Стервятник

После принятия присяги на сборах от бауманки я и двое моих друзей устроились писать левую программу для одной из кафедр училища. В результате приобрели большое количество свободного времени, а также одну проблему - необходимость два раза в день маршировать (строем из трех человек) мимо штаба училища.
Отцы-командиры советовали обходить штаб с задней стороны, но мы об этом забыли.
В очередной раз маршируя мимо штаба запамятовали "отдать воинское приветствие" - кто ж о таком помнит за болтовней? Немедленно на крыльце, как призрак коммунизма, нарисовался какой-то подполковник с недвусмысленными намерениям. Но так как мы уже прошли метров десять за крыльцо, он, видимо, поленился возвращать нас, а обиду затаил.
На обратном пути он уже вышел на крыльцо точно перед нами и, несмотря на то, что в этот раз мы старательно демонстрировали выучку, начал объяснять нам наши физические, а особенно умственные, недостатки. Речь его была коротка, но энергична и навсегда отбила у нас охоту встречаться с этим человеком еще раз.
Но, похоже, для него это превратилось в особого рода вид спорта - перехватывать нас по пути на или с кафедры и заводить душевный разговор.
На третий раз мы решили сменить тактику и, вместо того, чтобы как бараны в очередной раз маршировать мимо крыльца, свернули за угол и принялись обходить штаб сзади. Хлопнувшая на противоположной стороне здания дверь продемонстрировала, что приближение наше подполковник заметил, но маневра не учел. Вырулив из-за дальнего угла мы могли видеть, как он крутит головой, пытаясь определить куда же мы делись, а увидев наше появление, немедленно принял скучающий вид.
Обратный путь - топаем сзади штаба, негромко посмеиваясь над незадачливостью товарища подполковника. Бац - один-один - неспешной походкой тот во плоти выходит нам на встречу из-за дальнего угла штаба. Хорошо смеется тот, ... у кого рожа больше!
В тот день я в первый (и единственный) раз услышал высказывание - "Три, многовоображающих о себе, идиота, считающих, что оба умнее товарища подполковника, имевшего таких умников во всю глотку, когда они еще не родились!" - великой учености был человек.
Тут мы пригорюнились крепко - до конца сборов оставалось чуть меньше двух недель и узнавать столько интимных подробностей о себе от двух до четырех раз за день казалось очень грустным.
На следующий день в упадочном настроении шагаем в сторону штаба. В голове, кроме вазелиновой формулировки "Идите на хрен, товарищ подполковник", повторение которой про себя во время выступления помогает уменьшить воздействие, нет ни одной мысли.
Подходим к точке принятия решения - угол штаба. В принципе - сворачивать незачем - разве только ради того, чтобы заставить врага пройти лишние полсотни метров. В принципе, греет мало - так как на эти же полсотни метров он при этом улучшает свою физическую форму.
Вдруг, замечаем, как тело врага появляется на пороге и четким шагом удаляется в направлении дальнего угла. Боевой разворот подполковник выполнял мастерски.
Это была последняя сознательная мысль нашей тройки, в следующий момент мы просто летели вслед уходящему "стервятнику Геринга". Наверное еще никто так быстро и одновременно тихо не бегал в разбитых кирзовых сапогах. Об опасности со стороны других офицеров штаба мы просто не думали.
В тот момент, когда подполковник увидел, что объект атаки отсутствует на положенном ему месте мы, выполняя равнение налево и печатая шаг как кремлевские курсанты, выступили маршем триумфаторов из-за угла! Несмотря на натертые ноги, не обращая внимания на торчащий в подошве гвоздь, я в остервенении восторга топтал ни в чем неповинный асфальт и чувствовал, что лицо у меня стягивается в точно такой же звериный оскал, как у Андрюхи, марширующего передо мной!
Подполковник стоял в пятнадцати метрах слева и держал руку у козырька фуражки. Взор его был задумчив и сосредоточен.
На обратном пути и все следующие дни мы парадным маршем проходили перед дверями штаба, держа равнение и печатая шаг, но наш дрессированый стервятник больше не принимал вызова.
Вечером мы получили по устному выговору от командира взвода капитана Русакова за пробежки перед штабом.