Ну, наконец-то дошли руки до следующей истории моего приятеля. Техническая экспертиза текста произведена, и ляпов вроде переднего моста у "копейки" надеюсь, больше не будет.

Занимательная топонимика
Часть II

Как вы помните, процесс переименования улиц и площадей столицы начался чудесным образом, почти в новогоднюю ночь. А новогодние чудеса имеют обыкновение продолжаться. Само собой, продолжились и наши автомобильные страсти.

Теперь самое время рассказать про организацию служебного транспортного сообщения. Все достойные люди, являвшиеся на службу в аппарат, имели служебные автомобили. Кто поосанистей, вроде крестного отца переименованной площади, тот имел «одиннадцатого» жугулёнка, а кому попроще, всяким там полковникам-артиллеристам, танкистам, общевойсковикам - тем выдавали УАЗики.

Мы гордо именовали их УАЗ-джипами и любили сразу по двум причинам. Во-первых, это были действительно неплохие внедорожники, что было неоднократно проверено в самых невероятных условиях, а во-вторых, ездили на них люди всё больше отзывчивые и незлобивые, вроде Михал Иваныча, о котором здесь обязательно ещё будет упомянуто. Эти неторопливые, умудрённые жизненным опытом офицеры всегда шли навстречу нашему брату-переводчику и охотно подбирали по дороге. Кому до дому смотаться, а кому, стало быть, наоборот - срочно до аппарата надо. И набивалось иногда в УАЗ-джип человек восемь, не считая водителя. И ничего, вёз!

Все были при деле, при деле были и приписанные каждому автотранспортные средства. Только один УАЗ-джип мотался неприкаянно. Был этот УАЗик приписан к оперативному дежурному аппарата, который, как вы помните из рассказа про большого любителя супа, менялся каждые сутки. Стало быть, мудрого степенного хозяина у него не было. А гонял на нем Серёга, ефрейтор с узла связи, которому до дембеля оставалось уже совсем немного.

Гонял страшно, но мастерски. Прирожденный талант был у парня. И машину, несмотря на дембельский пофигизм, любил и холил. Любая свободная минутка - Серёга за зданием аппарата на яме. Непонятно где раздобыл два «волговских» сиденья, хотя единственная известная в аппарате «Волга» продолжала спокойно ездить, наладил на эти сиденья бордовые самодельные чехлы, прицепил еще один фароискатель, колесные диски белой красочкой выделил, ну там овальные DDR Frau на торпеде и везде в кабине - это святое.

Мотался Серёга с раннего утра и до позднего вечера, потому как и оперативного обеспечь, и нового вечером привези, а там кто из «безлошадных» аппаратчиков куда съездить пожелает - разве откажешь? Серёга добрый был, со всеми ровные, хорошие отношения имел. И его любили. Кто из командировки по стране джинсы на заказ привезет, кто курточку, кто кроссовки. Парню же домой скоро, надо приодеться.

Только с одним «аппаратчиком» нашла у Серёги коса на камень. А именно с полковником Некрячем. Оно и неудивительно. Не сказать, чтоб был полный гнус, но что-то около того, скорее «хуепутало». Никто толком не понимал, зачем он в аппарате нужен. И должность его какая-то невнятная была, то ли порученец, то ли зам кого-то по чему-то. Хотя чего там поручать, на это оперативный дежурный с помощником есть, да и Серёга на подхвате. Стало быть, основным занятием Некряча было вносить бардак в отлаженную систему людских и аппаратных взаимоотношений.

Выглядел он соответствующим образом: маленького ростика, коренастенький, с пузцом навыкат, пиджак в плечах вечно велик и почти до колен достает. Такой квадрат на кривеньких ножках. И, конечно, зеленая рубашка с коричневым галстуком, завязанным вечным узлом. Физиономия тоже выдающаяся - вечно красная от джиновой профилактики, квадратная, волосы ежиком, глаза серые и водянистые. Бывало, выхватит из-под носа у оперативного трубку: «Алёууу, этта Некряч слушает. Да, сейчас же еду!» И нет его.

А Серёгу он «чмырил» нещадно. Кинется опративный Серёгу по делу отправить, обед там себе привезти, или бумаги какие у местной стороны забрать, нет Серёги. Где Серёга? Некряч забрал. Куда, зачем? Неизвестно. А-а-а, провались ты пропадом!

Некряч тем временем Серёгу шпыняет-погоняет. Куда едешь? Ты что, дорогу не знаешь? Это Серёга-то к концу второго года службы! Быстрей давай! Хотя куда уж быстрей - Шумахер не догонит. Даже пытался пару раз Серёге подзатыльник дать. Серёга обещал под самый дембель продумать, как Некрячу тёмную устроить. Заебал червяк редиску, одним словом.

...В тот исторический день был оперативным наш любимый полковник Сергеев. А при нем, как вы помните, все всегда чинно-разумно. Зря никогда ничего не сделает, Серёгу попусту не погонит. Серёга пришёл, доложил, что пойду, мол, дверь поменяю. Тем более что Некряч на лекцию по марксо-ленинской засел. А это часа на два.

