МИРОТВОРЕЦ

- Я тоби ще раз говорю, поки не выйде з больничного ротный - никуды нихто не переводится! Свободный! - старшина роты связи в очередной раз отмахнулся от своего механика, как от надоедливой мухи.
- Что у вас тут, старшина? - командир взвода, ВРИО комроты, совсем еще молодой лейтенант Стас, заполнил своим громадным телом и громовым голосом убогенький полумрак ротной канцелярии при каптерке. - А ты чего тут? Рота уже в парк построились, звиздуй вниз, быстро! - взревел он, заметив он у стола фигуру своего солдата.
- На войну просыться...- Устало ответил старшина, протягивая Стасу лист бумаги.
- Шо, бля?! - протянул он удивленно, глядя на протянутый лист. - "Рапорт...прошу перевести меня в ОСБ ООН, направляющийся в Югославию...". Ты чо, солдат, е....лся, бля?! - изумленно уставился на механика замковзвода. - Что, у нас так душно? Мы что, вообще не проветриваем? - Обмахиваясь рапортом как веером, взводный уселся на стул, услужливо пододвинутый прапорщиком. - А, слушай! Разведка тоже отправляет своего одного, может, пошлем его действительно, раз просится, а? Все равно ведь не возьмут...- задумчиво сказал Стас, остывая. - "Языками владею, подготовка в взводе VIP-охраны иностранных наблюдателей..." А это что еще за муйня?! - воскликнул лейтенант, вчитываясь в текст. - С каких это пор связисты, мехари - телохранителями заделались?!
- Та то йих разведка натаскивала, ротный ихний, Кувшинов... Поки вы булы в отпуске, директива з округу прыйшла, выделить з нашого полку взвод охраны иностранной комиссии...- подал голос старшина.
- Совсем долбанулись они там от жары! Им дЕсантов уже недостаточно для охраны, цирк решили устроить?! Охранник, б...ь, нашелся! Ты на себя посмотри, миротворец! Тебя ж автомат с каской в землю вгонят своим весом! - снова завелся лейтенант, потрясая рапортом в гигантском кулачище. - Ладно, бля!, Бери, старшина, этого бойца в штаб! Обеспечь командировочные, довольствие и все, что положено...На пару дней, не больше. Потому, как его комиссия забракует! - подмахнул рапорт взводный и, как печатью, припечатал кулаком рапорт к столу под немигающим взглядом старшины:
- Дурень ты, хлопець...- грустно промолвил тот механику, забирая бумагу со стола.

