ВОЛК.
Страхи, страхи, страхи. Поначалу боишься всего. Потом надоедает бояться. Время идёт и святой "пох" всё чаще спускается с небес. И всё чаще его отважно эскортирует святой "нах". Санта-нах. Сантапох и Сантанах. Кого я боюсь? Да всех. Дедов, комвзвода, комроты, старшину роты и т.д. Другое дело, - что и кому из этого страха выходит. Ну, отдраил взлётку за того парня. А потом другому парню сунул сапог в пасть. Типа, с намёком, что лучше такой в рёбра поиметь, чем чистить. И плевать. Сантапох и Сантанах заступили в дозор. А потом,
-Молодой, гульдены получил?
-Получил.
-Бздуй в Михайловку, за сувениром.
-Два часа ночи, гражданин дедушка.
-Тогда по еблу.
-Ладно, пойду!
И пошёл. В сушилку. До подъёма. Славно поспал. А вечером.... Ой, бля!
-Мероприятие сорвал!
-Пох!
Бубм-бум-бум-бум. Бля.
-Сегодня в двойной дозе доставишь.
-Ага, так точна!
Оделся, обулся, и...... в сушилку.
Бля, долго дышалось тяжело. Но и этой ночью не было мероприятия. Картошка была. Грибочки, тоже. Даже солений заготовили. Но бухла не было. И не будет. Ненадёжный поставщик попался.
Потом подслушал: - Да ну нах его посылать. Пизды всегда вломить успеется, а побухать опять не побухаем.
Хорошо спалось в ту ночь. Хоть, в три и построили. Ну ладно, этих больше не боюсь.
Старшина, однако, слово у комроты имел непререкаемое. Ну, а тот на губу умел посылать, потому как от молодых воинов профессионального толку пока особого не наблюдается. А урок преподать - обязанность педагога. Первый мой комроты в войсках. Их потом будет ещё двое. Первого запомнил. И старшину роты этого запомнил. Старшина, либо, поверенным лицам инструкции спускал, либо комроты алгоритмы накручивал. Старшина, - хрен его знает, как с ним бороться. За сувенирами не посылает, вроде. Пинать не пинает. Но веселья с ним...

Вот, о нём, о старшине и думали, когда возвращались. Сегодня воскресенье. Он вечерню принимает. А нас нету на вечерней. Мы - в походе. Рядом лужи хлюпают. - "Сантанах" и "Сантапох" идут в развалочку. И ещё Коллега. Коллега нас вывести обещал. Коллега хренов, с разрядом по ориентированию. Он тогда всё ещё Коллегой был. Потом станет Сусаниным. Но это потом. А пока мы впятером лезем напролом.
-За всё надо платить! - не к месту говорит, обычно дисциплинированный, солдат Ян. Он откуда-то с Карпат. Там, где католики. Набожный - ужас. Ужас. Все его страхи перед всевышним выслушивать. От слов Яна наши сердца превращаются в пламенные моторы, как в песне. Только в танковые, не в авиационные. В кромешной тьме возвращаемся из культпохода от девок-каблушниц, стоявших, смирно приподняв подол километрах в пятнадцати от части. Запоздали с эвакуацией. Запаздываем на вечерню. А потому подались напролом. Нам казалось, что напрямик. Заблудились. И тогда нас повёл Коллега, с разрядом по спортивному ориентированию. Впоследствии Сусанин.
Штурмуем овраги, буераки, колемся в кровь о враждебный кустарник. Кто-то молится (Ян), кто-то пытается ощутить в теле присутствие молодого трипера (Я и ещё парочка), а кто-то просто тихо боится (все вместе). Над нами Млечный путь. Красиво. Нах. Звёзд много, а вот луны - ни одной. Даже самой стрёмной. А потому мы выглядим горсткой диверсантов. Грязные, мокрые, с зародышами молодого многообещающего трипера под шинелями. Пох.
Опять меняем направление. Вокруг ни огонька. Где-то прогромыхала узкоколейка. Где? - поди разбери.
Вдруг исчезает Коллега. Его и так не было видно. Только по дыханию и хрусту веток ощущали. А тут исчез.
Нашли. Стонущего, с вывихнутой ногой, на дне оврага. Идти не может. Только ползти. Час делали носилки из подручной растительности. Мой перочинный ножик честно отработал своё и сдался, миновав упор и сложившись в обратную сторону. Хороший нож был.
Хоть луна вышла. Теперь Млечный Путь виден хуже. Но кому он нахер нужен? Невдалеке вырисовывается силуэт опоры ЛЭП.
-Пойдём по проводам, куда-нибудь прийдём, - со своего паланкина гнусавит Коллега.
-Залееееепиии!,..... доносится из толпы.
Форсируем ещё один овраг, промочив портянки в холодной водице ручья, растак его мамашу-речку. Наверх не выбраться. Не с носилками, это точно.

Луна уже включилась как надо. Идём по дну, подыскивая обрыв поположе.
И вот он стоит. Почему-то кажется белым. Я волков только в зоопарке до этого видел. Их там, наверное, не кормили. Или просто дворняг в серый цвет покрасили. Я теперь точно знаю, то не волки были. А это - волк.
-Волк, - объявляет кто-то из наших.
-Епаааать, здоровый какой!
-Держи, - передаю кому-то наши самопальные носилки.

-Ты понимаешь, волчара, - решительно иду к засранцу, вынимая покалеченный нож из кармана и выдавая на гора описание нюансов состояния души.
Лезвие держится ровно только визуально , но волк об этом знать не должен.
-Ты понимаешь, щенок ебучий. Мне пох на тебя. Я тебе сейчас проткну сердце и порежу глотку.
Расстояние сокращается, но волку, наверное просто интересно. Он, наверное, никогда не видел наглое прямостоящее млекопитающее, перемазанное нечернозёмом от головы до ног, размахивающее поломанным перочинным ножом и к тому же, вероятно, с молоденьким трипером на конце.
-Ты, сучара, старшину нашего не знаешь, ублюдище. Ты, падла, пуганых не пугай. Яйца оторву, а до вечерни доберусь.

Волку, похоже, всё так же до задницы мои угрозы. Стоит, гад, не шелохнувшись.
-Охренел, волчара, - думаю, и с размаху бью сапогом в грудак.

Больше носилки я не нёс. Хромал сильно. Это потом уже, вспоминая подробности, ржали надо мной. Тогда, ночью, побаивались они моего гнева. Кое-как доползли до части. Вечерни в то воскресенье не было. Вообще. А несколько месяцев спустя познакомился я с Аликом, киномехаником. Рассказал Алик про одного умельца местного, который леса окрестные скульптурами покрывает. Иногда из павшего дерева строгает, иногда, прямо по живому стволу куролесит. Красивые скульптуры выходили. Главное, - очень похоже животные у него получались. А гордостью умельца лось был, сохатый, в полный рост. Хорошо, что мне всего-лишь волчишка его попался. А то гипса не миновать было.

P.S. История всплыла в оперативной памяти автора по следам рассказа о жестяном моряке, охранявшем взлётку.