- Нет, я понимаю, зачем сибиряков отправляют служить скажем, в Германию.
Или тех же сибиряков - на Украину. Но вот на кой ляд в Сибирь отправляли служить киргизов с казахами, точнее, на кой лядский фуй их вообще гребли в армию?
Брови мои поползли вверх. За рюмкой чая с товарищами по охране вверенного нам N-го корпуса известного сибирского ВУЗа речь зашла об армии. И вот один, задумчиво глядя на подернутую пленкой поверхность чая, заваренного до крепости, когда стакан чая не пробивается лучами света, выдал вышеприведенную тираду.
- Дык, а как же им, детям степей, долг Стране Советов отдавать?
- А на гражданке. Дешевле бы обходилось. Ведь что самое страшное? Они же не дураки, просто, ну, не приспособлены для военной службы. По крайней мере, в нашей армии. Ну органически. Ну никак. Вот и случаются всякие казусы....
Н-ская мотострелковая бригада проводила учебные стрельбы. В том числе и ночные. Ночью, над многострадальными мишенями зажигались характерные мигающие лампочки.
Бравый комбриг со штабом созерцал стрельбу вверенных ему экипажей БМП с контрольной вышки, над которой тоже горела лампочка. По правилам, лампочка эта МИГАТЬ НЕ МОГЛА. Физически. Однако дул ветер, штанга с лампочкой раскачивалась. Слегка. Но для контактов этого было достаточно и лампочка весело подмигивала. В такт порывам ветра. Свет же, в рубке, был естественно выключен. БМП, ведомая сыном киргизо-казахских степей появилась из темноты перед вышкой внезапно. Заплутал водитель, сбился с дороги.
Не самый худший был водитель, прямо скажем, но ошибся. А тут лампочку он увидел. Мигающую. И вот, вот не было ее, не было, и вот она уже выползла, похожая с высоты на экзотического такого жучка-долгоносика и хищно так задергался хобот этого жучка...
Комбриг успел рявкнуть - "Все вниз!"
И вся блистающая звездами стая ссыпалась вниз, невзирая на возраст, вес и звание. Быстро ссыпалась. И правильно - потому что хобот пушки, перестав дергаться, выплюнул из себя стальную болванку, которая с завидной точностью, весело и легко срубила злополучную лампочку. Вместе с половиной штанги. Ну а то, что в рубке вылетели стекла - это уже мелочи. Это и пережить можно.
Комбриг, задрав голову и придерживая фуражку, аж поцокал языком одобрительно. Мол, как стреляют, орлы...
А потом, тяжкими шагами Немезиды направился к БМП.
Экипаж уже выскочил из машины и построился в предчувствии... Ну, понятно, что не благодарности.
Комбриг был краток. Лаконичен был комбриг, по-военному. БЛЯ-Я-М-С... Это зубы водителя БМП лязгнули от соприкосновения с литым, громадным как ядро старинного орудия, кулаком. Сила негодования комбрига была такова, что водитель въехал на лобовой лист брони, да там и замер, в аккурат под дымящимся пушечным стволом.
Х-х-х-ы-ы-ы-ы.... Выдох.
Поросший волосом начальственный перст воткнулся в рубку.
- И чтобы к утру! Все! В лучшем виде!
К утру последствия стрельбы были ликвидированы. В лучшем виде.
- Да это еще цветочки были! Вот еще тебе случай.
С тех же ночных стрельб. Поздней ночью или ранним утром, кому как больше нравится, грязные, злые и умотанные до предела люди привели БТР в городок. Да, по правилам они должны были поставить машину в парк, сгрузить и сдать боезапас....
Да пошло все оно на х... Под расстрел их сейчас поставь, не поведут они машину в парк. Нет для этого сил уже, ни моральных, ни физических. А БТР штука тяжелая, если куда на ней въехать...
БТР втащили за забор и подогнали к вышке.
На вышке стоял боец. Боец, сказали ему. Бди. Потому что в башне стоит пулемет и боезапас, что более существенно. БДИ! Ты здесь на пост поставлен, смотри в оба.
Боец, сын степей, заверил умотанный до черноты экипаж, что все понял и будет бдить.
После чего экипаж дополз куда-то, где можно было упасть и упал.
А утром они первым делом кинулись к БТР.
Вот было у вас в жизни такое - живот и все что в нем куда-то проваливается, холодом вас обжигает изнутри, а висках - часто-часто стучат молоточки и ноги ватные подгибаются и пот холодный выступает...
Вот это и испытали. Замкомвзвода и двое бойцов, которым до дембеля осталось всего-то ничего... НЕ БЫЛО ПУЛЕМЕТА. И ленты одной патронной не было. А часовой на вышке только хлопает глазами... Моя здесь стоял, моя ничего не видел...
Воскресенье. Черт возьми, воскресенье, только что окончились стрельбы... Всех офицеров, кто болен и кто здоров, кто в части и кто успел уже вдохнуть воздух семейного очага... всех, всех в часть, раздать пистолеты, рации, бригаду разбить на группы, прочесать все, все что можно, угро уже оповестили и чекистов оповестили...
И вся бригада роет землю носом и саперными лопатками в подозрительных местах.
Все подвалы, чердаки, сараи, потому что ясно, что далеко упереть эти тяжелые и неудобные железки до наступления рассвета не могли, не идиоты же домой тащить, где-то неподалеку сховали, РОЙТЕ СУКИ, НОСОМ РОЙТЕ...
Через четыре часа дали отбой.
Пулемет нашли по звуку, в подвале здания расположенного под снос. Вместе с четырьмя детишками, возраст - от 12 до 14 лет.
Как они его сняли? Как они его уперли? Да еще патронную ленту? И как им повезло!
Стреляли они... Конечно, электроспуск запустить они не могли. Но все гениальное просто. Кладете пулемет на землю. Заряжаете.
Невелика премудрость, если они его сумели снять со станка. Берете тяжелый молоток и с размаху бьете им по затыльнику пулемета.
Происходит выстрел. Выстрел происходит... Одиночный. Есть Бог на свете, есть. Если бы хоть раз не сработало шептало, если бы пулемет дал одну единственную очередь... Незакрепленный в станке пулемет, вертящийся на полу кирпичного подвала... Фарш там бы был.
Группы вернули в часть. Сдали оружие.
- НУ? Идем?
Сержант зло посмотрел на стену...
- Идем.
Отделение подошло к расположению роты, имевшей "счастье" числить в своих рядах бойца, проспавшего пулемет.
- Вы за этим?
И под ноги опешивших солдат срочный службы вылетает окровавленный мешок с костями. Лица нет, сплошные кровоподтеки и ссадины, только безумные глаза и что-то шепчущие губы...
- Нет, ну его...
Он выжил, провалявшись два месяца в госпитале, и даже сохранил рассудок.

- Но согласись, лучше бы его в армии не было. Нет, ну зачем их в армию брали? Особенно в нашу. Дороже обходится...