По следам событий у ст.м. “Рижская”: “Люди, будьте бдительны!”
Или: “Чем больше узнаю людей, тем больше люблю собак.”

Вчера (на след. день после взрыва на “Рижской”) вечером моя Ёжица рассказывает (её слова от первого лица):
— Да что же это такое?! Я так и буду как Мать-Тереза собакам помогать?! ну ведь уже третий раз за год!
Еду, на “Боровицкой” на платформе стоит Zольдаттен с Собаком системы Ротвейлер. Z — то ещё чудо, ВВ, срочная служба, судя по цыплячьей шее, болтающемуся х/б и потерянному взгляду — недавно призванный. Собак— хороший, взрослый, рабочий ротвейлер, явно немец, без примеси финнов, с накачанной грудиной, явно бывалый. Взгляд Р заставил остановиться, он явно не понимал, зачем это (т.е. Z) болтается у него на поводке и что вообще от него хотят, кроме того было в нём что-то ещё... Подхожу...
Ё: Вы тут что?
Z: А? Вот... это... поставили...
Ё: Когда поставили?
Z: В 5 утра...
Ё: [та-ак, время половина девятого] Ты собаку поил?
Z: А что, надо?! [и такое детское удивление во взгляде...]
Ё: [тв.м! О чём, вообще эти “отцы-командиры” думают] Дежурка где? Пошли!
Z: А он пойдёт?
[сажусь на корточки перед Собаком, даю понюхать руки, начинаю гладить пса... беру руку это “стража порядка”, и оглаживаю пса его рукой. В ответном взгяде — благодарность и преданность.]
[По дороге попадается “Красная шапочка” — Дежурная по станции...]
Д: Вы куда?
Ё: Туда! Вы-то куда смотрите?! Ну с этим-то [жест на Z] всё понятно, но вы-то! Собаку поили?
Д: Ой!... А у нас и не из чего...
Ё: Та-ак! Это что у нас, цветок? Тарелку из под него достали, помыли и налили собаке воде! [Быстро!!!]
Р [бесприкословно даёт снять с себя намордник, присасывается к тарелке с водой, приходится долить, в итоге выпивает около полулитра воды. Спокойно даёт снова надеть на себя намордник.]
Ё: [к Z] Ну а кормить, естественно, ни тебя, ни собаку никто не кормил? [к Д] И вы, тоже не догадались?
[одновременно] Z: Нет... Д: Ой!...Не-ет.
Ё: Смена когда?
Z: Не знаю... Ничего не сказали...
Ё: Деньги есть?
Z: Нет...
Короче пришлость быстренько прочитать “краткий курс” обращения с собакой: не бояться, не допускать вольности (но и не дёргать попусту), каждый час поить, периодически выводить на улицу. Дала денег, с условием половину на себя, половину на собаку. Никаких “пирожков-с-мясом” собаке, конфет/сахара, котлет с чесноком (специально для Д), пару персиков, банан, не более того.
Ё: [к Z] Вас здесь поставили, чтобы народу спокойней было. Не стой на месте, собаке тяжело долго сидеть, ходи по платформе...
Z: А он меня послушается? Я ведь не знаю как с ним обращаться...
Ё: У тебя младший брат/сестра есть?
Z: Есть, брат.
Ё: Ну вот, также как и с ним — спокойно и увернно. Ты — старший, поэтому он [рука на холку Р] просто будет делать так, как скажешь, потому что он этому обучен. [во время диалога уже медленно идём по станции, и хотя поводок в руках у Z, Р норовит занять место у моей левой ноги — смех и грех!]

То есть, для “общественного успокоения” выгоняют солдат-срочников, придают им всех собак, коих могут найти по служебным питомникам и вперёд, успокаивать граждан внешним видом. При этом никто не интересуется, умеют ли люди опыт общения с собаками. Никто не проводит никакого, мало-мальского инструктажа. Никто ничего не объясняет, ни когда сменять ни для чего вобще эти патрули. Никто не задумывается об обеспечении едой и питьём...
По поводу “третьего раза за год” — зимой, после врыва в метро, жена в подобной же ситуации малость облегчила жизнь молодому доберману, который, вместе с подобным Zoльдаттеном стоял в вестибиле “Первомайской” — прямо напротив входа, на каменном полу под постоянным ледяным сквозняком... Из ближайшего ларька реквизировала картонную коробку в ближайшем ларьке и, разодрав, сделала импровизированную подстилку и посадила пса в менее продуваемое место. Когда она уходила, доберман завыл ей вслед...
Слов на описание эмоций уже не остаётся...

Собачники, будьте бдительны, пожалйста! Видите такого “бойца” — поинтересуйтесь ситуацией. Собаки не виноваты, что у нас, людей полный умственный коллапс приключился.