ПРИКАЗ. Тот самый приказ, которым министр обороны объявляет старт очередного сезона охоты за головами будущих защитников и увольняет в запас расплатившихся со своей Родиной должников. Не стоит говорить, с каким нетерпением ожидается выход этого документа военнослужащими всех сроков службы. Все праздники, включая Новый год, не идут ни в какое сравнение с выходом Приказа. Трудно сказать, кто ждет его больше - караси ли, отслужившие по году и ожидающие хоть малого облечения своей незавидной участи 'медных чайников', борзые ли караси, готовящиеся перейти в полторашники и предвкушающие как завтра законно будут дрочить своих вчерашних товарищей по мытью палубы и чистке гальюнов, годки ли, которые с выходом приказа забьют на службу и будут тянуть оставшиеся полгода плюя в подволок и любовно оформляя дембельские альбомы, или 'гражданские' (почему-то термин 'дембель' у нас в экипаже не применялся, мол, не 'сапоги' же ведь мы, герои-подводники, ёпть!), отделенные от этой самой 'гражданки' последними полутора - двумя месяцами. В общем, у каждого свой повод отметить это событие. Отцы же командиры, наученные горьким опытом, хотя и понимают тщетность своих усилий, каждые полгода накануне выхода приказа проводят усиленные розыскные мероприятия на предмет обнаружения в ясной видимости спиртосодержащих жидкостей и их суррогатов. Проверяются все нычки, включая огнетушители и опломбированные бачки с аварийным запасом питьевой воды. Найденное (если повезет) уничтожается, виновные (буде таковые окажутся под рукой) расстреливаются на месте с последующим водворением на кичу (это, если пароход стоит у пирса, а в автономке их наверно сразу через ДУК отстреливают за борт). Весенним приказом 90-го года я переводился в категорию 'гражданских', и хотя искушение отпраздновать было велико, мы с корешами моего года решили, что ну его нафиг этот геморрой, на берег не сойдешь - корабль только неделю назад из автономки, и хоть стоит у пирса, но все еще в боевом дежурстве, поэтому большинство офицеров-мичманов на борту, пасти будут всех, а нас вдвойне, залетать по пьяни и увольняться в конце июня не хочется, а выпить мы всегда сможем пару дней спустя, тем более у нас с собой было, а найти его все равно не смогут, чё мы зря три года лямку тянули. В общем, в ночь после выхода приказа, поздравив друг друга, разбрелись по каютам и отбились. Часа в два ночи дурным голосом дежурного по кораблю закричал 'Каштан', объявляя построение личного состава на среднем проходе 5-бис отсека. Построились. Мимоходом вижу, что некоторые тела стоят не совсем 'попиндикулярно'. Бражный выхлоп, быстро заполняющий тесное пространство отсека, подтвердил, что таки да, праздник состоялся. Про себя отмечаю, что решение не пить в эту ночь было тактически верным. Оказывается, построение было устроено специально для выявления (и уестествления) бойцов, подрывавших боеготовность употреблением. Оно бы может и не было бы никакого построения, если бы кэпу папе Васе (в миру 1 ранга Косицину) не вздумалось о полночь пройти по пароходу на предмет обнаружения лежащих в полный рост спичек и квакающих в трюмах гадюк. И занесло его зачем-то в каюту к 'китайцам' (ака ракетчикам), что в 4 отсеке. В тот самый момент, когда папа Вася ступил в каюту, с нижней шконки ему под ноги свалилось тело новоиспеченного полторашника в состоянии полного изумления и начало травить все выпитое и съеденное прямо на форменные тапочки командира. Видимо это и задело кэпа больше всего, ибо возмущенный папа Вася смог только вымолвить: 'Не, ну я, бля, всякое видел, но чтобы на командира…блевать?! У, су-у-ка'.
История получила свое завершение на следующее утро. Во время утреннего построения на подъем флага хмурый экипаж в суровом молчании ожидал своей участи, ибо массовая (как выяснилось ночью) пьянка на корабле во время дежурства есть ЧП. Но папа Вася, вопреки обоснованным опасениям, не стал вынимать из ножен свою любимую зазубренную во многих местах шашку, а лишь мрачно обозвав всех долбоёбами, поставил перед строем двух особо отличившихся бойцов (один - тот самый блевавший) и скомандовал 'Смирно! Равнение на средину!'. После чего двое, придерживая за края плотный дуковский мешок, наполовину заполненный брагой (примерно 25 л, результат учиненного ночью розыска, полученный вследствие потери бойцами бдительности ввиду полной потери ориентации) церемониальным шагом прошли вдоль строя к краю пирса и застыли. 'Выливай, бля!' - проревел папа Вася, а сто пятьдесят стоящих на пирсе мужиков судорожно сглотнули слюну, глядя как выливается за борт хорошо выстоявшийся вкусный хмельной напиток.