Пророк.

Впервые я его увидел на "посвящении в студенты". Мы долго кучковались на площади перед мощным портиком Бауманки, дожидаясь поздравительной речи ректора.

- Коля, - сказал он, протягивая мне руку.
- Саша, - ответил я.
- ИУ-1 здесь?
- О! Да ты наш? Знакомься - это Наташа, наша будущая староста!
- Интересно, какая хреновина сегодня приключится? - оригинально представился девушке Коля и начал беспокойно озираться.
Мы с Наташей переглянулись, синхронно пожали плечами и продолжили наш разговор.

Все это время перед микрофоном крутился какой-то патлатый панк с гитарой, представившийся то ли Петей, то ли Сережей из МЭИ, который, немузыкально подвывая, пытался петь свои несмешные студенческие песни.

- А я, как берусь что-нибудь петь на людях, вечно какая-то хреновина приключается! - грустно пожаловался Коля, - Хотя голос у меня хороший!
- Ой, да не вечер, да не ве-ечер, - неожиданно заблажил он, - Мне-е малым-мало-о-ой и-ик!

Наташа прыснула в ладошку, Коля мучительно покраснел и замолчал.

Вечером на дискотеке Коля доверительно сообщил мне:
- А я танцевать не умею, вечно какая-то ...
- Хреновина приключается, - хором закончили за него мы с Наташей и еще три наших новых друга по будущей группе, уже оповещенные нами!

Коля мужественно выпрямился, сделал несколько движений, запутался в собственных ногах и упал!

После того, как он в первую же сессию снайперски предсказал себе три незачета и один несданный экзамен, кличка "Пострадамус" появилась сама собой!
Коля безошибочно предсказывал несчастья, которые должны были произойти с ним в ближайшем будущем, причем, знание никоим образом не помогало ему уйти от проблем, казалось, будто он покорно следует строго предписанной судьбе. В то же время он был нормальным парнем - ничего особенного, кроме этого странного дара за ним замечено не было! Предсказать судьбу кого-то другого он не мог - не получалось!
Коля мужественно шел на очередной экзамен, заранее зная результат, что, впрочем, позволяло ему не зацикливаться на переживаниях и спокойно идти на пересдачу.
Вечером, после окончания лекций, он прощался с нами, говорил:
- Что сегодня приключится?
- Опять хреновина какая-нибудь, Коль! - слышал он бодрый ответ и на следующее утро мы узнавали, что Коля либо провалился в какую-то яму с водой и заболел, либо потерял по дороге чертежи, которые на следующий день необходимо было сдать или просто проспал рубежный контроль.

Сборы после пятого курса не стали для Коли исключением - он систематически предсказывал себе "какую-нибудь хреновину", пунктуально эту хреновину выполнял, получал начальственный втык, иногда с нарядами и двигался дальше по жизни строевым шагом.
И вдруг его заклинило:
- Мужики, - патетическим шепотом сказал он, хватая нас за руки и делая глаза как у героев японских мультиков, - Я гос по войне не сдам!!!

Стало не до смеха. Это была судьба!

Три дня на Колю было страшно смотреть. Он перестал есть, взгляд его ни на чем не фокусировался, начинал маршировать всегда с правой ноги, уверенно пиная мыском сапога Лоншакова под локтевой сгиб ноги и спокойно проходя сквозь Лоншакова, как сквозь призрак. Закуривал сигарету обязательно с фильтра, сломал все наши зажигалки, порвал в паху галифе и разбил нос о штангу ворот, смотря как мы играем в футбол.

Мы стояли в курилке возле казармы, дожидаясь капитана, который должен отвести нас на экзамен. Вдруг Коля начал хвататься за сердце и хрипеть:
- Я сейчас упаду!!!
- Держи его, братва, - среагировали мы и вцепились в Колю десятью руками сразу.

Лоншаков отечески похлопывал Колю по щекам, приговаривая:
- Ну видишь, ну не упал же!

Коля пытался что-то сказать, но не успевал вставить слова между пощечинами.
Когда капитан скомандовал построение Коля был совершенно здоров, неестественно румян и попыток упасть больше не делал.
Последнюю свое пророчество он попытался сделать перед входом в аудиторию, но увидев как Лоншаков разминает застоявшиеся без дела ладошки, судорожно сглотнул и двинулся вперед.

Как оказалось - никакого экзамена не было и в помине - всем автоматически выставили среднеарифметическое от полученных ранее оценок на экзаменах по военной кафедре.
Несовпадение мрачного прогноза с реально полученной четверкой полностью вышибло Колю из равновесия. Он летал, не касаясь сапогами асфальта, он ходил не падая, он отдавал воинское приветствие старшим по званию правой рукой, а не той, что была дальше от командира.
И что самое замечательное - он больше не пророчествовал - никогда. Да и странных "хреновин" с ним после этого стало случаться гораздо меньше!