ЗЕЛЕНЫЙ ЗМЕЙ НАНОСИТ ОТВЕТНЫЙ УДАР

Борьбу с пьянством личного состава наши отцы-командиры вели не по зову сердца, а по долгу службы, но проблема со спиртным у нас была всегда. Шило хранилось за семью замками в каюте командира и о нем можно было только мечтать. Чифир в обиходе не прижился и оставался уделом отдельных любителей. Иногда матросы приносили заветный алкоголь из увольнения, кое-что подбрасывали сердобольные «партизаны»... Но все меньше оставалось на корабле нераскрытых тайников, где можно было поставить бражку, а заряжать ею огнетушители и вовсе стало наивностью, граничащей с идиотизмом.

Однажды весной наш СКР поставили в док. До этого корабль полгода не вылезал из боевого дежурства, отправляясь в море по первому свистку, и вот сжатая пружина наконец распрямилась. А уж когда командир корабля, ака Папа, отправился в отпуск, оставшийся без тяжелой отцовской руки экипаж забил на службу Болт, размеры которого сложно описать словами.

Работы в доке шли своим чередом. Как известно, любой контакт с гражданскими судоремонтниками советский матрос воспринимает как возможность пополнить запасы чем-нибудь нужным - будь то пассатижи, разводной ключ или, на худой конец, изолента. Гражданские работяги занимались своим делом, а каждый матрос зорким глазом парящего орла следил, не плохо ли у них лежит инструмент, и не осталось ли что-то полезное без присмотра. Но работяги были тертые, наученные горьким опытом, и добыча каждый раз оказывалась более, чем скромной.

В тот день, когда около пяти часов заводчане разошлись, я спустился на палубу дока - прогуляться, а заодно и проверить, не осталось ли там чего нужного в хозяйстве БЧ-5. Увы. Несколько фляг с шаровой краской интереса не представляли. Но одна фляга стояла чуть в стороне, и по виду слегка отличалась от остальных. Ни на что особенное не рассчитывая, я открыл крышку и... Это была ОНА. Заветная субстанция грязно-желтого цвета с запахом Большой Химии. Грунтовка для алюминиевых поверхностей.

Что с нею делать, я выучил еще на заре своей службы, когда корабль наш стоял в Дальзаводе. Как справедливо писал Веничка Ерофеев, «почему-то в России никто не знает, отчего умер Пушкин, - а как очищается политура - это всякий младенец знает». Но тем, кто не застал эти героические времена, выдам забытый секрет древних мастеров.

В стакан простой воды выливается треть стакана грунтовки и быстро размешивается, скажем, отверткой. На отвертке образуется комок резинообразной массы, который выбрасывается за ненадобностью. Вода в стакане приобретает желтоватый цвет и характерный химический запах. Несколько уступая по своим вкусовым качествам коньяку Martell XO, полученная жидкость тем не менее вызывает все симптомы алкогольного опьянения. КРОМЕ ЗАПАХА АЛКОГОЛЯ.

Слово «джекпот» мне было тогда незнакомо, но я сразу понял, что это именно он. Самая большая емкость, которую я нашел, была трехлитровой банкой из-под яблочного сока. При скромной суточной норме мне и двум ближайшим друзьям ее должно было хватить до дембеля, до которого оставалось месяца три. Но 30-литровая фляга была почти полная! Я чувствовал себя так, как будто в куче собранной пионерами макулатуры нашел карту Острова Сокровищ.

Надежно спрятав банку в посту, я приготовил коктейль и пригласил на дегустацию моториста Шурку. Его слегка смутил необычный букет напитка, но, как настоящий дегустатор, он не дрогнул, и к ужину мы оба с трудом стояли на ногах. В Шуркиных глазах горел немой вопрос.

«Шура, я скажу вам, как родному...», - что-то в этом роде с трудом произнес я и раскрыл другу Страшную Тайну. Шурка поклялся унести ее с собой в могилу и тут же, спотыкаясь, пошел искать банку, чтобы сделать запас и себе.

Новость распространилась по кораблю со скоростью степного пожара. За 10 минут до вечерней поверки я спустился на палубу дока еще раз, рассчитывая набрать литр добавки - но пустая фляга уже сиротливо валялась на боку.

А вечерняя поверка была действительно захватывающим зрелищем. Офицеров на борту не было, потихоньку слиняли и все мичмана, кроме медика, стоявшего дежурным по кораблю. Первая шеренга состояла из молодых матросов и выглядела почти как обычно. За их спинами, держась друг за друга, пытались стоять отслужившие по полтора и больше. Получалось не у всех. Читая список, мичман настороженно принюхивался, чуя неладное, но алкоголем от строя не пахло!

Вместо положенных «Я!» иногда следовали долгие паузы, иногда раздавались диковинные звуки, напоминавшие не то рев вымирающих динозавров, не то стоны угнетенных рабочих. Многие выйти на поверку не смогли. Особенно поредели ряды БЧ-5, которая начала распитие чуть раньше остальных, так что после каждой второй фамилии молодой электрик Зуев бодро рапортовал «Работает в машине!». Судя по количеству участников работ, речь шла как минимум о полной переборке главного дизеля. К счастью, медик не стал вдаваться в подробности и с озадаченным видом скомандовал «Ладно... разойдись».

Экипаж его команду выполнил. Более того, он выполнял эту команду всю следующую неделю, удивляя работяг и изредка поднимавшихся на борт офицеров. Потом запасы волшебного зелья стали иссякать, а в конце месяца вернулся из отпуска Папа. Но это уже другая история.