Как раз достаточно, чтобы правую переднюю дверь «снять-поставить». Помяли дверь Серёге. Какой-то грузовик с бульниками пятился и в стоячего Серёгу въехал. Рихтовать - ровно не отрихтуешь, и чем красить? Зелёной краски-то в хозяйстве не было. Вот Серёга и присмотрел на другом УАЗ-джипе дверочку. Тот джип с дальней точки приехал, да и сдох - коробка. Третья скорость вылетела. Обычная история для УАЗиков. А хозяин в отпуску, 45 суток плюс дорога, как положено. За этот срок генратор ушёл, трамблер сам собой затерялся, опять же фароискатель ускакал, да мало ли чего. Вполне житейское дело с транспортным средством, оставленным без присмотра.

Ударную отвёртку Серёга раздобыл - у нас на аэродроме позаимствовал. Пристроился рядом с ямой, где Михал Иваныч, смывшись с марксо-ленинской, потихоньку масло поменять решил. Ну, Серёга с дверью ковыряется, закисшие винты побеждает, а Михал Иваныч масло всё льёт и льёт: «Что за ёб твою мать? Третью банку выливаю, а щуп всё сухой! Серёнь, сколько ж в него влазит?» Серёга мельком вниз глянул: «Михал Иваныч, ты бы пробочку поддона завинтил...» Да уж поздно. В яму не залезешь, там коричневым озерцом три банки поблескивают. «А-а-а, забыл!» - сокрушается Михал Иваныч.

Вообще, эта фраза заслуживает отдельного внимания. Стала она крылатой и авторское право имела строгое.
- Товарищ полковник (это Михал Иваныч), почему такая-то танковая бригада не пошла в наступление там-то и там-то?!!!
- А-а-а, я забыл!...
Ему, как и Серёге, оставалось еще пару месяцев, а там - домой и на пенсию.

Впрочем, вернемся к Серёге. Пока УАЗ-джип Михал Иваныча с ямы откатывали, пока пробочку искали, а она почему-то в кабине оказалась, время-то и ушло. То самое, отведенное на операцию «снять-поставить». То есть обе двери-то Серёга «скорячить» успел, и уже обновку стал прилаживать, винты наживил, начал дверочку туда-сюда пошевеливать, чтоб её не перекашивало и замок закрывался нормально. Добиться этого на вновь устанавливаемых автомобильных дверях практически невозможно. Не верите? Попробуйте как-нибудь.

Серёга не сдавался, попросил Михал Иваныча помочь, вдвоём сподручнее. И уж совсем было получилось, тут бы одному дверь коленкой снизу зафиксировать, на весу подержать, а другой бы винты затянул покрепче. Ан нет! Идет помощник оперативного. Серёга, говорит, там тебя Некряч обыскался!

Серёга плюнул, пару винтов на скорую руку затянул, дверь прикрыл, она, конечно же, сразу перекос дала. Что делать, вскочил в кабину, поехал. Подъезжает, а Некряч уж руки за спину заложил, кубариком около штаба прохаживается. И сразу на Серёгу - где тебя носит, раздолбай! Серёга из-за руля вылез, дверь перед Некрячем открыл, а тот удивляется: «Чё это ты мне дверь открывать стал?» Серёга дверь посильнее захлопнул, отмахнулся: «Хорош, мол, поехали!»

Полетели по какой-то особой надобности в госпиталь Красного Креста «Балча», жинка там у Некряча подрабатывала. Видать позвонила оперативному, велела супружника срочным порядком прислать. Вот Некряч с марксо-ленинской и слинял раньше времени.

По своему обыкновению Серёгу погоняет. Скорей давай! А Серёга расстроенный, что ж теперь целый день дверь эту проклятую за Некрячем открывать-закрывать? То есть просто «плохой день» у Серёги. Только в конце-концов этот день по-другому обернулся.

По дороге к госпиталю надо было проскочить очень своеобразный перекресток: в одну главную вливалось аж четыре второстепенных. Эдакая буква «Н», где перекладинка - кусок главной. Нужно было выполнить следующий манёвр: по левой нижней ножке на главную выскочить, по перекладинке метров двадцать нырнуть и в правую верхнюю палочку быквы «Н» вскочить.

От осла с дровами Серёга увернулся, таксёра резанул, и как даст налево! А тут грузовик с каким-то дерьмом летит полным ходом. Ну не везло Серёге на грузовики, хоть плачь! Грузовик в тормоз, Серёга газу. Не разошлись. Влупил грузовик наискось в правую заднюю дверь. Хорошо влупил.

От удара не привинченная толком передняя дверь слетела со своего места и наподобие темно-зеленой бабочки упорхнула вперед. В образовавшийся проем, в который хлынуло сразу много света, расконтрившийся в кабине Серёга успел заметить, что на двери, каким-то чудом за нее уцепившись руками и ногами эдаким человеком-пауком, летит Некряч. Дверь хорошенько шмякнулась на асфальт и закрутилась детской ледянкой. Некряч - на ней...

На следующий день Некряч явился в аппарат с забинтованной головой и руками. И больше ничего. Только джином тянет за километр. И притихший. Не по службе ведь ехал. И погонял водителя.

Серёгу, конечно, с машины сняли. От греха подальше на оставшиеся два месяца в соседний город перевели. А в столице, как вы уже догадались, появился перекрёсток Некряча.

...Кстати, была та авария у Серёги одна-единственная. За все два года.