Сантехник

Пролог

Смуглый, щупленький, маленький солдатик. Сильно перехваченная в талии большого размера гимнастерка, болтающиеся в трубах голенищ огромных сапог худые ноги. Нескладно поднятая к пилотке и развернутая в генсековском приветствии, ладонью вперед, рука. Невнятный русский:
- "Товарища сэржанта..."
Рядовой первого года службы Худайбердыев. С самого начала службы ему катастрофически не везет. Не везет ему, но это невезение переходит и на меня в виде просто неприятных слов и взысканий от вышестоящего начальства. Поэтому я смотрю на Худайбердыева со смесью чувств, состоящих из сожаления, сострадания и лютой ненависти.

Знакомство

Одним словом, неприметный он, этот самый рядовой Худайбердыев. На первой зарядке я даже не обратил на него внимания. Ничем он не выделялся, стоя на левом фланге. Бодро отбежав за взводом три километра, подталкивая отстающих кулаком в затылок, прогнал охающих мужиков через спортгородок и построил их перед цепью турников.
- Бойцы! - сказал я, подходя к перекладине, мощно и рельефно играя грудными мышцами и бицепсами.
Сзади меня тронули за плечо:
- Товарища сэржанта...
Весь еще устремленный вверх и внутренне уже работая на перекладине, повернулся на голос. Лицо рядового Худайбердыева было полно вселенской скорби. Подобное скорбное выражение можно видеть только у бродячих собак и, теперь уже, у Худайбердыева. Перед собой он держал растопыренную правую руку на перевес. Еще не понимая, в чём дело, я продолжал свою песню, вылившуюся в командирский рык:
- Иииииии... делайййй... раааааз..., - увидел большой палец рядового, болтающийся на тонкой жилочке...
- Делай два..., - я выдохнул, вернее, произнес хриплым полушепотом.
На счёт три меня не хватило. В этот момент с обрубка пальца на снег упала черная крупная капля...
Из состояния шока меня вывел полузадушенный, умоляющий шепот бойцов, зависших в позиции "два" под перекладинами. Перед моими глазами промелькнули мечты о быстром уходе на дембель, лето, мама с папой, мягкие и нежные губы некоей абстрактной девушки. Ухнуло и заныло сердце.
- Идиот, - зашептал я ему горячо, - Как? Как ты это сделал?!
Худайбердыев молча показал на стоящую с краю спортгородка штангу в ограничителях. Залопотал, срываясь на свой язык.
- Он поскользнулся, - проговорил левофланговый, - Мы его подначили. Ну, сказали, что, мол, дохлый ты. Он и полез.
- Бегом! - скомандовал я, - В санчасть. Ты, - указал я на бойца, - Сопроводишь, и что бы не одна пушинка. Придерживайте его на гололеде, убьется к черту!
В голове у меня шумело, сосало под ложечкой, когда вел взвод в казарму. Молча выстоял под шквалом упреков командира взвода, потом командира роты. Командир батальона вкатил три дня ареста "за недоведение до сведения личного состава правил техники безопасности при занятиях в спортивном городке".
Весь день настроение у меня было задумчивым.

Продолжение следует.