Если на клетке с ослом ты увидишь
надпись «Лев» - не верь глазам своим!

Козьма Прутков


А ведь так хочется успеть!
И, главное, ресторан-то совсем рядом, рукой подать, окна его видны.
Леша даже со своей сильной близорукостью видел белые занавески ресторана на втором этаже.
Но идти к нему надо было минимум час.
Просто это был ресторан львовского аэропорта. И Леша - старший техник самолета Ан-12 - был от этого ресторана в двухстах метрах. Но только по другую сторону взлетной полосы.
Поэтому дорога к ресторану лежала в обход.

Старая история - аэродром совместного базирования. Военные и гражданские вместе используют взлетную полосу, а самолеты держат каждый на своей стороне.
Было жарко. В нагревшемся воздухе по взлетной полосе мимо Лехи проскочил аэрофлотовский Ан-24, набирая скорость перед взлетом.

Леша был лейтенант и возвращался с полковой стоянки самолетов после сдачи наряда. А ресторан был гражданский и манил своими занавесками с другой стороны.
Там, «под шпилем» - за шпиль над зданием аэропорта, выстроенным в стиле «сталинский ампир», называли в полку аэропортовский ресторан - уже давно шла организованная пьянка. Лешкин друг Серега выставлялся за старшего лейтенанта. Там была вся первая эскадрилья во главе с комэской, свято чтившим принцип советских ВВС: «Если командир не может предотвратить пьянку, он должен ее возглавить!». Поэтому ни одна эскадрильская пьянка без него не проходила.
Это была первая возможность для Лехи, который попал в училище из небольшого шахтерского поселка на границе с Китаем, увидеть, как пьют водку из стакана с брошенными туда звездочками. Но всему преградой была взлетная полоса.
Конечно, можно было оглядеться хорошо и рвануть через полосу, как Борзов свою стометровку. И вообще - походы через полосу практиковались среди полковых, но только в вечернее время и по пьянке. Но в последнее же время, после того как в аэропорту сменился начальник охраны, режим в порту ужесточился, и теперь с той стороны все время дежурил вохровец.
Правда, «все время» - это сильно сказано, вохровцы тоже люди, пьют, едят, справляют естественные надобности. Но большую часть времени спят в своей будке.

Высоко в небе запел свою песню аэродромный жаворонок.
Леша снял с головы фуражку, посмотрел вверх и вытер пот со лба. «Иду!» - подумал он и решительно шагнул в сторону полосы.
Подождав пока взлетит ревущая Тушка, Леша подошел к полосе на максимально близкое безопасное расстояние и стал оглядываться по сторонам.
Полоса чернела впереди и пахла паленой резиной и битумом. Ни слева, ни справа самолетов в небе видно не было. Опаснее всего были истребители с авиаремонтного завода - они были маленькие и быстро летали. Но вечером завод не работал, поэтому «свистков» можно было не опасаться.
Небо было чистым. По рулежкам никого не везли. Сзади вверху беспечно пела птица. И Леша начал движение через полосу.

Чистые бетонные плиты с края полосы. Черные - ближе к середине. Метровой ширины белая разделительная полоса с прочерками самолетных колес на ней. Снова резиновая чернота. И наконец, чистые бетонные плиты противоположной стороны с одним, неизвестно как появившимся, тормозным следом в метре от края полосы. Всё!
Освежающий ветер дунул с севера, охлаждая Лешин пыл. Полоса была преодолена. И тут Леха услышал свист.

Глянув, откуда свистели, в зыбком мареве нагретого воздуха далеко слева он увидел человека, машующего ему руками.
Черт! Как же он мог забыть про охраников?!
«Слушай, мужик, я в аэропорт, мне срочно надо, пропусти!» - убедительно крикнул Леха, и показывая рукой куда ему надо, стал туда же передвигаться.
Но свист тут же повторился. Вохровец опять махнул руками, подзывая Леху к себе.
«Может, не услышал?» - подумал Леша и, подойдя ближе, вновь крикнул: «Мне в аэропорт, мужик, пропусти, будь человеком!!!»
Но свист и махание руками продолжались.
Стало еще жарче. Но порывы свежего ветра усиливались. Надвигалась гроза.

«Вот, скотина, пристебался! Не отцепится, гад!»- подумал наш герой и решительно направился к свистевшему.
По дороге он продолжал зло кричать вохровцу: «Бля, ну что ты за человек! В кабак ваш я опаздываю, понимаешь, а ты, е-мое, свистишь тут как подорванный!»
Но чем ближе подходил Леха к человеку, тем меньше злости становилось в его голосе и короче его шаги. Наконец, подойдя совсем близко, Леша замолчал и остановился.

Перед ним стоял моряк. Полоски тельняшки. Ленточки бескозырки, развевающиеся на ветру. Тупой и бессмысленный взгляд. Широко раставленные ноги. Руки, поднятые в удалом танце.
И все это из листового железа.
С севера опять дунул порыв прохладного ветра, фигура повернулась, и ржавый подшипник, к которому она была прикреплена снизу, издал визг, столь похожий на свист.

Эти фигуры сделала полковая ТЭЧ, а расставлял по всей территории, прилегающей к взлетке, аэропорт. Для отпугивания птиц. Поэтому их и сделали в страшных позах и вращающимися от ветра.
Кроме того, прапорщик Паша, который вырезал газосваркой фигуры из железа, обладал буйной фантазией. Так и появились танцующий моряк с крейсера «Неотрезвимый», индеец с томагавком в руке, сдающийся в плен фашист и другие колоритные фигуры. В первоначальном варианте у моряка между ног висел член с яйцами, но затем, по настоянию замполита, моряк был оскоплен, а фашиста переделали в простого пехотинца.
«А кому он тогда в плен сдается?!» - бурчал Паша, недовольный тем, что в работу художника вмешивается политическая цензура. Но указание выполнил.

На пьянку Леша успел. Сразу до дна выпил штрафную. Долго и молчаливо сидел с грустным взглядом. И лишь после многочисленных стопок, когда его отпустило, под большим секретом рассказал своим друзьям Сереге, Зеныку и Вовке - таким же технарям, как и он - о своем разговоре с железным моряком.
Конечно, через три дня об этом знала вся эскадрилья, а через неделю - весь полк.
Леша отнесся к подколкам с юмором, но все же заказал себе очки.
История понемногу забылась.
Фигуры, как неэффективные, через год сняли.
И прапорщик Паша, вздыхая и чертыхаясь, самолично загрузил их в кузов грузовика в счет плана полковой ТЭЧ по сдаче металлолома.
Когда еще прийдется себя художником почувствовать...

В.Хорошилов