1980 год, Северная Карелия, гарнизон Верхняя Хуаппа, вахтовый поселок 909 военно-строительного отряда.
Вахта - это фанерные вагончики в два ряда, в которых живут военные строители, занимающиеся заготовкой леса, и их командиры. Крайние два вагончика занимали дорожники, строившие дороги для вывозки леса. Подразделение называлось: дорожно-строительная колонна, в миру - просто дурколонна. В этой дурколонне я был водителем МАЗа. Еще два вагончика-камбуза стояли поодаль, у речки.
Лето 1980 года, года Олимпиады, было очень жаркое, леснные пожары нас постоянно донимали. Нас, солдат, мобилизовали на их тушение. Мы, солдаты, в меру сил сачковали от таких мероприятий. В тот год даже карельские болота все пересохли. Сразу за нашим вахтовым поселком было такое высохшее болото, куда мы ходили по нужде.
И вот как-то после ужина я пошел на это болото "подумать". К процессу я подощел серьезно: во-первых взял с собой большую газету, почитать и вообще. Летом там шикарные белые ночи, поэтому было светло, читать можно без помех. Во-вторых обломал себе ветку, чтобы во время процесса подмахивать снизу, иначе всю задницу искусают комары.
И вот сижу, значит, думаю, читаю. Вдруг вижу, как из-за вагончика выскакивает молодой салага и, не разбирая дороги, молча бежит в лес.
"До чего все-таки дедовщина в отряде свирепствует", - подумал я. "Молодым совсем житья нет". Сам я уже отслужил 8 месяцев.
Но через несколько секунд с вахты выскочил старослужащий Читашвили, в одном сапоге, по пояс голый, с недобритой физиономией. И тоже молча умчался в лес, выпучив глаза от страха. Ему тоже, что ли, в морду дали? Не похоже. Грузины у нас были известны как люди отважные, и друг друга в обиду они не давали. Пока я думал над этим, из-за вагончиков выскочили два молдаванина с моего призыва и также беззвучно скрылись в лесу.
Я уже и не знал, что думать. Но это было еще не все, главное потрясение было впереди.
Через секунду буквально все(!) солдаты выскочили с вахты и тихо, безвучно, мгновенно скрылись в лесу, словно их и не было. Это такая армейская особенность: солдаты, в отличие от штатских, драпают всегда тихо, без звука, чтобы не демаскировать себя. Командиров, правда, среди убежавших не видел.
Я обалдел окончательно!
Что случилось на вахте? Что могло так перепугать сотню, в общем-то, непугливых ребят. Как говорится, пьяный стройбат страшней десанта. Может уже война началась и на вахту высадился китайский десант? Или банда беглых вооруженных зеков забрела по дороге к финской границе? Может в вагончиках сейчас лежат наши ребята с перерезанными глотками. Ну ладно, а что мне делать? Тоже бежать? Но куда, зачем, от кого?
Решил все же осторожно подкрасться к вахте и высмотреть, в чем дело. (Разведчик, блин, Чингачгук хренов.)
Я подполз к крайнему вагончику и осторожно выглянул из-за него. На вахте внешне ничего необычного не увидел. Вагончики в два ряда. И от вагончика к вагончику ходят лейтенант и прапорщик.
От сердца отлегло. Слава богу, если командиры здесь, значит никаких убийств тут не происходит.
На другом краю стоял трехосный армейский ЗИЛ-157, крытый брезентом. Водителем в нем был мой земляк Толя. Вот у него-то я и узнаю в чем дело.
- Привет, Толя.
- Привет.
- Как дела вообще-то, - осторожно начал я выведовать.
- Да все нормально в целом.
Ничего себе, нормально. Вся вахта ломанула в лес, сломя голову, а ему все нормально. Флегматик х@%в.
- А чего тогда ты приехал? Ты же в гарнизоне был?
- Да возле гарнизона лес горит, меня и двух командиров прислали, чтобы собрать людей и везти их на тушение.
И в это время подошедший к нам лейтенант строго крикнул мне:
- Давай, военный строитель, забирайся в кузов, поедешь тушить лес!
- Е@ твою бога мать, б%$дь!!! - с досадой воскликнул я.
И грязно выругался.