Занимательная топонимика
Часть I (а будут и следующие, ибо приятель мой, найдя живой отклик своим историям, начал вспоминать их если и не со скоростью пулемета Максима, то по крайней мере картечницы Барановского. Хватило бы времени записывать.)

Каждый в душе считает себя автомобилистом. Стремление обладать и управлять железным конем появилось ещё задолго до того, как Николаус Август Отто изобрёл свой знаменитый цикл газолинового двигателя. А уж когда цикл был придуман и самобеглые коляски начали совершенствоваться с завидной быстротой, за руль полезли все кому не лень.

Причем не имело особого значения, какой это автомобиль: личный или служебный. Служебный часто оказывался удобнее - его не так жалко. А потому со служебными авто начали происходить всякие диковинные истории. А если к этому добавить то, что истории эти случались в среде явно не гражданской, да ещё и в большом удалении от Родины, то получается совсем занятно.

Итак, полковник Джуровский не только считал себя завзятым автомобилистом, он еще считал, что по долгу службы личный автомобиль ему просто необходим. Познакомились мы с ним еще в Москве, когда формировали нашу группу защитников молодого социализма в одной отдельно взятой африканской стране. Был наш полковник партполитбатраком, а посему считал свою работу самой важной. Он с безаппеляционным видом знатока инструктировал группу, рассказывая, что надо взять с собой из одежды, из медикаментов, из продуктов. Особенно он настаивал на «крепких ботинках с шерстяными носками» и «джиновой профилактике по 50 грамм», хотя до этого за рубежами Родины не был. Где, спрашивается, в начале восьмидесятых вы бы взяли крепкие ботинки? Эта рекомендация осталась безответной. Вот вторая - это да. С превеликим удовольствием. Только доза, рекомендованная полковником, как-то сама собой увеличилась ровно на порядок. Причем и для самого рекомендовавшего тоже.

Стало быть, прибыли без крепких ботинок, хотя и по осени, и начали потихоньку отдавать Родине интернациональный долг. Всяк занялся предписанным делом. Полковник-то наш еще до того, как первый доклад по поводу преимуществ социализма накатал, первым делом себе автомобиль выправил. Там вам не тут, поэтому все эти шалости с бритым ушастым непредсказуемым водителем на чёрной «Волге» с пугающими белыми цифрами и двумя буквами на чёрном фоне не катили. Сама, так сказать, Верочка, сама.

Полковник Джуровский, конечно же, мог сам. Как картинно смотрелся он в своём «одиннадцатом» жигулёнке ярко-оранжевого цвета! Окошко опустит, локоток положит, сверкает золотозубой улыбкой и белоснежной рубашкой, да еще и спинку сиденья подальше откинет. Ну прямо партийный бог среди саванны!

Уж не знаем, как там обстояло у полковника с водительским стажем, но ездил он так же картинно, как и сидел. Руль одной рукой крутил и редко локоть с открытого окна убирал. Бог с ним, его дело. Речь пойдёт не о манере езды, а о географии. Потому как именно полковник Джуровский положил начало процессу переименования столичных улиц и площадей.

Может, конечно, улицы Нового Цветка как-то и назывались раньше, только устойчиво знали названия немногих. Например, хорошо знали, что есть такая сказочная улица Пьяцца, где на каждом шагу попадаются миленькие итальянские магазинчики, торгующие невиданным дефицитом: одеждой, косметикой, итальянскими оправами и затемненными стеклами, теми самыми злополучными крепкими ботинками и, наконец, золотыми украшениями.

Эти-то украшения и были предметом наипервейшей необходимости решительно для всех. Цéпочки (именно с ударением на первом слоге) и «забиячки» (золотые медальки с изображением знаков зодиака) скупались на корню. Причем как для супружениц присутствующих, так и для тех, которые были ещё невызванные, то есть ждали отправки к месту командирования мужей.

Жигуленка-то Джуровский себе выправил, а вот до жинки дело ещё не дошло. Как вы помните, приступил полковник к исполнению долга осенью. А тут уже и Новый год на носу. Надо бы подарки закупить, да при оказии в Союз переправить. Что подарить? Дурацкий вопрос! Конечно, цепочку с забиячкой.

Идею с энтузиазмом поддержали «коллеги по цеху», подотчетные нашему полковнику партполитбатраки, которые пока тоже холостяковали. Команда подобралась быстро. Свободных мест в жигуленке не оказалось, стало быть, в предновогоднее путешествие на островок итальянского капитализма отправились впятером. Ведомые полковником, проводники идей социализма начали свой капиталистический шопинг в аккурат 31 декабря, часиков эдак в 17 по местному времени, когда потихоньку начинает темнеть.

Теперь про особенности организации дорожного движения в Новом Цветке. Дорога к вожделенной улочке шла все вверх и вверх. Причем на пути надо было преодолеть три площади, на которых было организовано круговое движение, то есть «шайбы». По правилам, конечно, там все было наоборот - преимущество имели те, кто на кругу. Так это только по правилам. На самом деле в столице ездили без всяких правил. Кто первый на круг проскочил, тот и прав. Как, впрочем, и в любых других дорожных ситуациях.

