ВТОРОЙ ПРЫЖОК

Свой первый прыжок с парашютом помнят все. Кто прыгал, конечно. Многие любят (или не любят) о нем рассказывать. Новизна ощущений, адреналиновая эйфория и вообще - вкус неба. Или мандраж, животный страх, ступор. А у кого-то воспоминания о первом прыжке связаны с травмой. Всякое бывает. В любом случае эмоции сильные и накрепко врезающиеся в память. У меня всё не так. Мне гораздо глубже врезался в память второй прыжок.

Тот день изначально кривой какой-то был: и ливень с утра начался, и ветер поднялся потом нешуточный так, что совсем хотели прыжки отменить. Когда ж вроде всё поутихло, и подняли первую группу, то один ушел на лес, другой попал на вертолетную стоянку, а третий вообще умудрился спалить купол на проводах хиленькой близлежащей ЛЭП.
«Опаньки!» - сказало руководство и взяло паузу. А мы тем временем в полной боевой сидим на старте. Ждем. Пауза затягивается. Час ждем, два ждем. Тут и ветер снова поднялся. Ну всё, думаем и вслух об этом сообщаем - отпрыгались на сегодня - точно прыжки отменят! Однако ж нет - погода вскоре поутихла. И вот мы уже на борту разбегающегося по кочкам грунтовой полосы «кукурузника». Тут еще один звоночек раздался - сиденье подо мною сложилась. В тот момент показалось, что мелочь это, фигня - тряска на взлете, почтенный возраст крылатого железа да плюс мой немаленький вес, но...
Кстати, о весе. В парашютном деле мне сразу не понравились два нюанса. Во-первых, когда перед первым прыжком инструктор поведал кроме всего прочего, что купол рассчитан на безопасную доставку 120 килограмм. На мой вопрос, как же быть тем, для кого 120 кэгэ этап давно пройденный, он молча посмотрел на меня, потом преувеличенно бодрым голосом сказал, что не беда мол, ничего страшного в этом нет, просто будешь, парень, спускаться немного быстрее. Второй нюанс заключался в том, что тех, кто спускается «немного быстрее» остальных, сажают в самолете ближе к выходу, чтобы они покинули борт первыми и случайно не догнали в воздухе нормальных людей, обладающих стандартной скоростью снижения. Мне было без колебаний указано на самое крайнее место. Впрочем, все эти мелочи не могли отравить мою радость от приобщения к парашютизму.
Вернемся ко второму прыжку. Итак, взлетели. Капризное сиденье поправлено, высота набрана. Сигнал готовности. И вот уже стою у выхода, готовый шагнуть вперед по команде инструктора. Секунды растягиваются, мышцы напряжены, нервы на взводе.
- Пошел! - кричит инструктор и я уже в воздухе.
Короткие мгновения свободного падения и тело подбрасывает рывок раскрывшегося парашюта. Так, осмотреть купол! Всё в норме. Развернуться против ветра! Выполнено. Взгляд вниз. Красотища! Взлетное поле как на ладони. Каждую мелочь видно, только маленькое всё, игрушечное. Вон трактор внизу ползает, смешной такой. Вон еще один. И еще... Стоп. Странно, откуда столько тракторов на аэродроме? Хотя подожди, подожди... Это вообще не аэродром, а сельхозугодья какие-то! ГДЕ Я?!
А объяснялось происходящее очень просто. Точка выброски была скорректирована с учетом усилившегося ветра и предыдущих неудач. «Скорректирована» - отодвинута значит. Подальше. Хлопцы прыгнут, и их ветерком как раз на взлетное поле снесет. Так и сделали. Только ветерок, зараза, взял и стих в самый неподходящий момент. И теперь меня и аэродром разделял кусок чужого поля, автомобильная дорога с достаточно интенсивным движением и небольшая деревушка, расположившаяся вдоль этой дороги. Плюс еще тот самый первый нюанс, что снижаюсь я гораздо активнее остальных. Снижаюсь практически точно на это самое шоссе!!! Как потом рассказывали, в воздухе было тесно от моего мата. А я вот не помню такого, врут наверно.
Судорожно разворачиваюсь по ветру в надежде, что он усилится. Надежду подкрепляли не так давно полученные знания, что купол парашюта Д1-5У, с которым мы прыгали, позволяет развивать горизонтальную скорость около 4 метров в секунду. Ветер не подвел. Перевалив через автотрассу, едва не задев крыши сельских домиков и почти чиркнув ногами по каким-то, похоже телеграфным проводам, висящим на задах деревеньки, я рухнул в заросли бурьяна на окраине аэродрома, едва успев кое-как сгруппироваться.
Поднимаюсь. Ощупываюсь, осматриваюсь. Руки, ноги - всё на месте. Вроде цел. Фуф, кажись пронесло. В хорошем смысле. Начинаю потихоньку собирать парашют, но почему-то не покидает тревожное ощущение, что что-то не так. Останавливаюсь. Еще раз всё проверяю - травм нет, ничего не потерял, всё нормально. Продолжаю собирать парашют, но тревога не проходит. Ну, думаю, всё - нервишки сдают, перевозбудился. В этот момент случайно оборачиваюсь назад и замираю, видя буквально в полутора метрах от себя бычью морду с ритмично раздувающимися ноздрями и уже налившимися кровью глазами. К морде сверху приделаны немаленькие рога. Морда тянется ко мне, при этом смотрит молча и недобро; в этом взгляде отчетливо читается полное неприятие основных принципов гуманизма, не говоря уже об отрицании прочих женевских конвенций. Веревочка, которая не допускает более тесного контакта со мной и связывает тело этой морды с довольно хилым колышком, натянута как струна и только что не звенит.
Из ступора я вышел быстро, секунд через пять. Также могу записать в актив то, что недособранный парашют я не бросил. Но ТАК бегать не приходилось (и дай Бог не придется!) никогда.

