Акупунктура

Доктор в плавсоставе - должность редкостная. В том смысле, что постоянное окружение из вызывающе здоровых организмов ничего хорошего совершенствованию профессиональной подготовки не сулит. Более того, обычная статистика: за полгода три поцарапанных пальца и один подавившийся тефтелей, нагло стянутой на камбузе, - наносит явный ущерб авторитету хирурга, шесть лет упорно грызшего гранит суровой медицинской науки...
А потому врач на корабле или на лодке ищет утешения либо в бурной общественно-политической работе, либо сугубо в теории. За первое увлечение он обычно получает кличку «Вымя», ибо является как минимум десятикратным членом разнообразных советов и комиссий, а вот со вторым вариантом случаются изыски...
...Когда на третьи сутки только что начавшейся полугодовой боевой службы к начмеду БПК «Строевой» Феде Ведмидю прибыл старший матрос Ташпулатов, глаза последнего вопреки всем этническим правилам, напоминали глаза Надюши Крупской, впервые увидевшей обнаженного Ильича. Правая щека старшего матроса вызывала мысли о запасливом хомяке, приступившем к обеспечению полярной зимовки.
- Буб! - внятно и просительно сказал он. - Буб баббит!
- Зу-у-уб? - испытывая сложно-смешанное чувство радости и растерянности одновременно, протянул лейтенант. - Зуб, говоришь?!
Следующие пять минут Федор витиевато, но доходчиво объяснял матросу, что, когда экипаж водили на предпоходовый осмотр к стоматологу, надо было не прятаться по гальюнам, а честно разевать пасть и латать легированной сталью все изъяны. А теперь пусть пеняет на себя, потому что вообще-то начмед может этот долбаный зуб только выбить, а потом уже попробовать вылечить. К тому же надо учесть, что лейтенант, как бы это ни было удивительно Ташпулатову, жил активной интимной жизнью с его зубом, с этим кораблем, с походом и вообще с флотом...
Гневная филиппика начмеда, впрочем, завершилась с истинно флотской логикой:
- Ладно, сынок, считай, что тебе крупно повезло. Я как раз акупунктуру начал изучать. Науки ты этой все равно не знаешь, хотя почти китаец, но вылечит она тебя за полчаса. Обещаю, к чаю про свой зуб забудешь!
Дальше события развивались в телеграфном темпе:
17.40. В правое ухо Ташпулатова доктор воткнул семь иголок, подозрительно напоминавших парусные;
17.50. Ухо покраснело и распухло;
18.15. Ухо стало синим и почти слилось со щекой;
18.16. Ташпулатов начал безостановочно орать. Что-то тоже про интимную жизнь. Кажется, со всей медициной вообще;
18.30. Дали радиограмму на берег;
19.45. Ташпулатов снят с борта санитарным вертолетом;
Когда в госпитале его спросили, что болит, он сказал: «Ухо,.. вашу мать!»
Доктор был прав: про зуб старший матрос начисто забыл.