруду». Я с трудом скрывал телячий восторг - «Вау! Япония!!!», - но слегка опасался, что в последний момент замполит именем Партии прикажет открыть кингстоны и повторить подвиг «Варяга». Однако связь заработала, подошел ракетный крейсер «Севастополь», взял нас на буксир и потащил от греха подальше на север, как строгий папаша оттаскивает от прилавка с игрушками свое шкодливое дитя. Япония обломилась.

Ближе к Курилам погода испортилась, и нас начало болтать. Несильно, балла четыре. Вспышка морской болезни быстро превратилась в эпидемию, от которой полегло добрых три четверти экипажа. Несмотря на темноту и качку, героям-мотористам удалось запустить ДГшку и главный, и вспыхнувший свет озарил тут и там скорченные тела жертв эпидемии и следы их нечеловеческих страданий.

Свои вахты я стоял в румпельном. Поскольку рулевая машина не работала, а позволять молодому матросу мучиться от безделья было бы преступно, бледно-зеленый вахтенный рулевой Мишаня со словами «Лучшее средство ... от морской болезни ... это ... работа» уступал мне место у штурвала. Сам старший товарищ не злоупотреблял дефицитным лекарством и ложился неподалеку в обнимку с дежурным обрезом (ведром - прим. ред.). Я гордился оказанным доверием, рулил кораблем!!! и был бы счастлив, если бы самому не приходилось постоянно держать обрез под рукой на случай внезапного приступа. А между тем, приключения продолжались.

На третью ночь оборвался буксирный конец. Естественно, его затащило под днище и намотало на вращающийся винт, который в результате вращаться перестал. Так мы одновременно потеряли способность передвигаться без посторонней помощи и возможность эту помощь принимать. Именно тогда помощник выдвинул исторический лозунг «Ни дня без приключений!», которому суждено было стать девизом корабля на весь оставшийся срок его службы.

К полудню боцман со товарищи кое-как смастерили из подручных средств новый конец, почти вдвое короче первого, и стало ясно, что, оборвись он, второй раз проделать такой фокус не удастся. Крейсер дал задний ход и подошел поближе; его здоровенная корма раскачивалась в жутковатой, на мой непросвещенный взгляд, близости. Ожидая прилета выброски, боцман «Севастополя» что-то громко кричал - видимо, немного нервничал. Прислушавшись, я понял, что он размышляет вслух об особенностях конструкции СКР, о внешности и способностях его матросов и вспоминает свои разнообразные интимные отношения со старшиной второй статьи Женей Козыревским, который уже в восьмой то ли десятый раз раскручивал над головой линек с выброской, безуспешно пытаясь поразить ею крейсер. Наблюдавший за этим безобразием помощник устало покачивал головой и тихо, но образно комментировал Женины действия: «...вы когда-нибудь видели, как я бросаю лассо? ну давай, родной... а вот за что я люблю ковбоя... еще разочек!... вали боцмана, он толще... не уйдет, вражья душа... да Вы, милейший, просто снайпер... при абордаже пленных не брать!...» и т. д. Сдавленный гогот слышащих это матросов швартовой партии (в том числе и автора этих строк) звучал несколько неуместно в серьезной, в общем-то, ситуации. Но долго ли, коротко ли, а конец был заведен, и «Севастополь» повлек наш «корабль-призрак» туда, где вскоре показались над океаном сверкающие вечными льдами камчатские сопки - самое прекрасное зрелище на Земле.

Кончается эта сказка (а может, и не сказка...) хорошо. Самопальный конец выдержал. Нас дотащили до Петропавловска, и мы даже ни разу не въехали в корму «Севастополю», хоть это и была не наша, а их заслуга. Заменили дизель и блоки рулевой, местные водолазы очистили винт. Остался только девиз, который много раз подтверждался впоследствии.

Тут, собственно, и сказке конец, а кто голосует... ну, вы в курсе.

