ВЕРТОЛЕТ

Прислали к нам на завод нового главного инженера. Познакомились мы с ним чуть раньше, когда в техотдел зашел какой-то майор и спросил, как дела. Я в это время готовил план технического перевооружения и, обратив на это внимание, незнакомец стал задавать какие-то вопросы, мимоходом сказав, что будет у нас главным инженером. Я переглянулся с Сергеем, а после ухода обменялся с ним впечатлениями. На первый взгляд показалось, что главный будет у нас человеком знающим, коль разбирается в планах и задачах техотдела. Но - посмотрим. Работали мы уже не первый год, всякого навидались, привыкли ничему не удивляться.

Через некоторое время главный приступил к своим обязанностям. Оказался он еще и моим земляком, нашлись общие знакомые, так что больших проблем у меня не было. Тем более, что особо в наши дела он не вмешивался, передавая распоряжения начальника завода, да проставляя на различных бумажках, приходящих на предприятие от вышестоящих начальников, свое неизменное резюме: «Тов. Ер-ок - исполнить в срок». Сроки исполнения у него были записаны и, за несколько дней до их окончания, он мне о них напоминал. Так и жили.

Человеком он был неплохим. Исполнять свои обязанности взялся рьяно, но в тонкостях особенно не разбирался. Любил пошутить и похвастаться своими былыми заслугами, но перекладывал все проблемы на подчиненных, иногда даже покрикивая, почему тот или другой документ не отработан или проблема не решена. Поэтому кое-какие разногласия у нас были, да и привыкнуть к некоторым его шуткам было непросто.

Любил он, придя в техотдел, спросить:

«Ер-ок, вы почему не у мольберта?

Это он кульман так называл. И пойми, шутит он, или взаправду считает кульман мольбертом?

Но однажды он удивил меня настолько, что я и сам запутался окончательно. Приходит в техотдел и, видя, что у нас полно народу, с места в карьер спрашивает:

- Это что вы тут за ганнибальщину развели?

Я без всякой задней мысли задаю вопрос:

А что это такое, ганнибальщина?

Главный обрадовался, как обычно, если я проявлял свое незнание.

- Вы не знаете что такое ганнибальщина? Это ж племя такое в Африке было. Они людей ели.

Повернулся и улетел. Было у него несколько прозвищ и, изменяя своему правилу, одно назову - Вертолет. Уж очень он быстр был, как в словах, так и в деле. Никаких сложностей, все просто. Если, конечно, кто-то должен сделать.

И так он мне голову задурил со своей «ганнибальщиной», что пришел я домой, достал словарь и принялся искать объяснение его словам. На букву «Г». Нашел Ганнибала-полководца, Ганнибала - предка Пушкина, еще всяких Ганнибалов. Но при чем здесь людоеды? И только воспроизведя в памяти его слова о племени, догадался, что он имел в виду каннибалов. Просто не дошло сразу, почему наше нахождение в техотделе связалось у него с людоедством? Вроде, никого мы есть не собирались. Или это он, образно говоря, намекал на наши разговоры о некомпетентности начальников? Кто его знает.

Всякие истории с ним приключались.

Сидим как-то в обеденный перерыв и играем с контрольным мастером ОТК в шахматы. Забегает главный, сказал несколько слов, и бегает от стола, следя за нашей игрой, к окну, возле которого обычно стоял его «УАЗик». Собрался куда-то ехать и теперь высматривает машину, которая куда-то отъехала. Мы играем, не особенно обращая внимание на его беготню то к окну, то к столу.

