«Шамания» навеяла:
Корабельная практика на ТАКР "Киев", суббота, только прибыли. Построил нас Бычок 7-й и быстро всех по группам разбросал с напутствием: «В понедельник выход - стрельбы и полеты, задача: оказать помощь командирам групп и инженерам».
В группе ГОС (группа обеспечения стрельб), куда меня и однокашника приписали, "Вымпел" МР-123 не в строю, группера и инженера нет: одного услали, только к выходу появится, второй в госпитале. Есть ещё техник - мичман, только что после "школы", глаза преданные и... всё - знаний, как говорят узбеки - Йок!
Начинаем разбираться: тех. описание секретное - заказывать надо заранее, т.е. - Йок! Однокашник, он же отличник БПиПП: "Раз ТО и ИЭ нет, то, мол, ничем помочь не могу", хотя и кандидат в члены (как её ... Партии). У мичмана глаз третьим, змеиным, веком покрылся и вообще сереть начал. Формально однокашник прав: профиль не наш (мы БИУС-ники), да и в незнакомую технику лезть без ТО и ИЭ - как сейчас говорят, неполиткорректно, а самое главное - с техникой я тогда на "вы", точнее на "ВЫ". Дубом не был, но, выражаясь по-автомобильному, больше ездун, чем механик.
Но... но четвертый курс, почти офицер, и на честь ВВМУРЭ пятен бросать не хочется, а главное: мичман серый стоит, как Му-Му на Герасима смотрит, за его спиной матросы с интересом: "Мол, к чему там вас готовят, Поповы-Эдисоны ..." и всё это финальную сцену «Ревизора» напоминает, плюс однокашник, в роли тени отца Гамлета.
В общем, принимаю решение: «Мичман, систему включать, на высокое не выходить». У мичмана веко змеиное пропало, живость в членах появилась, у матросов тоже интерес к данной пьесе появился, стали делать ставки: кто данного Маркони (то есть меня) етить будет: Бычок 7-й или ещё желающие найдутся, но все согласно расписания места заняли.
Тень отца принца датского почти по Шекспиру ко мне обращается: «Ты совсем... (от счастья на ум ослаб, или от железа шарового), если... (технику... не улучшишь), то, мол... (на том празднике жизни, что НАМ (не тебе лично... Собака ты лесная), НАМ устроят вышестоящие товарищи), то... (пирогов напихают), и он, как Член, мне, комсомольцу, больше не товарищ!»
И пытался датский родственник пост покинуть, но тут старшина от пульта поднялся и вежливо ему сказал: «Не знаю, как в училищах и академиях, но на КСФ с поста без разрешения старшего (на меня показывает) не уходят». Однокашник информацию принял правильно, в тень от стойки приборной сел и оттуда на меня глазами сверкает. А у меня от такой поддержки мысль в голове пульсирует: в меня люди поверили, а я сейчас всё завалю, да ещё боевую систему угроблю. Вот срама будет. Нет! Мозги выверну, а систему сделаю».
Система на режим вышла, смотрю на индикаторы, ничего не понимаю, но точно, знакомая картина, и вдруг вспомнилось:
Май, окна в аудитории раскрыты, клёны пахнут, солнце теплом своим убаюкивает, ручка энцефалограммы сна выписывать начала, глава на теплую парту склонилась, глаза закрылись и в затухающем сознании тают слова преподавателя: «Это незатухающие колебания, где бы вы ни были, какая бы ни была техника, запишите: первое...» и собственная мысль в закрывающуюся дверь нирваны: «НАДО записаааттььььь.....».
Мда, бл%!
И что делать?
Ответ: «Думать и делать!»
Итог:
Думал и СДЕЛАЛ!
Похвалу от матросов вместе с радостным бормотанием мичманом воспринял с гордостью, пот со лба вытирая. В понедельник после стрельб был приглашен Группером в каюту и там вознагражден согласно традициям флотским.
Давно это было, да и разное после этого бывало, но то чувство «жгучего стыда, если подведу людей, в меня поверивших», помню до сих пор.