А еще этот прыжок особенный тем, что он у меня крайний. Пока. Так получилось. Впрочем, знаю - рано или поздно снова поставлю ногу на край, инструктор скажет «Пошел!», слегка хлопнет по плечу и я шагну в небо.

"Если итальянцы закончили войну на той же стороне что и начали - значит они переметнулись дважды!"
Наполеон Бонапарт

Что ж, вернемся к нашим военно-строительным баранам и ТБ :)

ИСТОРИЯ ПЯТАЯ - "ЧЕРНЫЙ" ОБЪЕКТ

Зима 1986 г., военно-строительная часть под Оренбургом....

Бывают у строителей, как военных, так и гражданских, некие неприятные объекты, на которых постоянно что-то приключается. Таким местом был у нас пристрой к котельной в военном городке. Именно там цыган Люли вытащил из-под себя доску при разборке лесов и потом летел вниз долгие 10 метров, стукаясь выступающими частями тела о балки, почему и остался жив. Именно там крановщик из автобата потерял большой палец, придержав ненатянутый трос при буксировке своего крана трактором. Именно там весной срочно пришлось долбить ломом и кувалдой сквозные отверстия в 12-метровой стене в два кирпича толщиной, чтобы установить распорки и не дать стене поплыть дальше. Я там тоже падал как-то раз, поскользнувшись на замерзшем растворе, но удержавшись, навроде Тарзана, одной рукой за доску. При этом пальцы оказались прижаты сверху столитровой бадьей с раствором, неторопливо съезжавшей под моим весом с накренившихся лесов и целящейся острым углом мне в висок. Короче, пришла ко мне белая полярная лисица... понюхала... но ей не обломилось. Мой досрочный дембель из стройбата отменился только по одной причине - раствор в бадье был почти выработан, ее успели остановить и оттащить. После чего пальцы расцепились, я упал, но высота была всего метра три-четыре - для бойца в бушлате и ватных штанах не критично. Мда, Тарзан. Посмотрел бы я, как он перелетает по промерзшим лианам, хватая их окоченевшими пальцами в брезентовых строительных рукавицах... Жаль, Голливуд на такое точно не сподобится.

Именно на этом объекте была (в который раз) воплощена в жизнь известная байка о ломе, приваренном вместо трубы. В нашем случае все было еще более эстетично - два метровых металлических стержня требуемой толщины, соединенных для красоты вентилем и приваренных в угол под рукомойник. Водопровод был сдан в рабочем состоянии сварщиком и его помощником в качестве дембельского аккорда. Сдан честь по чести - все трубы на месте, пустили воду, вода течет. Уже потом выяснилось, что в обход линии они протянули шестиметровый резиновый шланг и засыпали песочком. Когда дембеля уезжали домой, шланг был отсоединен - и "прощай, унылый уголок, приют страдания, трудов и сожалений" (так, кажется, у Пушкина?). Пустили воду - не течет. "Засорилось наверно, трищ капитан!" Но начальник стройки капитан М. дураком не был и самолично простучал все трубы - видимо, он тоже знал эту байку. Так все и открылось. Правда, дембеля уже были дома. Под веселые матерки капитана типа "Ведь как объеб@ли, бл@ди, а!" (жизнерадостный был товарищ, даже не обиделся) и его полные лингвистических находок фразы о том, куда бы он означенным дембелям прикрутил этот вентиль и забил эти железные палки (о физиологии дембелей мы в тот день тоже узнали немало нового), водопровод доводили до ума уже сварщики следующего призыва.