В комиссии были пятеро, разных званий - от капитана до седоватого полковника с голубыми петлицами, сидевшего несколько отдельно у окна и явно среди них главного: остальные подкладывали ему документы, вызывали по списку и забирали отработанные материалы обратно.
- Так...- глухо произнес полковник, выслушав доклад вошедшего механика-связиста, быстрым, но цепким взглядом просматривая личное дело.
- С условиями ознакомлены?
- Так точно!
- Почему приняли такое решение? - тяжелый, свинцовый взгляд человека, повидавшего на своем веку.
- Желаю поддержать престиж страны, помочь братскому народу! - выпалил претендент заранее заготовленную реплику.
Полковник опустил глаза, помедлил, как бы принимая решение, и аккуратно закрыл папку:
- Капитан Горчаков, внесите в списки личного состава. Вызывайте следующего.
Следующий боец, сияя от счастья близких перспектив загранпоездки, предстал перед очами комиссии.
- Пацаны, гляди, нас второй раз призвали! - веселился юркий рыжий хлопчик, выскочив из душевого отделения и подойдя к окошку каптера, в котором усатый прапорщик выдавал нулячее нижнее белье, портянки и вообще все, что положено носить на своем бренном теле воину. - А старое куда девать? Рубить будут, как на карантине? - улыбаясь, спросил он каптера, принимая аккуратную стопку вещей, гордо увенчанную голубым беретом. - Обана, а это что? - он удивленно взял двумя пальцами легкий газовый шарфик голубого же цвета. - Уставная форма миротворческого корпуса ООН во всем мире, берет - итальянский, шарфик - тоже где-то оттуда... Старую форму в вещмешке держи. Еще вопросы есть? - ответил вместо прапорщика подтянутый старлей. - Нет? Проходи, не задерживай! Следующий!
После однообразных дней безнадежной казарменной рутины, проводимых в разных и грязных нарядах, жизнь в ооновском батальоне казалась яркой и беззаботной: прекрасная июльская погода, никаких "дедов" и "духов", питание в столовой - по летным нормам (вплоть до ежедневного лимонада и пирожков с конфетами, это в голодном-то для основной массы гражданского населения страны 92 году!), командование занято предотъездной подготовкой и никому до тебя нет дела!
Свобода, одним словом.
Длинная вереница людей в камуфляжах и голубых беретах с иголочки томилась под жарким солнцем в очереди к оружейным ящикам, откуда замбой батальона аккуратно доставал новые АКСУ, сверяя и записывая номера. A la guerre comme a la guerre!
Для полной картины вооружения добровольцев гражданской войны не хватало разве только жестяных чайников и махорки.
День клонился к вечеру.
- Что, уже подъем? - лениво потягивались на следующее утро заспанные солдаты. - На зарядку пойдем? А, мать ее так...
Так называемая "зарядка" и "усиленная физподготовка" в ОСБ заключались в меланхоличном перебирании ногами в тенечке периметра здания казармы и робких попытках некоторых, особо сознательных, бойцов совершить некое подобие гимнастических упражнений на ржавых снарядах дряхлой от старости спортплощадки.
- Сегодня пойдем на стрельбище, обещали пистолеты и пулеметы дать! - затягиваясь хорошей сигаретой с фильтром, "заряжался" утренним здоровьем сержант. - Потом отработка нормативов по прокладке кабеля с катушкой. Завтра идем в город, сниматься на загранпаспорт. Все, что ли? - оглядел он солдат, метко бросил окурок в урну и уныло побрел в сторону казармы.
- К стрельбе готов! - оказывается, ПМ не такой уже и тяжелый, как выглядит.
- Огонь! - устало согласился старлей, руководящий стрельбами.
Раз... два... три... Эх, хорошо, но мало! Ты гляди, впервые в жизни пистолет в руках держал, а в молоко ни одна пуля не ушла! Молодца!
- А из пулемета сегодня стрелять будем, тащ старшлейтенант?
- Не будем. Сначала автоматы пристрелять надо. Строиться!
Пристрелка новых автоматов оказалась гораздо более интересным занятием, чем ожидалось - пули упорно косили от поставленной цели, норовя попасть куда угодно, только не в мишень.
Жарковатый выдался денек, что и говорить. Зато следующий многими воспринимался как праздничный.
Как же, поход в город, в шикарной форме, патрули смотрят с опаской и уважением - новый род войск, как-никак!
Правда, уже в фотоателье выяснилось, что сниматься нужно исключительно в парадке, которой, ясное дело, не оказалось ни у кого.
Положение спас низкорослый крепыш-сержант ВДВ, снимавшийся на дембельский альбом, надо полагать, в тот же день.
Попав таким образом под горячую руку, ему именным соизволением сверху, сорри, - приказом присутствующего при съемке полковника, пришлось разоблачиться, сдать верхнюю часть своего туалета в прокат и грустно наблюдать за тем, как некогда отутюженный китель разменивает новый десяток своих временных хозяев...
Европе вновь предстояло удивляться (или нет - этим русским, украинцам и иже с ними уже не удивляются) очередному славянскому чуду: с фотографий служебного загранпаспорта на нее глядит целая рота в мундирах исключительно сержантов ВДВ!
- Слушай, давай на почту заскочим, позвоним домой! - Пока добрая сотня человек примеряла сержантский мундир и считала волосинки в прическах, чтобы выглядеть на фото посолиднее, двое из них уже двигались в направлении ближайшего узла связи.
- Алло, мама! Это я! Да, все в порядке... Да... Да... Откуда я? Из другой части. Потому что в Югославию собираюсь. Что? Там той войны... Мне уже все рассказали, какая там война! Та-а-а-а-ак.... Понял... Да, конечно, мама...- упавшим голосом закончил он, вешая трубку.
Товарищ посмотрел на лицо говорившего с тревогой:
- Что случилось? Все нормально?
- Да... вроде... Мама сказала, что у отца сердечный приступ... Сейчас прямо... Как узнал, что я на войну отправляюсь... И имею все шансы вернуться домой сиротой...- грустно улыбнулся собеседник. - Вот и повоевал...Пошли обратно...
В комнате приемной комиссии ничего не изменилось. Разве что, людей было меньше. Главный сидел все там же на своем любимом месте.
- Так... - как и в первый раз, при приеме, понимающе протянул полковник с голубыми петлицами, выслушав доклад и приняв рапорт. - Паспорт сдать мне, все остальное - по указаниям командира вашей роты.
И вдруг посмотрел прямо в глаза:
- Идите, вы свободны!
- Действительно, свободны... - Негромко повторил он, сделав легкий акцент на втором слове, уже в спину уходящему.

