Байки второго отдела ОКПП 'Одесса'. Здравствуй, здравствуй Новый год!

Всем, кто встречал его на посту, посвящается.

Так уж получилось, что все встречи Нового года у меня проходили непосредственно на границе. Первый Новый год я встретил, будучи часовым у трапа, а второй помощником по оформлению. Расскажу о втором случае, как более 'тяжелом'. Зима, как всегда, создала кучу проблем. Осенники уволились, существенно снизив численность личного состава, учебный с нового осеннего призыва еще не появился, а когда появится, то толку с них еще никакого. Стажировать, смены им по три часа организовывать, короче, беда. Основная нагрузка легла на нас, весенников-дембелей, роем уже даже не через шесть, а как Бог даст. Сплошной недосып: то на границе, то досмотровая, то еще какой-нибудь сюрприз.
Этот Новый год начался для меня числа 28 декабря, по боевому расчету меня вогнали в 'помощники', я, естественно, ответил 'Есть' и тяжело вздохнул. Перспектива была еще та. Лучше бы на границу, понятно дело, при плановом хозяйстве пароходы выталкивались из порта, как из пулемета. Конец года, план давай! Вспомнили девизы последних пятилеток? Если ты на границе, есть шанс пожрать и поспать хоть немного, а тут - увы! Все накрывалось медным тазом, даже перспектива пожрать салатиков на пароходах во время комиссий не радовала. Оставалась небольшая надежда на то, что на следующем боевом будет назначен новый помощник.
Только закончился боевой и мы собрались на ужин, вылетел дежурный офицер, майор Васильев, и крикнул: 'Помощник! На выезд!' Блин, пожрали, называется. Пошел одеваться. Кольке заказал расход на себя. Дальше все было, как в калейдоскопе. Менялись офицеры, пароходы, машины, сутки. Я никак не мог попасть на боевой! Лозунг 'Смены не будет!' уже выкристаллизовался во вполне конкретную реальность. Но я уже жил вне этой реальности. Отсутствие сна на третьи сутки вогнало меня в ступор. Я появлялся на пороге отдела, а меня встречал уже новый офицер с портфелем и желанием срочно отправить за кордон очередной пароход, жрал я где придется и что придется. От бешенного количества выпитого кофе и выкуренных сигарет сердце стучало, как кувалда по деревянной бочке. К 31 декабря я уже полностью перешел на автопилот. Я все видел, все слышал, я ходил, ставил штампы, проверял паспорта, идентифицировал личности моряков, но абсолютно ничего не соображал. Иногда я проваливался в забытьё, именно так, а не в сон, обычно это происходило в машине по пути на комиссию или с комиссии или на портофлотовском катере, когда оформлялись на рейде. Новый год наступил на очередном пароходе. Все дружно выпили по бокалу шампанского, только мне, благодаря неимоверной заботе майора Заикина, пришлось удовольствоваться 'Пепси'. Блин, и тут облом! Следующие два дня паспорта моряков советского торгового флота штамповались исключительно 31 декабря. У них это было просто счастьем, еще бы, валютка-то начислялась по дате отхода. А мы, мы 'гнали план за год', помогали пароходствам. На седьмых сутках, приняв приходом 'вражеский' танкер, я сидел за 'Голавлем' проверял и фотографировал паспорта моряков. Темная комната, зима, темнеет рано, ультрафиолет, экипаж филиппинцы. Паспорт, фото, просвечиваем, слой под фото ровный, наплывы клея однородные, вкрапления волокон в страницу, спецзащита, пять красных волокон, три зеленых, синие, на месте. Бред сумасшедшего. Следующий.
- Рихард, ты, что? - разбудил меня голос майора Шуры Кондратюка.
- Сан Николаич! Я сейчас, едем!
И я снова провалился во мрак. Оказалось, что я пытался встать и начал падать, а он меня поймал. Поймав, он потащил меня на себе в кубрик и положил на койку. Тут я очнулся.
- Я сейчас, сейчас! - бормотал я.
Кондратюк взял меня за виски повернул к себе и спросил: 'Ты какие сутки не спишь? Сколько уже на службе?'
- А какое сегодня число?
- Четвертое.
- Тогда, кажется, седьмые!
- Спи!
И он начал меня раздевать, майор снял с меня сапоги, китель, ну а портки пришлось снимать самому. Как только я прислонился к подушке, сон накрыл меня своей пеленой, и уже через эту пелену я слышал как Шура орал на зама по бою, на взводного, на начальника отдела за мой рекорд. И орал он не потому, что ему до дембеля было две недели, нет, просто он был классным мужиком. У всего личного состава в отделе было три офицера-любимчика: Швыдкий Анатолий Михайлович, Гена Солодков и Шура Кондратюк. Впоследствии выяснилось, что меня просто забывали менять, смотрели журнал службы, видели, что я на оформлении, видели острый дефицит людей и оставляли меня на оформлении. Дежурные по отделу менялись и в книгу службы тоже особо не заглядывали, а что в нее смотреть, ты же за свои сутки дежурства отвечаешь. Так меня и позабыли.
В тот Новый год я поставил два рекорда отдела, была у нас такая полуофициальная статистика, семь дней на службе с общим количеством пребывания в расположении части 1 час 53 минуты, а второй - 28 часов непрерывного сна. Проснулся я от чувства дикого голода, пошел, поел и снова завалился спать. Рванул морду еще на 16 часов.

Вот таким для меня выдался 1987 год. Ничего необычного, ничего смешного, но просто вспомнилось и захотелось поделиться с вами. Давайте вспомним своих сослуживцев перед Новым годом, вспомним, улыбнемся и пожелаем им простого человеческого счастья.

С наступающим вас, мужики, я вас всех помню и надеюсь, что все у вас нормально!

Р.S. А в третьем отделе был тоже один раз рекорд. Парня на границе забыли на полутора суток, передали из одного наряда в другой, а в отделе поменяли схему охраны парохода. Мужик стоял без связи и офигевал, пока про него не вспомнили.