Дорога туда заняла отсилы минут двадцать. Небо начало полыхать африканским закатом. Им в Африке по барабану, Новый год или нет. Деревца какие-то цветут, ёлку взять негде, разве только повыше в горах. Хоть эвкалипт наряжай, что, кстати, и делали.

Так вот, высадилась наша команда на итальянской улочке и начала «окучивать» итальянский же ювелирпром. Нашлось все, что хотелось и мечталось. Да и паковать подарки продавцы - все чаще настоящие итальянцы - были мастера. Навертят красивой бумажки, бантик подвяжут, хвостики бантика на мелкие ниточки распустят, наискось через лезвие ножниц хвостик протащат - он-то и закудрявится. Красота! Это теперь мы научились подарки заворачивать, да букеты подбирать, а тогда - представьте себе - всё это было в диковинку.

Наш экипаж подарки покупает да пакует, а промеж магазинчиков бары всякие обнаружились. Где по «синглику», где по «даблику» для легкости шопинга приняли. Ходили долго, поэтому прилично получилось. Хорошо получилось. Совсем по-новогоднему. Пора бы и домой, к одиннадцати вечера надо централизованно прибыть в «аппарат», где будет происходить начальственное празднование Нового года. И уж столики за всеми расписаны. То есть пора с Пьяццы когти рвать.

Ну, наши батраки и рванули. Первую «шайбу» прошли на ура, под песню «Пока часы двенадцать бьют». Бибикнули, тормознули, газанули, покатили дальше. Вторая показалась детской забавой. А вот третья...

Локоток наружу, правая рука на руле. Только взбудораженный невиданными щедрыми подарками мозг почему-то вдруг отказался воспринимать криволинейность движения. И этот мозг, провались пропадом итальянцы, макаронники проклятые, отказался дать команду «по кругу». Круга в мозгу не было. Была прямая, как стрела, улица вниз. Прямо они и поехали.

Теперь про «шайбы». В упомянутой столице к ним относились особенно трепетно. Это действительно были шайбы, выложенные по диаметру - метров в тридцать - бордюрным камнем сантиметров эдак в двадцать пять, а то и больше. Внутрь «шайбы» горкой укладывалась растительная почва, и высаживались африканские «анютины глазки», часто всё того же оранжевого цвета. А по центру обычно возвышался жестяной щит метров так три на пять, на котором было намалёвано что-нибудь социалистическое. Часто и охотно рисовали классиков, причём в неполном составе, оставляя за бортом чернобородого Фридриха, а Володе и Карлу неуловимыми мастерскими штрихами придавали поразительное сходство с местным этносом. Иногда Володю рисовали в военной кепочке американского образца. Стало быть, вся эта наглядная агитация имела прямое касательство к работе полковника Джуровского.

На третьей «шайбе» все обстояло именно так. Только на жестянке не было лозунгов «взвейтесь» да «развейтесь». На щите был изображён самый что ни на есть сам председатель и временного, и административного и еще какого-то совета. В форме без знаков различий, в кепочке, с кругленькими явно подсветленными коричневыми щёчками, губастенький такой. И что-то ещё было написано витиеватыми буквами.

...Как уже было сказано, оранжевый жигулёнок не свернул. Из двух возможных направлений он выбрал «прямо поедешь». При ударе об «анютины глазки» оба моста, сначала передний и сразу задний, ссыпались вниз, к основанию «шайбы». А получившаяся гондола продолжила прямолинейное движение. Помните, дорога шла вниз? Поэтому установить скорость, которую развил оранжевый снаряд, не представляется возможным. Освобожденный от бремени мостов аппарат легко преодолел пятнадцать метров по непаханным «глазкам», как нож картонку прошил щит и картинно замер посередине. Хоть рулеткой меряй. Половина машины за председателем временного и административного, половина - перед. Строго по центру портрета. Чуть ниже того места, где над накладным карманом был причудливо воспроизведён поплавок академии Фрунзе. И оранжевый цвет сосёт глаза.

Вы думаете, экипаж пострадал? Или их наказали и отправили под трибунал? Или выслали назад на Родину? Все три раза мимо. На героях насчитали не более четырёх царапин на пятерых, жигулёнок восстанавливать никто не стал - дорого, а особистам временного и административного сказали, что советский полковник не справился с управлением в условиях напряженного столичного траффика. И ещё кое-что добавили, для убедительности. Все всё поняли, дело замяли, щит срочно срезали и долго не ставили новый, рисовали ещё краше...

А площадь та на следующий день утратила свое былое название (если таковое и было) и стала именоваться исключительно площадью Джуровского. И никак иначе. Вот вам пример: где хороших гвоздик купить? Пссс, да это элементарно! Пиздуй до площади Джуровского, на ней крути направо, там метров триста, пойдут гробовые лавки, у любой останавливайся, хоть кустовую, хоть махровую...