Что же такое "свобода?" Вопрос один, ответов - много...
Остроумнее всех, пожалуй, на него ответил Заратустра, в свою очередь ехидно поинтересовавшись: "Вот тебе свобода. Держи! А что ты с ней будешь делать?"

Уладив всевозможные вопросы подготовки, батальон большим, но организованным цыганским табором снимался с места.
Часто ли кому доводилось быть свидетелем того, как переезжает с места на место ВЕСЬ полк (пусть он официально и называется отдельным специальным батальоном)?
Вольнонаемные "партизаны"-водилы, наконец, отматюкались, заново перебирая движки и залатывая подручными средствами проколы изготовителей новеньких КАМАЗов, БТРов, БРДМов и УАЗиков...
Командиры подразделений более-менее устаканили отношения с новыми подчиненными, проще говоря - хоть немного познакомились с ними ближе...
Старшины, начпроды, начфины и медики собрали свои манатки и сурово отслеживали погрузку вверенного им военного имущества в грузовики, курсирующие между временным расположением ОСБ и затерянным в лесу полустанком, облюбованным армейцами под место погрузки в вагоны...

В суете сборов в дальнюю дорогу тем более никому уже не было дела до остающейся на родине пары солдат. Документы и старая форма им были выданы, равно как и указания возвращаться в свои части своим ходом, благо это недалеко, в течение ближайших трех (почему именно трех, кто это тогда выдумал?) суток.
После чего, соответственно, невозвращенцев будут считать дезертирами по всем законам военного и мирного времени.
"Да кто ж только согласиться на такое, господа!", как говаривал поручик Ржевский" Какой военнослужащий согласиться топать в постылую свою казарму сразу же, имея в запасе пару СВОБОДНЫХ дней для личной жизни? Пускай даже в захолустном городке, где "меж сосен и песка - лишь зеленая тоска!".
Вот и эти двое не согласились.
Один по соображениям прагматичным (достал гражданку и смотался домой на пару суток), а второй (до дому было далековато) - из романтико-хулиганских побуждений решил поглазеть на погрузку батальона в эшелон.
Мол, не поехал сам, - посмотрю как другие уезжают. Делать-то больше особо все равно нечего... Хоть какое развлечение и долгие воспоминания.
Решено - сделано. Съездил на погрузку, таясь аки партизан в глубоком тылу, в кузове между ящиками и свертками, незамеченный патрулями у шлагбаумов на выезде, и вернулся обратно, на уже опустевшее место временной дислокации ОСБ.
Ветер, с шорохом гоняющий бумажки по плацу, накрепко закрытые двери казармы и столовой, голод и, как выяснилось к вечеру, холод не прибавили энтузиазма, окончательно убедив в необходимости неотвратимого возвращения в родную часть...
Ехидный Заратустра оказался прав: "что ты будешь делать со свободой", а, военный? Ни-че-го...

Подзатыльник был хорош.
Ротный, - не гляди, - что с больничного только вышел, мужик крепкий.
К тому же - суровый и справедливый:
- Твое счастье, что вернулся! Какого хера! Был бы я на месте - в жизни бы не отпустил! В войнушки поиграть захотел, сынок, да?! Как бы я потом твоим родителям в галаза смотрел?! Старшина, два наряда на службу этому бойцу, потом его - на вододром, танки обслуживать! Путешественник!

Прошло полгода...
- Леха, здорово! Ну, с возвращением! С благополучным! Как там, в Сербии? Здоровяк Леша, бывший гребец-академик с шварценегеровской фигурой, мрачно улыбнулся земляку:
- Жив и здоров, домой еду (служившие в ОСБ увольнялись раньше других - прим. автора). Вещи только соберу...
- Ясно... - механик внимательно посмотрел на Леху. Вроде, - тот же. Да не тот, что в нем изменилось за эти полгода. Возмужал? Ну, его и раньше инфантильным назвать нельзя было... Разве что, в глазах что-то изменилось?
- У меня двоюродный брательник тоже там был, аэродром охранял. Попал под бомбежку, между бетонными плитами заклинило, еле жив остался...- подключился сержант, подошедший поздороваться со старым знакомым.
- Нам тут такого наговорили: цинки - конвейером идут, бывшего ротного разведки нашего... Капитана Горчакова... Слухи, знаешь... Неужели опять замалчивают, как Афган, а?- начал было механик.
- Придет время - узнаешь... А майор Горчаков жив, чего и вам желает! Бывай, придет и твой дембель! - Леша положил широкую ладонь на плечо сослуживца и улыбнулся.

Лишь маленькая черно-белая фотография лысого солдата в форме сержанта ВДВ с загранпаспорта сегодня еще иногда напоминает об этой истории... Истории с счастливым концом?