Из серии «Альма-матерь...»


1. Казарма есть казарма-2


(Продолжение материала: Vitёk V. Казарма есть казарма / Из серии «Альма-матерь...» // Биглер-сайт, Армейские истории, Выпуск N 737, 22 апреля 2004 г. - http://www.bigler.ru/story.php?issue=737).



5. «Политическое окружение»


В связи с расположением как «казармы», так и основного комплекса зданий Академии, все и довольно регулярно чувствовали себя «в гуще жизни страны и её столицы - города-героя Москвы».
В частности:



5.1. То ли на майские, то ли на ноябрьские праздники 1973 г. решили наши Партия и Правительство провести в Москве какой-то (в смысле - не помню точно номер) Всемирный съезд миролюбивых сил.
Сказано-сделано! И понаехало в Москву не меряное количество иноземных депутатов-делегатов, и «заселились» все эти «инородцы» в гостиницу «Россия».
А тем же вечером «случилась» в Москве Генеральная репетиция Военного парада! Естественно, что всё движение вокруг не только Красной площади, в том числе и пешеходное, было предварительно «заблокировано. Поэтому «до начала» Генеральной репетиции в центре Москвы было всё очень и очень тихо.
А потом, в точно назначенное, но заранее не объявленное депутатам-делегатам время, началась репетиция и «пошла техника»! В практически полной темноте (освещение Москвы в те годы было заметно «скромнее» сегодняшнего) громадные колонны броне- и прочей военной и боевой техники проехали сначала по Красной площади, а потом - по набережной перед гостиницей.
Сразу отметим, что у нас в «казарме» всё «тряслось» и «подпрыгивало» довольно лихо. «Рычание» и иные звуки были также практически запредельные. А от нас до той набережной немного дальше, чем от собственно «России», ибо «через речку» и «по диагонали». А у них - всё прямо под окнами, а горючее при движении в колоннах и на малой скорости никто не жалел - всё шло в сплошных «перегазовках».
Короче, когда на следующее утро Генеральный секретарь Коммунистической Партии Советского Союза тов. Леонид И. Брежнев произнёс Пленарный Доклад на этом Миролюбивом съезде, то все делегаты и встретили и проводили его массированными (долгими и продолжительными) аплодисментами!


5.2. Как уже отмечалось, в нашей «казарме» традиционно жили и офицеры-слушатели, в том числе и заочники.
Что такое офицер-заочник автор пояснить не в состоянии, ибо сам им ни разу не был, но один эпизод всё-таки попробует «озвучить».
Дело было во время очередной сессии, когда офицеры-заочники «прибыли» в Москву для «сдачи» зачётов и экзаменов.
Заодно им «преподавали» отдельные темы, проводили консультации по различным предметам и, конечно, «непрерывно воспитывали».
В частности, для одной из групп провели «инструктаж» по неразглашению военной и государственной тайны, на котором было заявлено, причём «под расписку», что местоположение и Академии и «казармы» (для офицеров - «общежития») является «большим-большим секретом».
Офицеры оказались очень внимательными и «старательными», поэтому для лучшего «закрепления материала» они в тот же вечер инструктаж немного «обмыли». Потом ещё «немного»...
Было начало 70-х годов, поэтому даже по Москве (тем более, если не слишком далеко) офицеры спокойно могли перемещаться на такси. Так и попытался поступить герой данных воспоминаний.
Он остановил такси и попросил довезти его до...
Тут «вступил» в действие «инструктаж». «Разглашать» адрес «общежития» оказалось нельзя (вернее адрес-то было можно, но заочник его попросту не помнил), а называть принадлежность конкретного задания к «стратегическому объекту» - общежитию Военной Инженерной Академии им. Ф.Э.Дзержинского он не рискнул (хотя в Москве это знали практически все таксисты - автор сам неоднократно проверял).
Подумав, капитан назвал таксисту самое ближнее место, которое он знал. Им оказалось Английское посольство. Что бы окончательно «замести следы» капитан «попросил» таксиста на английском языке (видимо он решил заодно попрактиковаться перед предстоящим экзаменом).
Ну и представьте, что подумал обыкновенный московский таксист, когда к нему в машину сел сильно пьяный капитан-артиллерист и на ломаном английском языке (по крайней мере, так показалось таксисту) стал просить «подвезти» его к Английскому посольству?
Времена были простые, поэтому таксист сразу «сдал» капитана ближайшему милиционеру! Такова жизнь. Хорошо ещё, что морду не набил...
Дальнейшие перемещения капитана по «кругам ада» можно и не описывать (надеюсь, что все это примерно представляют).
В дальнейшем, учитывая, что сие произошло сразу после «инструктажа» и «закрепления материала» традиционным способом, то, по слухам, капитана даже не отчислили! Дело было в том, что о возможном «прошении политического убежища» или иной формы «измены Родине» ни у Политотдела, ни у местной контрразведки даже мысли не возникло...
Тем не менее, на всех последующих «инструктажах» этот «прецедент» долго ещё поминался.


5.3. Из окон нашей «казармы» во время всех «государственных праздников» (а их было значительно меньше, чем сейчас) было видно не менее полутора десятков салютов. Зрелище вполне грандиозное.
Самое интересное, что ближайшая «точка» на которой размещались «салютные расчеты», располагалась в местах нашего «дрыгоножества и рукомашества» - на Болотной площади. Так что от этой точки было так же можно наблюдать за салютом - по крайней мере в первый раз в жизни это было очень «волнительно» и практически всех «впечатляло»!


