Рок-н-ролл

(некоторые имена и обстоятельства изменены)

Вы не ходили на Усиленную Охрану Госграницы втроём? Да Вы что!! Да не может быть!! А когда по штату положено пять офицеров, плюс один штабист и пять мичманов!!! Ну это совсем нереально, давайте будем реалистами, давайте смотреть жизни в лицо и не щуриться от ветра, выдавливая из глаз слезинки, не от грусти а от раздражения слизистой. Вот Вас трое и идёт!! Трое и ни-ни, а мех? Ну хотя бы мех, ну пожалуйста, плииизз. А вот он, опытный старшина команды, целый старший мичман с допуском. Допуском к чему?!!! К двум ДГ и трём М 504 машинам и ко всем забортным отверстиям!!! Не издевайтесь, ну не надо, ну мы же вас просим...Мы стоим: один старый каплей, а другой старый старлей и молим Начштаба войти в положение, но он не входит. Он даже и не желает входить, он только что с академии, он гад, созерцатель-академик, оторвавшийся от жизни и наслаждающийся своим царским статусом—он ИО пока комбриг в госпитале.

7 Ноября и чтоб у них сволочей там на 65...ом всё попереотсохло. Мы представляем их гадов бурное торжество там на борту сейчас, их ехидные сладострастные улыбки в предвкушении праздников дома с семьями а потом док. А что, сальник среднего вала—это вам не шутка и под пайолами у них уже плещется и они уже 15 узловым под бортовыми идут домой. Мы переглядываемся с Валеркой, мы уже всё поняли, мы уже всё знаем и мы уходим в ночь, бросая жён и детей и кляня судьбу. Сдача границы на переходе и мы идём на Астару.

Каспий не зря седым зовут. Больше Балтики или Чёрного почти на треть и шторма. Под Ленкоранью 10-ти метровые волны обычное дело, когда задувает проклятый Каспийский Норд, вдувая всю удаль калмыцких степей в огромную ванну, которая седеет и наотмашь бъёт по лицу, по скулам корабля...

Мы уходим в ночь уже с вечерним трёхдневным прогнозом на руках: сегодня уже плохо, обещают до 18 метров в секунду с усилением до 25. Ну что поделаешь, Каспийская Осень а Баку в переводе с Азербайджанского—Город Ветров. Мы идём под 12 узлами, нам идти 12 часов так. Валерка заперся у себя в каюте, я согнувшись в командирском кресле на тёмном ГКП смотрю в экран Рангоута. И только ОН сидит в кают-компании и читает книгу—Киса, наш Замполит. Он пыхтит недовольно, потому что ему подселили мичмана, пускай даже старшего, в каюту и ему пришлось убирать свалку своих конспектов и отчётов с койки командира БЧ-5. Киса безобиден и наивен—он уже три года не может сдать на несение ходовой вахты, он может быть вахтенным офицером только на якоре. Нас трое? Не шутите—мы остались вдвоём и это нам считать ночные галсы на патрулировании, пытаясь днём урвать часы сна, чтобы опять ночью рухать в кресло у Рангоута. Но экипаж молодцы, как чувствуют, сосредоточены и даже радисты не трепятся в открытом по УКВ, нет обычной перебранки с береговыми постами а ШРД бы Ты в ПЗД или НХ, я только слышу деловой говор через динамик на ГКП. Остров? Да, Остров—это мы, Гараж, это берег а на экране РЛС пусто, за исключением ярких жирных точек буровых оснований и справа жирная зелёная полоса берега. Нам грустно, нам больно а Киса уже пишет план ППР на усиленную, вот же чтоб тебя....

В движении, без объявления тревоги, я принимаю Границу у 65..го и уже в ЗАСе их командир извиняющимся тоном желает удачи и хорошей погоды. Я вижу их на РЛС на 10 мильной шкале, спешаших во всю оставшуюся мошь своих машин домой. Сигнальщик заглядывает на ГКП с мостика и я слышу гул лееров, а это уже знак—задувает и задувает по серьёзному и нас уже начинает валять. Через час ещё раздувается совсем и начинается мордотык. Но есть, есть один маленький секрет у меня и этот секрет устанавливается на Прибор Торпедной Стрельбы Ленинград рядом с Рейдом—УКВ станцией. Секрет этот--маленький автомобильный Панасоник с двумя колоночками. Мы имеем право, моральное, человеческое, какое угодно—мы выброшенны в лицо стихии и это наша ночь....Та-та-та, эти три аккорда на ГКП и рулевой у Самшита начинает притопывать, качая в такт головой.

Пропади оно всё пропадом сегодня, гори оно с Пёрпловским Дымом над Водой--я был дома один день после двадцати в море и опять обратно, на сколько? Мы идём в штормовом море в три ночи под музыку Дип Пёрпл, под Лед Зеппелин и под Свитовский Into The Night. Мы идём под рок-н-ролл в таком же рокнролльном море. Валерка не спит—не может, тоже поднимается на ГКП и усевшись на меховское кресло перед Орионом, начинает качать головой в такт музыке. И на минуту, на мгновенье, тёплый и тёмный ГКП, освещаемый только зелёным экраном Рангоута и индикатором Самшита и Орионовскими лампочками, превращается в волшебное место под звуки Лестницы в Небо и нам совсем не хочется спать—мы одни в этом море темноты и звука гитары Джимми Пейджа, маленького волшебства сливающим, звук, световое мигание индикаторов и качку в одно странное, нереальное ощущение и от этого ощущения опять хочется жить. Киса как киса, неслышно, поднимается на ГКП и почуяв атмосферу, тихо присаживается на вахтенный диван и сидит закинув голову, слушая музыку....мы люди, слышите, мы человеки!!! Мы живые и под 20 метров в секунду и ревущее море, оторванные от дома мы ими остаёмся и мы идём охранять границу, идём под рок-н-ролл...