НЕДОКАНДИДАТ.
В последние годы перед отъездом в Израиль я была прописана у родителей в Луганске, а жила и работала в Москве. Поэтому часто моталась между городами. В тот раз со мной в Москву собралась моя сестра. Билеты брали в последний момент, и места достались самые плохие: плацкартный вагон, в самом конце. Одно место - верхняя полка в "купе", а второе и вовсе боковое напротив - на самом проходе у туалета.
Утром в день отъезда стоматолог выдрал мне зуб мудрости. Поэтому я нахально сказалась больной и на этом основании немедленно захватила лучшее место из двух. Забралась на вторую полку и попыталась задремать. Сестрица же моя за неимением альтернативы принялась играть в подкидного дурака с дедком неопределенного возраста. Дело было к вечеру, действие наркоза закончилось, бывший зуб ныл все сильнее, поэтому дремалось мне не очень: то проваливалась в дрему, то снова выныривала в окружающую реальность. И в ней, в этой реальности, раздражающей пчелой зудел голос. Обладателя голоса я не видела - он находился в соседнем купе, и там, судя по доносившимся голосам, разворачивалась вполне банальная для поезда сценка. Два скучающих командированых средних лет клеились к двум юным и, как можно предположить, симпатичным девочкам. Применяя для этой цели все имеющееся в наличие обаяние, тэк-скть.
Особенно усердствовал один, нахальством и голосистостью напоминавший Верку-Сердючку. Его любимым рефреном, прозвучавшим за вечер немерянное количество раз, было то, что он "учился в аспирантуре. Правда, диссертацию не защитил. Так что я , девочки, можно сказать, недокандидат". Говорилось это с таким апломбом, как если бы сообщалось по меньшей мере о выдвижении на Нобеля. И вообще фонтан его эрудиции бил, не иссякая. Запомнился один пассаж, как мне кажется специально заготовленый и отполированый для подобных случаев. "Географию знать необязательно. Извозчик и так до Парижа довезет, Неужели, девочки, вы не знаете?! Ну ка-ак же, это же "Горе от ума" Фонвизина!"
"И правда - недокандидат", - желчно подумала я.
Время двигалось к ночи, но неутомимый недокандидат, казалось, только раздухарился. Голос его слегка захмелел, и дело уже дошло застольных песен. Рефрен также сменился. Теперь перед каждой песней "Сердючка" сообщал, что "вам, девочки очень повезло. Я так классно пою, мне даже за деньги выступать предлагают". Пел он, несмотря на саморекламу, фальшиво и гнусаво. При этом даже ни одного куплета нам не посчастливилось услышать целиком. "Сердючка"то и дело обрывал сам себя, заявляя, что лучше он споет другую песню. Как назло, репертуар его был обширен, и в тот вечер мы всем вагоном выслушали множество обрывков хороших и разных песен.
Но, видимо, принудительное прослушивание этой радиопьесы в конце концов заколебало не только меня. После очередной присказки о том, "какая им, девочкам, обломилась удача - совершенно бесплатно слышать замечательного исполнителя", моя сестра неожиданно повернулась в его сторону. Почему-то - наверное от избытка сдерживаемых эмоций - она говорила почти басом, веско роняя каждое слово: "СЛУШАЙ, ДЯДЯ, ДАВАЙ Я ЩАС ДАМ ТЕБЕ ЧЕРВОНЕЦ, ТОЛЬКО ЗАТКНИСЬ!!!"
На несколько секунд в вагоне воцарилась тишина, которая тут же взорвалась бурным смехом. Кажется. кто-то из благодарных попутчиков даже зааплодировал...