"Эти железные палки", кстати, были отрезаны от поручней в мазутной яме. Там вообще половина поручней отсутствовала, из-за чего возникал серьезный риск свалиться в озерцо с мазутом. А мазутная яма, если кто не знает - это такое круглое сооружение, где посередке мазут, по краям мостик с перилами, а по стенам трубы с кипятком для подогрева мазута. Там мы и грелись зимой и сушили портянки ("А запах! Ох уж этот запах!" (с)). До тех пор, пока одному милому, чрезвычайно изобретательному и очень умному черноглазому юноше (его так все сразу после этого и называли, не верите?) не пришла в голову замечательная идея высушить сапог, поставив ногу на вентиль отопительного стояка. Проржавевший вентиль терпел-терпел, да и не вытерпел такого позора. Вылетев с широкой струей пара, он описал красивую дугу и утопился в самом центре мазутного озера, даже не булькнув на прощанье. Свист пара, потом общий возглас, на диво сильный и слаженный: "БЛ@-а-а!!!" Не знаю, какое давление было в том стояке, но уже через три секунды пар стоял как в бане. К сожалению, мы не припасли березовых веничков. И заодно осинового кола. Нет, вовсе не для того, о чем вы подумали... Не для нашего милого друга. Трубу заткнуть. Ибо использовать в качестве затычки тот орган, которым присоветовал воспользоваться командир отделения ("ЗАТЫКАЙ, НА Х.. !!!" "ЧЕМ???" "Х..М !!!") этому черноглазому созданию, резво отпрыгнувшему в сторону и изображавшему из себя ну никак непричастное к сему конфузу изваяние диковинного узбеко-африканца (белки глаз на покрытом мазутом лице), было явно невозможно по чисто физиологическим причинам - воину до дембельских нормативов физиологии было ох как далеко... Поиск иного предмета на роль главного героя спектакля, то есть затычки, продолжался силами всего отделения целых восемь секунд. На девятой секунде командир отделения младший сержант Рахматуллоев собственной персоной летит к стояку в окружении густого облака пара и с грозным криком "Ура!!!" (естественно, он кричал нечто другое, менее подобающее сержанту Советской Армии во время атаки) пытается с размаху воткнуть в отверстие палку от метлы. Мимо! Удар, удар, еще удар! Гол!!! Метла торчит в трубе, наш мир спасен - и всего за десять секунд! Зрители, однако, не рукоплещут. Размазывая сопли от пара и потеки от мазута, они копошатся в тумане и разыскивают свои высушенные, а теперь и постиранные под высоким давлением портянки. Но увы! Пар рассеивается и становится видно, что половина портянок плавает на поверхности мазута, щедро разбавленного кипятком. Монограмм на портянках в армии не вышивают, поэтому половина отделения оказалась беспортяночной - наматывать на ноги эти пропитанные мазутом тряпки почему-то не захотел никто.

С тех пор мазутную яму заперли и больше нас туда не пускали. А отпиленный кусок от черенка метлы, говорят, служил затычкой этой трубе и после того, как мы уехали домой. Может, он и ныне там. Если окажусь поблизости - оставлю на нем свой автограф.

Пучок из трёх ракет

В начале 80-х некий доцент из провинциального технического вуза кормился мелкими премиями от авторских свидетельств, заявки на которые он пёк во мгожестве. В их числе было предложение связывать по три ракеты средней дальности в пучок и запускать совместно. Мол, в случае ядерной войны стратегические ракеты скоро кончатся, а такой пучок летит в среднем дальше в 1,5 раза чем по отдельности - и 4 листа расчётов.
В результате такой заявки из Москвы к нему приехали два полковника: из РВСН и из КГБ.
"Вы думаете, у нас не хватит ракет?" - спросил ракетчик.
"Вы не были в Болгарии?" - спросил гебешник. "Нет."
"Ну вот, даже туда теперь Вы никогда не сможете поехать. Авторского свидетельства мы Вам, конечно, не дадим, но заявку уже засекретили.
Подпишитесь о неразглашении".

Запалено!!!

