Байки второго отдела ОКПП 'Одесса'

Сколько гениальных людей описывало украинскую ночь! Нет, есть в этом, что-то магически притягивающее. Бездонное небо, с его всеобвалакивающей темнотой, мерцание звезд. Всё это каким-то непонятным образом воздействует на человека и заставляет вглядываться ввысь. А ночи на морском побережье еще более завораживающи. Тихий шелест прибоя, искрящаяся дорожка света луны, голубовато-зеленое мерцание планктона в кильватерном следе портофлотовского катерка. Все умиротворяет, настраивает на спокойный созерцательный лад.
Порт не располагает ко всему вышесказанному, единственным местом в Одесском порту, где все это можно наблюдать были рыбные причалы, а если говорить точнее песчаный берег, где сваливались водоросли для последующей переработки в сладкий мармелад и агар-агар, мечту всех сластен. Но однажды на нефтегавани случилось то, чего в принципе быть не может, вырубились 'юпитеры' и она погрузилась во мрак. Нет, сказать, что это был кромешный мрак, значит соврать, свет с соседних районов порта, прожектора на отдельных строениях присутствовали, огни на танкерах, но не было ощущения освещенности. И чернота неба, и звезды, и шорох волны обвалились на причалы, накрыв собой максимально возможное пространство. Она пришла и вступила в свои права, украинская ночь.

Я заступал на службу во вторую смену с двух до восьми. Причал был пятый, место романтически-поганое. Стоишь на железе, среди стендеров для загрузки нефти, причал выносной, под ним гуляют волны, зимой холод собачий, летом жара от железа, а ночью, ночью, особенно летом, очень хочется спать. Мерный шум стендеров, не менее мерный шум прибоя, слабая освещенность, если бы не комары, сколько бы мамаш не дождалось бы сыновей. А что, вполне реально, 'моргнул затяжным' и плюх с причала, привет родителям. Ладно, хорош трепаться, к делу. Менял я Серегу, пришел как всегда: 'Как дела, чего случилось?' Он мне: 'Да пошел ты! Все нормально, двое с берега не пришли. Спать хочу, пока!' И попер в машину грузиться. Надо признать, что спать хотелось всем, и мне в том числе, недели две уже 'рыли через шесть' вечная проблема с численностью личного состава. Ну, встал, перемигнулся фонариком с младшими, все нормально, ответили, служим. Ночь поглотила меня минут через сорок, сказалась усталость и отсутствие привычного освещения, а тут, как на зло, еще у буржуев трап не подсвечивается. Одно слово, маета. Вроде и бдишь за пароходом, но как-то неубедительно. Ночь затягивает, вводит в дрему. Начал 'моргать затяжными'. Что не делал, приседал, руками махал, на звезды пялился, не помогает. И волна, еще, подлюка, тихо так, вкрадчиво, мерно: 'Спа-а-ать, спа-а-ать'. Ну и каюсь, смежил ясны очи. Не знаю, что меня толкнуло, но только очнулся я как от взрыва, в момент. Открываю глаза, а дальше… Дальше я действовал не осознавая, что творю и зачем. В ночи, в полуметре от меня в воздухе висели огромные глаза и белоснежный оскал зубов. Я рванул штык-нож и полоснул им перед собой. Картинка отпрянула от меня и раздался вскрик, переходящий в судорожное полукрик полубормотание: 'Май френд! Май френд! Ай эм сейлор, иц ми!' И тут до меня дошло: 'Бля, негра! Ну конечно негра, урод, не ранил бы!' 'Урод' относилось ко мне. "Замотан" был так, что даже не посмотрел кто из моряков не вернулся, в паспорта не глянул. Романтик хренов! Стуканет, все, пиши пропало. С ножом на моряка бросился. Мозги начинают судорожно выдергивать из памяти слова: расист, международный конфликт, трибунал, три дня расстрела и прочую чушь. Но надо же как-то выходить из ситуации, негру моего трясет как в лихорадке. 'Делать что?!!! Бля!!!' Я не знаю, что подвигло меня на это, но все остальное произошло как-то само собой. Я сдвинул брови и мрачно заявил: 'Ю а лейте! Андерстенд!' Он судорожно кивнул в ответ. 'Итц ласт тайм фор ю, афте зет…' После этой фразы повисла многозначительная пауза. 'Френд' судорожно сглотнул комок в горле и, кивнув, срывающимся голосом ответил: 'Андестенд! Итц ласт тайм!' 'Смотри мне, бля!' Мама дорогая! Ну откуда у советского человека, что берется? Ну, обязательно надо филосовски диалог закончить, ну, причем тут 'бля'? Ладно, воспитательную работу провел, на пароход запустил, 'френда' не порезал и то хорошо. Сон как рукой сняло, стою, мандраж по полной, мысли только вокруг 'расстрела', короче, беда. Посмотрел на второго красавчика, слава Богу, белый. Прошла проверка, доложился, тактично умолчав о происшедшем. В семь утра приперся второй "Дог Жуан" (кабель по нашему), пьяный в дупель. Запустил.
В восемь сменились, а к двенадцати часам пароход уже толкнули. До этого момента я не сомкнул глаз, ждал комиссию, а вдруг негра заложит. Не заложил! Но случай этот я запомнил на всю жизнь, да и он, я думаю, тоже.