Вот навеяло морскими мотивами. Правда или нет - не знаю, но на правду похоже. Как известно академик А.Н Крылов (в частности тесть П.Л Капицы) помимо великих инженерных знаний был еще и по должности царским адмиралом. И правила поведения морские знал грамотно...
Но это присказка.

В советское уже время или нет, не так уж и важно, строили вроде бы по его проекту в городе Питере мост методом навешивания пролета с кранов на быки. Просиходило это все при большом стечении народа, в том числе и начальства всякого и вроде даже жен их, короче публики много. Ну все шло гладко да вдруг, когда пролет уже завис над водой, дунул неожиданный порыв ветра и стал это пролет угрожающе раскачиваться. Народ растерялся, что делать не знает, того гляди все рухнет в море и привет!!! Но адмирал Крылов своим адмиральским басом рявкнул: "Руби наветренные тали, так вас и распротак в $#&@%&$ !!!!!!"
Команда была исполнена мгновенно, мост лег идеально на место и все закончилось благополучно!
Вечером на банкете по поводу удачного завершения работ, кто-то из лиц начальствующих подошел к акакдемику с поздравлениями и между прочим заметил: "....что же это вы Алексей Николаевич, при людях да при дамах так уж грубо высказались, неудобно как-то!..." На что и получил знаменательный ответ: "Знаете, уважаемый! Еще в Петровском Морском Уставе сказано было: "Приказание дОлжно быть отдано в дОлжном месте, в дОлжное время и в ВЫРАЖЕНИЯХ ИСКЛЮЧАЮЩИХ ДВОЯКОЕ ТОЛКОВАНИЕ!...""
Вот так-то! Долой двусмысленности!

Anekdot.ru: 98-04-29

Рембат на полигоне.

