РЕИНКАРНАЦИЯ

ПРЕАМБУЛА.
- Да, угораздило бойца... Воскресенье, второе мая... И представляешь, операция! Наутро, срочная! - две медички-сестрички оживленно щебетали где-то в углу операционной, позвякивая разными медицинскими приспособлениями.
- Ага, прикинь, какие хирурги сегодня будут! После вчерашнего-то...- вздохнула одна из них. Интересно, какая она? Провалявшись в медбате два дня (пока диагноз уточняли), я в силу типично армейского авитаминоза на женский пол, думал, что изучил всех дам, попадавших в поле моих органов чувств, но этого голоса не слыхал.

АМБУЛА.
Мягко вошел укол.
Эх-ма, вот так и становятся наркоманами! Надо ж, как приятно... Морфий, говорят... Легко стало как-то, а главное - все пофигу... Чего и добивались уколом, должно быть. От такого - чем дальше, тем труднее отказываться, наверно...
Сознание медленно превращается в сияющие мечты кришнаита: блаженство и никаких забот...
О! А вот и доктора... Привет, медицине, пациент готов! Мысли витают, реальность плавает, извините... Чего делать со мной изволите? А, резать будете... Как это я сразу не догадался... Ха, да нам это - раз плюнуть об асфальт! Еще укольчик?! Такой же?! Ах, нет...Анестезия... Ну, давайте...
- Ширмочку-то придержи, Витя! - Бригада медиков в полном составе многозначительно поглядывала на тело, лежащее на столе, и хищно пощелкивала-позвякивала чем-то специфическим.
- Как вчера? Твоя наготовила, конечно... Серьезно так подготовилась...
- Угу..картошечку знаешь почем брали? У начпрода разве допросишься...
- Было бы чего: одна гниль на складах. И как ее солдаты едят...
- Вот так и едят - к нам попадают... Ты как там, боец? - Капитан перегнулся над ширмой, отгораживающей мое лицо от нижней части тела, участливо заглядывая в глаза.- Давай скальпель, Витя! Порядок тут.
Перемежающийся бытовыми подробностями, сугубо профессиональный диалог хирургов позволял следить за ходом священнодействия (наркоз был местным) и закончился совсем уж неожиданно: к медикам активно подключился пациент с требованием в том смысле, что, мол, неплохо бы анестезии подбавить. Неуютно, понимаете ли, как-то я себя чувствовал...
Ну, как подключился к диалогу, так и отключился. Дело-то житейское...
Сознание вернулось внезапно, будто отлучалось так себе, на минутку. Лица коллектива в больничных пижамах, устремленные на меня, выражали то, что словами невыразимо.
Стараясь не особо шуметь, эта группа товарищей начала оживленно обмениваться впечатлениями.
- Ты как, братан?! Ну и напугал ты нас, в натуре! Четыре часа в реанимации, начмед сам чуть не охренел - дело голимое, если боец загнется...
- Это ему новое обезболивающее вкололи! Через спину, вот и переколбасило...
- Да то все фигня...
Язык был вроде как на месте, но управлению поддавался туго. Впрочем, выдавить одну фразу его хватило:
- А вы чего тут собрались? И где я?
Толпа приутихла.
- В палате ты...- осторожно молвил один из визитеров. - Что, ничего не помнишь?
- У-у-у-х! Ну, хоть понятно заговорил, - вклинился второй.
- И давно ты так наблатыкался по-английски шпарить? Таким матом тут всех крыл, мало не показалось! - воскликнул кто сзади.
Где-то в глубине сознания я понимал, что чего-то не понимаю, но чего я не понимаю, понял с трудом:
- Стойте, ребята... По-английски?!
- Ну, да! Где научился?!
- Может, путаете? Я английский в школе мало учил... говорить не могу... Вот если по-французски - тогда точно! - Такая длинная речь вызвала в моей голове вертолет.
- Обижаешь! - действительно обиженно ответил боец в пижаме, - что мы, английский от французского не отличим! Точно тебе говорим: по-английски базарил! Ладно, все. Пошли, видишь, херово ему...- заторопил он группу к выходу.
Через пару дней, когда ходить уже было относительно сподручно, в коридоре на меня наткнулся лечащий капитан-хируг. Взяв меня за рукав пижамы, он внимательно посмотрел мне в глаза и ничего не сказал.
- Товарищ капитан, а что со мной было-то хоть? - загадка иноговорения не давала мне покоя.
Капитан подозрительно измерил меня взглядом, будто проводя осмотр внешнего вида, и кратко, по-военному, ответил:
- Штатная ситуация. Ничего особенного. Понял? - и удалился по коридору.

ФИНАЛ.
Занятно, что и гораздо позже, при моем, казалось бы, невинном вопросе о происшедшем со мной казусе, все члены оперировавшей бригады поступали подобным капитану образом.
Да Бог с ней, с истиной...Оно, конечно, жаль оставаться в неведении, да одна мыслишка-таки да радует: мое счастье, что не 1937 год на дворе был! А то, может, и не довелось бы никому этой истории поведать! Шпиона тогда и так в каждом видели, а тут - сам обнаружился, вражина!

ЗЫ: А операцию, несмотря ни на что, военные медики провели отлично: я жив-здоров, даже шов аккуратный. Говорят, даже лучше, чем иные гражданские делают! Спасибо вам, настоящие профессионалы!