Хотите что-нибудь взорвать? Сделайте динамит. Как сделать динамит? Очень просто. Возьмите сахар, пропитайте нитроглицерином, и готово. Как сделать нитроглицерин? Тоже просто. Процесс описан в «Таинственном Острове». Не получается? Ну тогда возьмите обычный аммонит и не возитесь с этой химией, от нее одни неприятности. Я ее никогда не любил. Вернее, я ее всегда не любил.
А вот с аммонитом никаких проблем. 500 метров от поселка склады аммонита. Аммонитка. Там его полно. Но сидит в сторожке у входа на территорию девка с наганом и вяжет носки или свитер. А что делать? Одна инструкция запрещает вход на территорию складов с огнестрельным оружием, а другая инструкция требует держать личное оружие при себе.
Если девка увидит, что вы прете со склада ящик с аммонитом (40 килограмм), она наверняка очень испугается, потому что в поселке одна медсестричка, а врача, тем более, психотерапевта, нет. Да он и не поможет, потому что тут нужен не психотерапевт, а психохирург. Ведь только пугающе мающийся головой человек полезет на Аммонитку воровать аммонит. Потому что в трех километрах, на борту карьера, который в этих краях зовут «полигоном», частенько лежит две - три тонны этого самого аммонита, это когда взрыв готовят. Бери, сколько нужно. А если не хочется так далеко идти, то в двух километрах, на шахте, подойди к взрывнику и попроси у него. Он даст, у взрывников всегда припрятан аммонит. Вдруг надо срочно что - то взорвать, а по правилам надо там всякие бумаги оформлять, да в 3 часа ночи на склад ехать... А так, зарядил, рванул (они говорят «отпалил»), а днем оформил бумаги и получил со склада аммонит вместо «своего» израсходованного. И никому этот аммонит не нужен, кроме взрывников и строгих Горных Инспекторов. Поэтому перед визитом на участок Горного Инспектора закапывают взрывники свои запасы. Или взрывают. А тебе аммонит зачем? - Да в основном, это не мне, это жене, цветы поливать. Растворяешь в воде, фильтруешь, и прекрасное удобрение для цветов. А больше с ним и делать нечего. Правда, однажды пришлось взрывом подшипник спрессовывать, да трак перебивать, но это так, мелочи. Топили печку когда-то, уголь кончился. Тепла много дает, только коптит, потом трубу чистить...
Взрывник - профессия ответственная, инструкциями и наставлениями регламентирована. Да кто ж их в нашей стране выполняет? Спускается взрывник в забой, а там штук 800 шпуров заряжено. Длина шнуров по 3 метра. (Тут главное, не путать шпур и шнур). Пять минут до взрыва с момента поджога шнура. И один шнур длиной 3 метра 60 сантиметров с детонатором и без аммонита. Дает взрывник свисток, орет «Запалено!», поджигает этот шнур, от него поджигает первый шнур, вставленный в шпур и отбрасывает детонатор с горящим шнуром в сторону. А потом по порядку, шнур от шнура, поджигает остальные шпуры, продвигаясь к выходу. Когда хлопнет детонатор, минута у взрывника, чтобы, по правилам, бросить все и к выходу. Но он только воротник поднимет, уши прижмет, спиной к горящим шнурам повернется и хлещут его по спине мелкой дробью осколки породы рикошетами, бьют по ушам взрывные волны, да газ проникает сквозь стиснутые зубы. А потом поднимется он к солнцу, все 800 шпуров за раз отпалив, газу наглотавшись, согнется попалам, и незнающий новичок подумает «ну и нажрался мужик, эк его колбасит».
А тут как-то подоспела весна, и надоело взрывнику, Феде Ахметшину, в шахте сидеть. Захотелось под солнцем погреться. Напоследок выпало ему на полигоне одну траншейку, и без того глубокую, взрывом углубить. Выписали ему ящик аммонита, 40 килограмм. С утра он там возился, заряжал. А мы метрах в ста от траншейки стояли. Для сорока килограммов, да в траншее, дистанция нормальная. Свистнул Федя в свой свисток, у него укрытие под буровым станком. И крутанул свою машинку.
Ненормативную лексику применять? А как описать, что мы хором подумали? Но долго раздумывать тут некогда. Отпрыгнули мы друг от друга, и в небо уставились, потому как последнее дело - бежать куда-то. А так стоишь себе спокойненько, про 3,14 почти не думаешь, а ищешь в небе ту точку, превращающуюся в кирпич, а затем в чемодан, которая не имеет угловых перемещений. Значит, точно на тебя идет. Прикидывай, куда и когда отпрыгивать, чтобы под другой чемодан не попасть.
Когда все улеглось, подошли мы к Феде. Узнать, чего он там намешал.
- Так я личные запасы тоже зарядил.
- А сколько? - заинтересованно спросили мы.
- 10 ящиков, - ласково смотрели на нас невинные Федины глаза.
- 440 килограмм?
- Ну да, я ж с завтрашнего дня на полигон мониторщиком перехожу!
Вольно! До завтра все свободны!