Промозглый, холодный, мерзкий ноябрь 1988 года. Одиннадцатая армия участвовала в войнушке: учения Щит 88. От нашего рембата присутствовала только одна летучка. Наш ЗИЛ-131 бороздил просторы Чеховского полигона, как космические корабли бороздили просторы Большого Театра. Вся первая гв. танковая дивизия криком кричала: "Рембат, в корневском полку танк сломался!", "Нет, мамоновцы раньше!" Работа, работа, с утра до ночи...А ночью это безумие продолжается до утра и пошли на новый круг.
Утром лихой джигит механик-водитель из мамоновского полка утопил танк в болоте. Нет, если бы с концами, то и хрен с ним, потом кто-нибудь найдет и в дом пионеров передаст. Танк заглох, сел на брюхо и вмерз в болото. Экипаж слинял. К полудню прибыли рембатовцы и задумались: кран-стрелой не выдернуть, да и не пройдет грузвик по болоту, не танк...На руках 40 тонн не вынести. На болоте, аки злой дух, материализовался нач. бронетанковой службы армии генерал-майор Краскин. Провел разъяснительную беседу, смысл которой сводился к тому, что танк должен завестись и выйти из болота своим ходом.
Надо было подлезть к двигателю снизу. Но...Танк лежал на брюхе и под него не залез бы и крокодил Гена, плоский и зеленый.
- Будем копать под танком траншею,- вздохнув, сказал лейтенант Дергунов.
Под танк лили соляру и разводили огонь. Затем выгребали оттаявшую грязь. Потом операция повторялась. Повторялась в течении двух суток, днем и ночью. Холод адский. Погреться в летучке нельзя: в тепле сразу засыпаешь. Спать не давал лейтенант, которого подгонял легкий трепет от перспектив пообщаться с генералом:
- Сгною, черти! Работать! Лобнис, гад, засыпаешь! Ребятки, ну пожалуйста, еще ночь! Заведем танк, сутки будем отдыхать!
Господи, как хочется спать! Наконец, к исходу вторых суток в сумерках получился окопчик глубиной в 30 сантиметров. Туда сразу нырнул старший механик младший сержант Саша и, чиркая лицом по грязному закопченому брюху танка, пополз к лючку двигателя. Из под танка донесся скрежет ключей по металлу вперемежку с матом. Через час совсем стемнело. У бригады была единственная лампа-переноска, которой завладел электрик сержант Леша, сидевший сверху в моторном отделении и пытавшийся руками, матом и дыханием отогреть какие-то провода. Саша вежливо попросил лампочку и получил вежливый отказ. И так раза три. Тут на воспаленные от бессоницы сашины глаза потек антифриз. Из-под танка раздался визг:
- Если мне никакая сволочь не посветит, уйду спать и имейте любовные отношения с этим танком сами!
Олежка Лобнис, водитель наш дорогой, очумевший от недосыпа, чуть не плача от жалости к своему другу Саше, метнулся помочь. Прежде, чем кто-то успел сообразить что происходит, Олег раскочегарил паяльную лампу и сунул ее Саше под танк. Да, стало значительно светлее. Просоляренная почва под танком полыхнула так, что озарило все болото. Саша оказался в огненной ловушке, выползти можно было только сзади, но именно там и горело сильнее всего.
- Вылезай! Сашка! Сержант, лезь оттуда, трах-тарарах!
- Не могу, горит все вокруг, некуда ползти! Ай, комбез горит! А-А-А-А!!!!!
Тут лейтенант очень спокойным голосом сказал:
- Ну и хрен с тобой, сгорай там к дьяволу. Пошли спать, ребята.
После такой фразы Саша вылез между танковых катков, которые плотно касаются друг друга и в нормальной обстановке между ними и руку не просунуть...Сашу общими усилиями потушили и продолжали работать.
Наконец, все работы, кроме механических, были закончены. Оставалось еще несколько часов поковыряться Саше... Ой, как хочется спать... Почти вся группа ушла в летучку спать. Рядом с танком сидел с виноватым видом Олег и подсвечивал лампой. Как хооолоднооо...Как хочется спать...Время от времени Олег начинал клевать носом, ронял переноску и бился головой об танковую гусеницу. В какой-то момент Саша отобрал у него лампу и отправил спать. А сам - обратно в ставший родным прогоревший окопчик.
И вот - ура! Серым мерзким утром танк завелся! На звук прибежал счастливый лейтенант и сообщил, где именно он теперь вертел генерала.
- Всем - на танк, привести в порядок, закрыть крышку, чистить инструмент, умываться, упаковываться. Саша, в летучку, спать сутки будешь не вставая!
О, счастье! Теплая летучка... Саша из чайника смыл антифриз из глаз, стянул комбез, рухнул в гамак и заснул раньше, чем коснулся подушки.
Через двадцать минут кто-то осторожно потряс его за плечо. Саша с трудом приоткрыл один глаз и увидел перед собой виноватую физиономию лейтенанта.
- Слышь, Саш, ты это...Там подполковник из корневского полка приехал... У них тут тягач заглох... Сходи, посмотри...
Серое мерзкое утро... Боже, как холодно и как хочется спать...

