БОРТЖУРНАЛ N 57-22-10

Памяти ВВС СССР посвящается

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

СОЮЗ

ПЕРВЫЙ ПРЫЖОК

Начало декабря 1985 года. В полку пошли тревожные слухи, что командование полка готовит всему летно-подъемному составу плановые прыжки. Лейтенанты жадно слушали страшные истории старших товарищей, радостно готовясь шагнуть в пропасть. И только борттехник Ф. загрустил.
- Нет, мне прыгать никак нельзя, - волнуясь, говорил он каждому встречному. - Я этого не боюсь, но у меня проблемы с приземлением. Я даже с турника спрыгнуть нормально не могу - последствия детского плоскостопия. Ступни после отвисания становятся как стеклянные - при спрыгивании такая боль, будто они разбились. А вы хотите, чтобы я после болтания в воздухе нормально встал на свои хрупкие ноги?
Когда с молодыми проводили инструктаж, лейтенант Ф. демонстративно ходил в стороне кругами. Он даже слушать не хотел, поскольку твердо решил, что прыгать не будет. На самом деле, причина, конечно же, была не в стеклянных ногах лейтенанта. Он просто боялся. Это был совершенно естественный страх разумного существа перед необходимостью совершить бессмысленный поступок - без нужды шагнуть в безопорное пространство, когда вся твоя великая жизнь еще только начинается.
И наступило 10 декабря 1985 года. Борт для прыжков был готов, стояла отвратительно ясная морозная погода. Прошли медосмотр. Лейтенант Ф. изложил доктору свою версию, но понимания не встретил - доктор слышал много таких историй. В это время в кабинет вошел командир эскадрильи.
- Товарищ майор, - вскричал лейтенант. - Разрешите не прыгать! Я НЕ СМОГУ ПРИЗЕМЛИТЬСЯ!
- ПРИЗЕМЛИШЬСЯ ТЫ В ЛЮБОМ СЛУЧАЕ, - непедагогично захохотал комэска, и, не слушая сбивчивых объяснений, заключил: - Положено два прыжка в год - будь добр. Не хочешь - списывайся на землю.
И вместе со всеми лейтенант Ф. на ватных ногах пошел к борту.
Борт уже запустился, когда на них нацепили парашюты. Зажатый между основным и запасным, лейтенант Ф. не мог дышать.
Взлетели, пошли в набор. Лейтенант Ф. на всякий случай проорал на ухо ПДСнику, сидящему рядом:
- За что тянуть-то?
В шуме двигателей при опущенных ушах шапки ответ он не услышал, и, ответив сам себе, махнул рукой и отвернулся. Он совершенно успокоился, потому что понял: прыжка не будет. По какой причине - его не волновало. ЭТОГО ПРОСТО НЕ МОЖЕТ БЫТЬ!
Выпускающий начальник штаба, глядя вниз, поднял руку. Первые пошли к двери, начали пропадать. Лейтенант Ф., привстав и вытянув шею, наблюдал в иллюминатор, как распускаются купола, вытягиваясь в цепочку. Он даже позавидовал летящим под куполами - у них уже все позади. Его толкнули в бок, кивнули на дверь. Лейтенант Ф. хотел возразить, но тело, потерявшее разум и волю, встало и подошло.
- Вниз не смотри! - крикнул начштаба. Тело посмотрело - внизу, на белой земле были рассыпаны черные точки деревьев. - Кольцо чуть дерни и оставь на месте, - напомнил начштаба. - Пошел!
Тело попыталось оттолкнуться, но не смогло оторвать ноги - оно их просто не чувствовало - и рухнуло вниз как срубленное дерево.
Сначала ему показалось, что он провалился в узкую, длинную трубу и растягивается бесконечно - ноги улетели далеко вниз. Потом перед глазами мелькнули чьи-то унты, такие близкие, черные, мохнатые - такие вещественные и родные в отличие от серой холодной пустоты вокруг. «Это же мои!» - вдруг понял лейтенант, осознавая себя. Рука в перчатке сжимающая кольцо, напряглась. «231, 232, 233!» - быстро отсчитал лейтенант и слегка дернул кольцо. Но это малое движение явно ничем не могло помочь в деле спасения жизни, и лейтенант с криком «БЛЯДЬ!!!» изо всех сил рванул кольцо и широким движением руки отбросил его в сторону («только не выбрасывайте кольца!» - вспомнил он предупреждение инструктора). За спиной что-то сухо лопнуло, тряхнуло, зашелестело, уже сильно тряхнуло за плечи. Перед глазами опять пролетели унты - вверх, вниз, вверх, вниз.
Ветер вдруг стих. В теле появилась тяжесть, ремни защемили пах. Лейтенант понял, что уже не свободно падает, а висит. Он поднял голову и увидел высоко над собой невероятно маленький купол с дыркой в центре.
- Что за херня, почему такой маленький - вытяжной, что ли? - сказал лейтенант громко.
Он посмотрел вокруг - серо-синяя пустота, солнца почему-то нигде не было. Посмотрел вниз, долго вглядывался, но земля и не собиралась приближаться.
- И долго я буду здесь болтаться? - злобно и требовательно сказал лейтенант в пустоту. - Говорят, я в данный момент должен петь - так вот, ХУЙ вам, а не песня! Спускайте, давайте!