А у нас в кабинете подвал такой довольно большой, мы в него всякие ненужные бумаги складывали. И в этом подвале стояли задвижки, которыми перекрывалась вода в здании заводоуправления. А перед обедом заходили сантехники, чтобы эту воду перекрыть. Что-то там у них потекло. Вытащили щит, который открывал в полу вход в подвал, закрыли задвижки и ушли на обед. А щит не поставили на место. Хотели потом прийти, задвижки открыть и уже тогда все поставить, как полагается. Линолеум, который был настелен на полу, в месте входа в подвал, просто был вырезан с трех сторон и откидывался в сторону. И так получилось, что он опять опустился на место, прикрыв собой вход. А щита-то нет. Когда это произошло, мы не заметили и, если бы кто-то из нас прошелся по кабинету, то вполне мог бы провалиться в подвал глубиной метра два с половиной, три. Но мы сидели на одном месте, никуда не ходили, играли. А вот главный инженер бегал. И каким образом он мог пробежать мимо этой ловушки для слонов несколько раз, я не знаю. Везло сначала. Но, по закону подлости, если неприятность должна случиться, она обязательно случится. Исходя из теории вероятности: если один раз прошел мимо ямы, то следующий раз обязательно туда попадешь. Или через раз.

Сидим мы с Леней, играем себе совершенно спокойно, не отвлекаемся, как вдруг раздается дикий рев. Попал-таки слон в ловушку. Совершенно ошарашенные, не догадываясь о том, что случилось, вскакиваем и видим такую картину.

На полу, в позе, которую трудно описать, опираясь руками, сидит главный. Одна нога и он сам снаружи, а второй - нет. Провалилась. То есть, он наступил одной ногой на линолеум, и нога ухнула вниз. Представляю его состояние, если мы и сами сначала не могли сообразить, что случилось. Так как подвал был глубокий, нога, конечно, до пола подвала не достала. А вторая и он сам осталась снаружи. И главный со всего размаха грохнулся на пол. Чем, вы уж сами догадайтесь. Женщины, конечно, поняли, а мужчины ужаснулись. Представляю, как ужаснулся главный, не понявший, что случилось. Что он подумал, я не знаю, но слон, наверное, ревел бы потише, чем бедный главный.

Мы заметались вокруг, не зная, что делать. А главный начал закатывать глаза и как бы пытаться потерять сознание. Я крикнул Лене, чтобы он его держал, а сам побежал за водой в умывальник. И, вернувшись, плюхнул стакан с водой ему в лицо.

Что делать? Главный орет, мы пытаемся его вытащить, а он абсолютно никакой помощи в этом не оказывает. Мужик он довольно высокий и не худенький. В таком положении вытащить его за плечи довольно тяжело. И вдруг он себе что-нибудь сломал? Я в первую очередь подумал о ноге. Спрашиваю, где болит, а он ревет и все. Хотели уже бежать за помощью, но постепенно главный пришел в себя.

Начали мы его опять пытаться вытащить, как вдруг он ожил окончательно и говорит:

- Тихо, тихо, я сам.

И мы его отпустили. Он сидит, мы стоим рядом, ситуация дурацкая. Честное слово, нам было не до смеха. А главный посидел так несколько минут, прислушиваясь к себе, весь мокрый, в раскорячку, но, видимо, ничего такого серьезного не обнаружил. И, глядя на наши растерянные физиономии, хихикнул. И мы, глядя на него, тоже. И потом уже расхохотались каким-то нервным смехом. А главный все сидит. Мы уже смеяться перестали, отдышались, а тут он стал подниматься, охая и причитая. И смеяться неудобно и удержаться нельзя, глядя, как он приподнимается и не знает, за что ему хвататься. Видимо, болят некоторые органы, попробуй вытащить ногу и не заохать.

Наконец, главный встал. Сидеть не может, оперся на стол. Я говорю, что сбегаю за доктором. Вот только не помню, был ли у нас тогда еще старый доктор или пришла уже молодая, симпатичная врач. Но так или иначе главный от помощи врача отказался и, как заядлый кавалерист, поковылял к себе в кабинет.

Нам уже, конечно, было не до шахмат. Поставили щит на место, обругав всеми словами сантехников, но рассказывать эту историю на заводе не стали, щадя самолюбие главного. С каждым может случиться. А он и так пострадал, отделавшись, на счастье, синяками. О последствиях нервного стресса не говорю, но кавалеристом, тем не менее, он еще с месяц походил. И сидел с трудом. А потом - прошло. И он снова забегал по заводу, оправдывая свое прозвище - Вертолет.