Вспомнилось тут былое.... (навеяно историей про строевую песню от [тов. Rembat : 2003-07-24 05:22:39])
Место проистекания: КБВО (Краснознаменный Белорусский военный округ), Брестская область.
Время проистекания: 1984 год.
1. Преамбула.
В третью роту нашего батальона призвали 2-х близнецов. Из Украины. Из села. Здоровых и высоких. Но самое главное - они пели. Причем, пели действительно серьезно и красиво. Учились в какой-то там муз.школе по классу вокала.
Командир 3-й роты кап. Бондаревич (кличка - «Бе-бе»; он немного заикался и доклад обычно звучал так «капитан Бе-бе-бондаревич»), опробовав братьев в деле строевой песни остался очень доволен. И с тех пор над городком неубиваемо звучало: «Маруся, раз-два-три, калына, чернавая дивчина, в саду ягоды рвала...»
Во время очередной проверки из штаба, кто-то из проверяющих в промежутке между охотой и сауной все-таки услышал этих двух магомаевых и пытался сманить их в дивизию. На что Бе-бе уперся рогом и не отпустил.... За что (потом) получил от командира части всяческие благодарности и проч......
Но остальные командиры рот получили 3,1415...зды. За то, что не смогли распознать в своих солдатах Шаляпиных, Козловых и проч.
Командир нашей роты собрал офицеров и, доложив к полковничьим люлям своих, щедро выплеснул это на подчиненных ему гусаров. Типа «Думайте, гады, но чтоб через месяц в роте был свой Карузо......»
2. Амбула.
Командиром моего взвода был молодой лейтенант Азаниев. Отчаянный, смелый парень, осетин. Мы его уважали. Без дураков. Честно. За принципиальность, ум и привычку не до...бываться по мелочам.
И еще. «Азон» был холостым. И имел в городе знакомую. Симпатичную молодую даму. А у той молодой дамы, была мама. И бабушка. Причем, бабушка (в молодости) пела оперные арии в каком-то провинциальном театре. И мама, кстати, тоже там пыталась петь....
И вот, как-то «в вечеру», приходит в курилку наш лейтенант и, тактично шуганув солобонов, изрекает примерно следующее:
- Значица так. Есть вариант ходить в увольнение 2-3 раза в неделю (курилка затихла). Далее. Не ограничивать себя временем пребывания в «Городе». Наступила такая тишина, что пролетавшая мимо муха казалась, как минимум, груженым Б-52 на взлете.
Через минуты 2-3 один из нас выдавил: «А в чем, собссно, бяка, тащ лейтенант?»
Тут Азон изложил свой план. Коварный. Кавказский. Но беспроигрышный (с его стороны). Типа «Я сделаю Вам предложение, от которого Вы не сможете отказаться...»
Короче, (читатель я думаю, догадался) нужны были двое. Которые брали бы у бабули (с мамой) уроки вокала..... Расчет был сумашедше точен. Мама-бабушка при деле, дочка-внучка свободна, в роте певцы будут.... После этого рейтинг Азона подскочил на «очень много» сразу.
Скажу честно, желающих было много. У Вашего покорного слуги чудом хватило мозгов отказаться.
Выбрали двоих. Вадима из города-героя Колпино (Вадик, привет), и «славного сына Красного Востока» ефрейтора Байрамова Этибар-Осад-Оглы. Видимо для контраста.
Через пару дней, одевшись в «парадки» бойцы ломанули в Город....
Как потом признавался Вадик, уж лучше три смены караула подряд, нежели ЭТО..... Но коронной его фразой, после которой я подавился сигаретой и минут 15 тихо икал, было: «А как мы с Киримом тянули верхнее ФА ......»..... Вадик «по гражданке» был слесарем.
НО!!!! Что самое смешное, все-таки они чему-то научились.
Премьера была назначена, естессно, на понедельник.... На вечерней прогулке. Вообще-то «по сроку службы» Вадику с Этибаром можно было «забить» но прогулку, но гордость взяла свое. В тот день на прогулку вышли ВСЕ. Независимо от звания и срока службы. И вот НАЧАЛОСЬ......
Представьте: вечер, программа «Время» просмотрена, синее Белорусское небо... И тут, на два голоса, выливается:
- «Фигро-фигро-фигро-фигро-Фи-га-ро-Фи-га-ро!!!!!!»
Зашаталось небо, чуть правее двери из штаба вылетел Деж: «Это что????? Это зачем????». На что был выдан исчерпывающий ответ: «В Уставе написано: Песни советских композиторов. А эту арию, между прочим, исполняют в присутствии членов Политбюро.»
Следующий вопрос был не менее оригинальным: «А что, это Чайковский написал?»
Те, кто сообразил, попАдали....

P.S. Я провел почти месяц на полигоне. В это время Этибар, по слухам, исполнил арию Ленского. Почти целиком. Но, говорят, за три прогулки.... Учитывая то, что по-русски он говорил с трудом.........