Преамбула.
Десантно-штурмовая бригада ПрикВО, город Хыров (он же Херов), что во Львовской области, 1987 год.
Прошел очередной призыв, и в бригаду привезли несколько сотен желающих, и не очень, стать «голубыми молоньями». Так комбриг молнии называл.
Идет КМБ, и молодое пополнение тренируют в прыжках с парашютной вышки. Я пришел со своей ротой на предпрыжковую подготовку. А так, как дело это было рутинное, поручил все сержантам, а сам наблюдаю, как будущих десантников скидывают с вышки.
А надо сказать, прыжок с вышки намного страшнее, чем из вертолета или самолета. Видимо из-за пугающей близости земли. И чтобы поддержать молодых бойцов в столь трудный момент, на вышке, как обычно, находились двое помощников-психологов. Прапор из воздушно-десантной службы, весом около 150 кг, мастер спорта по какой-то борьбе, и взводный из десантно-штурмового батальона - уменьшенная копия Кинг-Конга, хотя в душе очень добрый. Как обычно, если воин задумывался более, чем на пару секунд, эти двое брали и скидывали его с вышки. Если боец упрямился, отечески отвешивали подзатыльник и тоже скидывали. Конвейер такой получался, один к земле летит, на второго подвесную надевают, третий с четвертым на верхотуру лезут. Все, как надо.
Но в какой-то момент на площадку вылез очередной десантник - грузин по национальности. По габаритам не уступал ни одному из выпускающих, русского языка не знал. Подвесную на него еле надели: маловата оказалась. Подошел он к краю, посмотрел вниз и повернул обратно. Выпускающие решили помочь человеку преодолеть страх высоты. Но человек этого не оценил, и завязалась банальная драка. Грузин уступал совокупной мощи выпускающих, но страх высоты придал ему дополнительные силы.
Народ внизу стал ставить ставки на то, кто кого и в какое время сбросит. Моя рота забросила занятия и присоединилась к зрителям. Шум стоял, как на футболе. Посему выкриков сверху, обычно сопровождающих бытовую драку, слышно не было. Битва продолжалась минут пять, причем в один из моментов с вышки чуть не упал прапорщик.
В итоге грузин, с побитой рожей, но невозмутимый, как индейский вождь, спустился с вышки по лестнице. А помощники пошли снимать стресс алкоголем.
А так как воин после карантина должен был идти в ДШб, то командир этого батальона приказал отобрать у него берет, тельняшку и вместо голубых погон пришить черные. А это в ВДВ является страшнейшим оскорблением. Грузину было пофиг. И он спокойно шлялся по бригаде в пилотке и с эмблемами строительных войск. Никто особо с него не прикалывался: он хоть по русски и не понимал, но кулаки были как арбузы.
С вышки его сбросить не удалось, до вертолета тоже не дотащили. По идее, его нужно было перевести в другие войска, что довольно часто практиковалось. Но, по какой-то причине продолжали держать в бригаде.
Собственно, история.
Прыгали мы обычно с вертолетов. И, возможно, за это десантура из дивизий считала нас неполноценными. Они то прыгали с ИЛ-76: скорость, два потока и т.д. и т.п., а тут табуретка с пропеллером. И вдруг нам дают для прыжков АН-12. Конечно, это не «семьдесят шестой», но тоже самолет. Прыгать поехали все, даже грузин.
И на борт сам зашел, без пинков. Помня о выкрутасах на вышке, выпускающие поставили его последним по левому борту. Площадка приземления была коротковата, поэтому сначала прыгал левый борт, а на втором заходе - правый.
Ну, так вот, самолет на боевом курсе, рампа открыта, сирена ревет, народ с квадратными глазами бежит и валится вниз. Грузин тоже бежит. Но метров за пять до края рампы передумал и встал. Пока выпускающий матами убеждал его прыгнуть, самолет пролетел уже пару километров, поле закончилось, внизу лес. Прыгать опасно, да и не нужно. Отстегнули карабин, прицепили последним по правому борту.
Вновь боевой курс, сирена, выброска..... Грузин не успевает затормозить и не прыгает, а падает в рампу. Но в воздухе успевает развернуться (цирковые акробаты отдыхают!) и вцепиться в разделитель потоков - что-то типа ограждения, как в метро. Стабилизирующий купол не открылся, иначе бы его по-любому вытащило из самолета. Выпускающий хочет сапогом дать по рукам, но не может дотянуться. А ближе подойти страшно - вдруг это чудо схватиться за ногу и упадут двое?
С грузина потоком снимает сначала один сапог, потом второй. За самолетом со скоростью около 250 км/ч летят два сапога и портянки. Боец, стиснув зубы, преодолевает нешуточное сопротивление воздуха. Выпускающие вдвоем орут, как потерпевшие: им тоже надо прыгнуть, а в такой ситуации нельзя. Да и в случае гибели солдата под статью можно попасть. Техник самолета, стоящий возле рампы, охреневает и ничего не может понять. Ему рампу закрывать надо, а тут помеха. Самолет отматывает километры...
«Лэчу, адын сапог слэтел, втарой... Старшина убывать будэт. Нада прыгать.....», примерно так потом воин описывал свой подвиг.
Через восемь!! километров после окончания выброски руки разжались и ОН совершил свой первый прыжок.
По просьбе выпускающих летчики сделали круг на минимальной высоте над местом приземления героя, который в этот момент босиком на скошенном поле собирал парашют.
Комбат, расчувствовавшись, лично вручил ему берет и тельняшку.
Но, как оказалось, это был не только первый, но и последний прыжок грузина. После этого его даже не удавалось затащить на аэродром, не говоря уж о том, чтобы парашют надеть. И вроде бы (вот здесь я не уверен), все-таки его отправили в пехоту