Он вдруг осознал, что сидит над бездной на какой-то хлипкой, так называемой силовой ленте, застегнутый на какие-то подозрительные замки. Стоит одному из них расстегнуться, он выскользнет и полетит. Сначала он обнял «запаску», но подумал и, подняв руки, крепко уцепился за ремни поближе к стропам, чтобы, если под ним разверзнется, повиснуть хотя бы на руках.
Пока он обеспечивал безопасность, вдруг начала приближаться земля. Он увидел южную площадку, на которую следовало приземляться. Там ползали несколько фигурок. Парашютист летел по прямой и понимал, что при таком курсе обязательно промахнется. Вспомнив застрявшие в памяти обрывки советов, потянул за правую клеванту. Курс не менялся. Проматерившись, он потянул обеими руками, посмотрел верх. Купол подозрительно сильно съехал набок - лейтенанту показалось, еще немного, и он схлопнется. «Хрен с ним, полечу дальше», - подумал лейтенант и отпустил стропы. Он величаво проплыл над самой площадкой. До него донесся усиленный мегафоном голос капитана Кезикова:
- Тяни правую клеванту!
- Да я уже тянул, хватит с меня! - истерично крикнул вниз лейтенант, и продолжил движение. Под ним поплыли сосны. Снижение ускорилось. «Не хватало жопой на сосну сесть» - встревожился лейтенант. Самое отчаянное было в том, что от него ничего не зависело. Во всяком случае, он не знал, что делать. Вдруг он увидел, что впереди показалась разрезающая лес довольно широкая дорога. Угол снижения, прикинул лейтенант, упирался прямо в нее. Он приготовился к посадке - взялся руками за ремни, и выставил вперед полусогнутые ноги.
Дорога пронеслась под ним. Замелькали огромные верхушки сосен с угрожающе торчащими ветвями. «Пиздец!» - подумал лейтенант, сжался в комок, подогнул ноги, прикрывая совершенно беззащитную задницу, закрыл лицо рукавом...
Здесь в памяти зияет трехсекундный черный провал...
А здесь он уже стоит по колено в снегу на крохотной площадке между четырьмя могучими соснами...
Над ним синело небо, купол висел на ветвях. Где-то рядом уже раздавался стук металла о морозное дерево - снимали чей-то парашют или тело. Лейтенант потянул за стропы без особой надежды, и купол с мягким шелестом, струясь, стек к его ногам.
Подбежал ПДСник с топором.
- Не требуется, - сказал лейтенант. - Тут вам не там. Отрабатывал посадку в лес. Тютелька в тютельку.
Он собрал купол в охапку, закинул подвеску с «запаской» на плечо и пошел по глубокому снегу к поляне.
Небо было синее, солнце - яркое, снег - ослепительным. Казалось, вместо декабря наступил март. Вполне возможно, что вернулись и запели птицы. Бросив купола, лейтенанты сошлись в круг и, размахивая руками, обменивались впечатлениями. Примерно так:
- А ЭТОТ МУДАК ЛЫСЫЙ ЛЕТИТ ПРЯМО НА МЕНЯ, УЛЫБАЕТСЯ И РУЧКОЙ МАШЕТ, БЛЯДЬ!!! НУ, ДУМАЮ, ПИЗДЕЦ, СЕЙЧАС В СТРОПЫ ВЪЕДЕТ, СУКА!
- А Я ШАРЮ, ШАРЮ РУКАВИЦЕЙ, А ЭТО ЁБАНОЕ КОЛЬЦО КАК ПРОВАЛИЛОСЬ!!! А ПОТОМ - БАХ! - ВСЕ САМО ОТКРЫЛОСЬ, БЛЯДЬ!
Особенно громко и радостно выражался лейтенант Ф.
К шумному лейтенантскому счастью подошел командир полка, который тоже прыгал в этот день.
- Это что за лексикон, товарищи офицеры?
- Да они первый раз, товарищ подполковник, - сказал начштаба.
- Вот оно что. Ну, поздравляю, - улыбнулся командир. - Может быть, «по второй» прямо сейчас?
- Да, да, да! - закричали лейтенанты. И только борттехник Ф. сказал:
- Хорошего помаленьку.
- И это верно, - заметил командир.
Остаток дня все лейтенанты, за исключением лейтенанта Ф., мечтали о будущих прыжках (о сотнях оплачиваемых прыжков!). Однако на следующий день, на прыжках с Ми-6 разбился молодой лейтенант-десантник. Полк, построившись на полосе, провожал его, с синим лицом плывущего мимо в открытом гробу. После этого все мечты о парашютной карьере прекратились. Когда летом наступило время очередных прыжков, инструктор Касимов не нашел ни одного лейтенанта-борттехника - кто обзавелся справкой, кто попросился в наряд, кто - его помощником. На аэродроме болтался один лейтенант Ф., который только что прилетел из командировки и не знал о готовящихся прыжках. Инструктор Касимов, пробегая мимо, коварно сказал:
- Фрол, помоги парашюты до борта донести.
Доверчивый борттехник пошел за инструктором, сам донес до борта предназначенный ему парашют, поднялся в грузовую кабину, увидел бледные лица пойманных летчиков и борттехников, снятые задние створки... Пока до него дошло, что он попался, вертолет уже оторвался от земли.
Но, к его удивлению, прыгать с ПТЛом (парашют тренировочный летчика) летом, через снятые задние створки, ему понравилось. «Расслабься, и получи удовольствие», - посоветовал ему добрый Касимов. И он послушался.