ПРАПОРЩИКИ НЕ ЛЕТАЮТ

Полностью охарактеризовать Алика невозможно из-за сложного и многогранного устройства его души. Его замечательный грузинский акцент в зависимости от обстоятельств то появлялся, радуя уши собеседников, то гордо исчезал, уступая место доходчивой, чистой, как вода лесного ключа, русской брани. Он хорошо играл на гитаре и в шахматы, мог часами травить басни. Его любили жещины и уважали сослуживцы. Алик был самой настоящей тыловой крысой и служил киномехаником в клубе.

Теперь о футболе.
Футбол Алик любил, несмотря на то, что играть не умел. Он всегда был защитником, потому что его удар по мячу "на вынос" мог сравниться только с выстрелом 380-мм корабельного орудия. Мяч уверенно удалялся в стратосферу, и когда, обледенев, возвращался, судья уже уходил домой, остановив игру по исчерпанию лимита времени.

В субботу вечером, в парке, на поляне возле ремонтных боксов собирался служивый люд покатать мяч. Своих Протасовых и Блохиных было хоть пруд пруди, но по качеству игры от Алика они ушли недалеко. Поэтому и самого Алика иногда принимали в команду, на роль Александра Чивадзе.

Прапорщик Демидэнко, из связистов, совсем некстати занимался перед боксами демонтажём некоей антенны с натруженного горба ГАЗ-66. Он истово крутил какое-то резьбовое соединение, плюясь проклятиями через пустой мундштук. У него под носом его же солдаты позорно проигрывали чемпионат поляны, а ретивая резьба была полна грязи и, в отличие от футболистов-связистов, проявляла спортивный характер.

-Ну какой прапорщик, имея под рукой бойцов, будет делать грязную, тяжёлую работу? - очень верно подметил Демидэнко, снял страховочный пояс и крикнул:
-Костиков, бросай нафих яйцо катать. Поди сюда!
-Так, игра, тащ прапорщик, численный состав и всё такое, - раскрыл было рот Костиков, но покорился, покинув товарищей в пользу казёной надобности.

Братья-связисты, пропустив двадцать первый гол и потеряв игрока, заметили на обочине посасывающего насвай Алика, и, пожав плечами от безысходности, пригласили его в состав.

-Ахтунг! - подумал сверху прапорщик Демидэнко. -Грузин щас маслопупам ноги переломает.
-Но сначала он переломает ноги всем связистам, - дополнил его мысль Костиков, с тоской поглядывая на игру и изображая на табло нечеловеческие усилия.

Связисты пропустили ещё около десяти голов, когда мяч попал к Алику и, покорно охнув, улетел разгонять облака. Как мяч сбил фуражку с пилота Ан-2 местных авиалиний, Демидэнко не засёк, но необычная тишина, повисшая в окрУге, его слегка озадачила. Солдаты, стоявшие на поляне раскрыв рты, глядели куда-то в поднебесье. Потом глаза бойцов стали медленно и синхронно сползать. В некоторых разгорался хищный блеск, в других - растерянность, а в третьих - просто людское любопытство. Но, самое трагичное, - глаза бойцов смотрели в сторону шишиги и неотвратимо опускались.

Демидэнко тоже решил поднять голову и увидел что-то тёмное, круглое и свистящее, подобно артиллерийскому снаряду. Он засуетился на пятачке крыши, потом понял тщетность попытки побега, на мгновение остановился и.... решительно шагнул в сторону. Талантами воздухоплавателя он не блистал, что было особо подмечено свидетелями происшествия.

К Демидэнко побежали люди, а Алик, убедившись, что бедолага жив, изрёк фразу, вошедшую в полковую хрестоматию:
-ПРАПОРЩИКИ НЭ ЛЕТАЮТ!
И пошёл крутить фильм про Будённого.