5.4. Опять таки в «прямой видимости» из окон нашей «казармы» находится и «международный аэропорт «Шереметьево-3» (Васильевский спуск)», на котором, в своё время (точнее - 28 мая 1987 года), произвёл довольно знаменитую посадку на аэроплане Cessna 172 Skyhawk некий Матиус Руст.
Надо ли говорить, что если бы нас всех оттуда к тому времени не переселили, то мы бы этого «ни в жисть» не допустили!



6. Отдельные «внутренние» проблемы


6.1. Был у нас в группе баллистиков такая незаурядная личность, как сын белорусского народа Виктор. В дальнейшем будем называть его по близкому псевдониму - Лукашок.
Это просто легендарная личность, но это потом.
Главное - он первый занял место (в смысле - должность) командира отделения не из «солдатиков» (поступающих из числа служивших срочную службу в действующей армии и, как правило, сержантов), а «мальчиков» (поступающих после школы, техникумов, нескольких курсов институтов и т.п.).
И надо же было такому случиться, что он стал «непосредственным командиром и начальником» у автора!
С Лукашком связано масса событий, но в данном материале остановимся на одном.
Так как на первом курсе почти всё в первый раз, то и шинели нам выдали впервые в нашей жизни. Оказалось, что их необходимо «погладить», причём не рукой, а утюгом!
И вот так же впервые в жизни автор приступил к этой «поглажке». В шинели есть только один «сложный элемент» - разрез шинели, который при не очень квалифицированной обработке идет «винтом». Так получилось и у автора.
Единственный способ исправления - разгладить все получившиеся «стрелки», «сложить» шинель снова и «перегладить». И так несколько раз подряд. Так как автору это сильно надоело уже в первый раз, то он отложил сие увлекательное занятие на «потом».
На ближайшей «вечерней поверке» Лукашок обнаружил «нарушение» и объявил автору «замечание» (естественно, без «занесения»). Одновременно он приказал, чтобы шинель была переглажена сегодня же.
Единственное время, которое у меня «оставалась» - после «отбоя». При этом, стараниями того же Лукашка, действовало правило «30 минут», в течение которых после команды «Отбой» запрещалось выходить из кубриков.
Всё было бы хорошо, но на завтра нам всем (имеется в виду - баллистикам) выдали «домашнее задание» по программированию. Необходимо было написать «на бланках» программу в кодах М-20 (трёхадресная система команд). Задания были индивидуальные, хотя и примитивные - что-то вроде вложенных сумм, тригонометрических и им подобных функций и т.п. При определённом навыке «программирование» занимало минут 10-15, а число «команд» - не более 20-30.
Так уж случилось, что у автора даже в аттестате за 10 классов стояла оценка курса «программирование», причём «отлично». Лукашок, естественно, об этом знал, поэтому сразу после построения подошел к автору с просьбой о помощи.
Пришлось ответить, что автор всю ночь будет гладить шинель и поэтому ему ничем помочь не сможет.
Лукашок тут же предложил «встречный план» - он гладит шинель, а автор ему «составляет программу». Так как для автора соотношение «потребных усилий» составляло не менее 10 к 1, то согласие Лукашок немедленно получил.
И вот, ровно через 30 минут после «отбоя», мы встретились в «бытовке» и приступили к «работе»
Автору пришлось довольно тяжело, так как программу он закончил через 10-15 минут, а Лукашок глажение шинели - через час-полтора. Поэтому приходилось, сидя на столе, «морщить лоб» и «шевелить губами и руками», дабы Лукашок не посчитал, что он «переплатил».
На утреннем построении Лукашок «проверил выполнение ранее отданного приказа» и объявил автору «благодарность» (причем «с занесением») за «отлично выглаженную шинель».
Сам он так же получил «зачет» за составленную автором программу.
Таким образом, мы оба (!) за один день получили совершенно «не заслуженные» оценки и поощрения.
Этот крайне неблаговидный поступок имел для нас обоих фатальные последствия.
Кто-то (или что-то?) нас довольно своеобразно и жестоко покарал: автор в дальнейшем так и не научился гладить шинели, а Лукашок - программировать!

P.S. После довольно продолжительного перерыва - лет в двадцать - выяснилось, что Господь нас наказал гораздо серьёзней и «кучерявей».
Так, наш «командир отделения» Лукашок через пару лет после окончания Академии (причём с «Золотой медалью») и распределения в Институт МО совершил попытку самоубийства. Одной из множества причин этого поступка было то, что он был распределён на работу, теснейшим образом связанную с программированием, причем на таком идиотском языке, как АЛМО. Его (Лукашка) «откачали» (вернее - «заштопали»), уволили из армии, правда, без «волчьего билета», и он совершенно пропал из вида.
А автор потом обратил внимание, что в дальнейшем единственной формой поощрения со стороны непосредственных командиров и начальников, применяемой лично к нему, было «снятие ранее наложенного взыскания»!
При этом Министры, Начальники Генерального и Главного штабов, всяческих Главных и Просто Управлений и Комитетов не считали для себя зазорным регулярно объявлять автору благодарности и даже награждать ценными подарками. Но только не «непосредственные начальники»!