Уже не помню, но, чем-то навеяло...
Лето. Нормальные люди при первой же возможности направляются кто на природу, кто к морю, а ты, с утра до вечера, включая ночь, стоящий на страже их покоя и мирного сна вынужден заниматься не только боевой, и политической подготовкой, но и еще кое-чем, в строгом соответствии с буквой Устава и мыслями командиров. Но, и в этой череде суровых армейских будней была отдушина - учения, особенно летом, хотя почему-то проводились они обычно зимой и ранней весной. А летом всегда хорошо - и тепло, и землю копать легче. В этот раз ехать досталось соседней роте. И вызов меня в штаб батальона, где в это время наш ротный, исполнял обязанности нш, не предвещал ничего нового. С присущим не только ему пехотным юмором он в очередной раз поздравил меня с предстоящим присвоением звания - ефрейтор и в ответ на мое мычание: «За что? Я ж на сержантской должности», услышал: «Ну, тогда поедешь с 5 ротой на учения, ихний санинструктор в госпитале». С одной стороны пара недель на природе только укрепит молодой растущий организм, но с другой, памятуя как на предыдущих, наша рота попала в оборону, и рытье основных и запасных позиций было ох как свежо в памяти, на всякий случай решил по возможности откосить и, используя свою медицинскую специальность прикомандировался, при явном попустительстве командиров, самостоятельно к медпункту. Попытка развить халяву и поехать вообще без оружия была пресечена самым решительным образом и я под фразу: «Не рано ли начинаете борзеть, товарищ солдат?» привычно навьючился всей пехотной тряхомудией по полной программе.
В этот раз учениями руководил главный окружной артиллерийский дядька с дубовыми петлицами, придумавший хитрое наступление с мирным названием «зонт» и ехать воевать пришлось в Гороховецкие лагеря. Ничего необычного в предстоящей войнушке не было, если не считать, что нашу пехотную и приданную танковую (хотя не понятно кто кому был придан) роту обслуживало более ста стволов артиллерии, получивших по полному б/к штатных боеприпасов, не считая летунов. Прошло все обыденно - учения успешно, а как может быть иначе, завершились. И, тут началось. Подходит ко мне мой непосредственный начальник по медицинской части наш батальонный фельдшер прапорщик Коля и начинает разговор, суть которого сводится к тому, что нех....во бы вам товарищ воин остаться на некоторое время с полковым артдивизионом, прибывшим вместе с нами на учения, в качестве фельдшера. Аккурат через пол месяца и вернешься в полк. Отдохнешь на природе, пока пушкари резвятся. Предложение было страшно заманчивым, дополнительно две недели халявы, но мысль о том что всё моё медицинское образование ограничивается 6 месяцами в учебке, оконченной несколько месяцев назад придавало ему некую пикантность. Ведь стрелять то они будут по настоящему и из настоящего, и мало ли что может случиться. Коля меня ласково успокоил: «Не ссы, боец, в случае чего госпиталь недалеко, а транспорт у них есть, снаряды на нем возят, а первую помощь ты оказывать умеешь, я сам твою подготовку проверял." (Юмор такой медицинско-пехотный.) "Да, с комбатом я всё согласовал, медслужба тоже не возражает, так что остаёшься вместо меня». Против таких аргументов возразить было нечего, особенно после упоминания комбата.
Так началась моя жизнь как отдельной боевой единицы. Отдельная палатка, отдельное пищевое довольствие, в дополнение к которому я обязан, был ещё и пробу снимать, свежий воздух, сосновый бор. Сказка. Одна неприятность - автомат. После того, как наши самоходы мало того, что забыли на ночевке оружие, так ещё и переехали автоматы своими пушками им категорически не рекомендовали, на всякий случай, брать его в летние лагеря. Вот так я и ходил постоянно с автоматом по лагерю, под товарищеские под...ки антиллеристов. Пара выездов на стрельбы показала, что мое личное медицинское присутствие ни коим образом не влияет на точность попаданий, а качество исполнения орудий настолько велико, что, не смотря на неимоверные усилия артиллерийских отличников СА, я гарантированно останусь без работы, поэтому беспокоясь о состоянии собственных барабанных перепонок перешёл на стационарный лагерный образ жизни. Но все когда-то заканчивается, и возвращение в полк наступило с неизбежностью дембеля. Когда я довольный и загорелый заявился в родную роту, меня ждал сюрприз - меня потеряли. Более того, я потерялся с оружием. Дальше было некоторое время грустно, просто за время моего отсутствия ротный, и все кто знал где я нахожусь ушли в отпуска. Бучу поднял, вышедший из отпуска наш старшина, проявивший неимоверную бдительность. Он даже сходил куда надо и отсигнализировал. Но все закончилось хорошо, мне даже младшего сержанта присвоили.