РОЖА И РОЖИЦА

Выпишешь здоровым и счастливым -
Завтра возвратится с рецидивом.
Снова банки, снова клизмы, снова будут аневризмы,
Снова по усопшему покой.

Старая студенческая песенка с легким налетом цинизма. На самом деле, большинство врачей не циники, просто видят жизнь через некую призму, которая выдает картинку, несколько отличающуюся от миропонимания большинства обывателей. А еще они способны на вполне человеческие чувства.
На работе приходится встречаться с разными людьми нашей необъятной и т.д. Родины. Лично мне больше всего нравится лечить людей из глухой глубинки. Пять минут общения с ними заряжают на весь день и дают ощущение, что не все еще так хреново в этой жизни. Уже лет пять вспоминаю дедушку из-под Вологды, его чистый взгляд и наивную просьбу:
- Мне бы-то поскорее-то. О то коровко-то должно отелиться-то. О дома-то сын у меня-то, так молодой-то он еще.
- А сколько лет сыну?
- Да тридцать. Да не справится-то он.
Другой парень через год привез две огромные соленые рыбины. Ну как же я радовался! Сам не знаю, чему. Наверное, его искренности.
Да и доктора тоже не оставляют в стороне. Недавно появилась у нас новая терапевт. Замечательная девушка. Маленькая такая, кругленькая вся. Как колобок прямо. Я сразу полюбил над ней издеваться.
- Оль, опять шоколад ешь?! А ну, дай сюда! На вот тебе яблоко.
- Не хочу яблоко! Отдай обратно, гад!
- Я не гад, я о тебе забочусь. И так уже почти колобок, а туда же.
- Если я колобок, то ты Колоб!
- Да, но я не жру шоколад демонстративно. И вообще, ты как разговариваешь со старшим товарищем?! А ну, живо строиться на подоконнике! Хотя, ты на подоконнике не поместишься.
Одарив меня испепеляющим взглядом, Ольга лезет к себе в ящик за еще одной шоколадкой, взамен той, которую я съел в процессе пререкания.
Сидим, пишем. Чего-то явно не хватает.
- Оль, а ты быстро бегаешь?
- А что? (подозрительно)
- Да нет, ничего. Я просто спросить - тебе щечки не мешают?
- ?!
- Ну, не парусят? На бегу?
- Ничего не парусят! У меня хорошие пухленькие щечки! Вполне обтекаемые.
- А я и не говорю, что они плохие. Значит, не парусят?
- Нет!!!
- Ты это, яблоки ешь, а то от шоколада обвиснут.
- Ничего не обвиснут, если ты не прекратишь меня за них теребить! - ну ничего не могу с собой поделать, люблю я между делом потрепать ее за упругие щечки. Да и воспитанию подрастающего поколения способствует.
- Ладно. Не прекращу.
- Да я хотела сказать...
- Я знаю, чего ты хочешь. На тебе яблоко. Завтра морковку принесу.
На самом деле она - замечательный ребенок. Легко поддается воспитанию, чего не скажешь о большинстве продукции медицинских институтов. Осталось научить только эмоции контролировать. А то нередки случаи слез в коридоре, или еще чего. Вот не так давно иду по коридору, веду знакомого. Тут вспархивает Ольга, буквально из-под ног и, разбрасывая искры из огромных черных глаз, шумит мне:
- Достань мне Гришу из операционной!!!
- Гм, а как я его тебе достану, если он намытый стоит? - недоуменно.
- Блин, да я его кастрирую! - и, размахивая руками своим мыслям и делая хватательно-рвательные движения, топоча, как маленький слонопотамчик, уносится вперед, оставляя нас в состоянии легкой прострации и с униженным чувством мужской солидарности.
А вот недавно попал я впросак. По ходу пьесы пришлось работать на бедренной артерии. Сложный анатомический вариант. Молодой парень, 24 года, из глухой деревни, сельский учитель. Старался как мог, но, как известно, лучшее - враг хорошего. В общем, отекла нога у парня. Тут набежали всякие старшие и главные научные сотрудники, искренне радуясь, начали топтать меня, мол, вену перевязал до кучи. Вяло отмахиваясь, молча посылая их всех на хуй, я совсем скис. Жалко парня почти до слез. Ведь по всему выходит - что-то не то с хирургией. Сам издергался, всех вокруг распугал своей кислой рожей. Только бесстрашная Ольга вертелась вокруг, помахивая хвостиком и потираясь упругими щечками о плечо. Ну, и я, разумеется, не упускал возможности потаскать ее за них. Но уже как-то грустно, без былого задора.
В общем, пока суть да дело, вызвали знакомых из сосудистого центра. Чтобы не таскать лишний раз парня, припер я ультразвуковой аппарат, опустим подробности, как я пер блок питания для него. И Ольга там вертелась под ногами. Мешалась изо всех сил. Приехали замечательные ребята, немного повоевав с аппаратом, с шутками и прибаутками нагадили на всех старших и главных. Вынесли вердикт - рожа*. С одной стороны - облегчение, с другой стороны - стыдно, рожу не разглядел. Ну, не один я такой. Все самые умные тоже не разглядели. Ну и пусть их, а я-то? Позор.
- Ну, ребят, прям камень с души сняли, чесслово. Рожу-то мы вылечим.
- Не надо.
- Что «не надо»?
- Лечить не надо. Красной тряпкой замотайте - сама пройдет.
- М-м... мать... Э... А...
- Сосуды проходимы, все само пройдет.
- Ну, в общем-то да, тем более, тут такие рожицы бродят - и уже с былым задором потрепал Ольгу за щечку.
- А можно я?
- Конечно, можно!
- Нет!!! Хватит с меня одного!
Я ухватил сосудистых докторов, пока они боролись с желанием по поводу Ольгиных щечек, и вытащил их из палаты. Отказавшись от законного коньяка, оставив запись в истории, ребята укатили. Но тут пришла разобиженная Ольга.
- Ты чего моими щечками распоряжаешься?!
- Да я от лучших чувств!
- Да-а-а, от чувств. Еще не хватало, чтобы чужие люди за них хватались! А ты знаешь, что вы парня напугали?
- Чем?!
Оказывается, пока мы сидели в ординаторской, он разговаривал с ней:
- А чем им моя рожа не понравилась?
- ?!
- Ну я слышу - рожа, рожа. Потом вашу рожицу помянули. Вот лежу и думаю, чем мне это грозит. У меня ведь знаете, какой доктор? Уже три дня обещает клизму трижды назначить. Может, с рожей что-то не то?

* Рожа - рожистое воспаление (erisipelas), воспаление собственно кожи (дермы).