Дневник невенчанной вдовы.
Продолжение 1...

2004
Просторная гостиная, уютная и теплая, как ее старый детский плед, наполнилась чарующими звуками волшебной музыки Рахманинова. Она очень любила именно этот концерт и часто слушала. Вот и сейчас, почти потонув в роскошном кресле, она слушала именно его. Ее завораживали глубокие, проникнутые тайной звуки... Виски обжигал, приятно и горько. Рука слегка дрожала. Странно, она перестала чувствовать боль. Ей стало удивительно комфортно жить. Правда, она перестала чувствовать и много крайне приятных вещей, но это не страшно, главное, что она не чувствует боли. Она прикрыла глаза. Бессонница стала частой и незваной гостьей. Она уже знала, что не уснет. Сейчас допьет виски и немного почитает. Может, под душ? Мысли текли лениво и издевательски возвращались к нему. Она не гнала их. Она любила даже мысли о нем. Он научил ее радоваться, видеть в жизни только хорошее. Какой же хрупкой и живой оказалась эта радость, как же легко ее убить. Он говорил ей всегда, когда что-то не получалось, и она готова была реветь: посмотри, ты же гном, гномам нельзя плакать, это очень смешно, когда гномы плачут, им просто не положено унывать. Он звал ее гномом и говорил, что она приносит удачу. Чудак. Уж чего она приносит, так это беды и боль. Да и ему-то что принесла. Она вздрогнула. Всегда в этот момент она вздрагивала, как от выстрела. Нет, прочь эти мысли. Он всегда любил ее такой, какая она есть. Замер последний аккорд. Она встала, не спеша прошла на кухню, достала сигарету. Вообще-то, она не курила. Иногда позволяла себе, просто, чтобы получить удовольствие. Она не отказывала себе в удовольствии. Ночь окутала город и застыла на крышах бархатным котенком. Затушила сигарету. Легла на диван, открыла книгу. На часах было около трех.
...
2000 год.
Сегодня был день рождения у Марины. И я пошла. Одна, без тебя... За мной весь вечер увивался какой-то хмырь, ужасно раздражал. Я хоть есть немного стала, поначалу не могла совсем. А вот пью я много. Представляю, как ты хмуришься.... Еще и курю много. А ведь мы с тобой перед твоей командировкой только закончили процесс очищения организма перед зачатием ребенка. Ты помнишь, мы целый год не пили, не курили и лечили невыносимо гнусным картофельным соком мой гастрит. Нам даже начала нравится такая праведная жизнь. И мы зачали малыша. Ты почему-то хотел девочку. А мне было все равно, я была так счастлива, что во мне родилась твоя жизнь, твоя частичка, маленький ты. Я даже разговаривала с ним, с нашим малышом, знаешь, я была уверена, что он слышит. А на второй день после того, как я узнала, что ты убит, у меня случился выкидыш, но я не заметила, не запомнила и не оплакала. Я даже не помню, как зарыдала мама, как меня повезли в холодной, жесткой машине, я не видела крови, я не понимала, что это мой ребенок умирает, захлебываясь моим горем. Я звала смерть, я умоляла ее придти, а она не пришла...Вернее, она пришла, но опять не за мной. Эта лживая сука снова меня обманула, ударив в спину... Прости меня, я не спасла нашего малыша. Хоть что-то бы от тебя осталось... Домой я сегодня вернулась поздно. Хмырь пытался проводить, но Леший ему очень популярно объяснил, куда ему пойти, и даже предложил помочь в освоении маршрута. Леший так постарел, и гулять перестал, вокруг Ленки носится, прям, образцовый муж. А ведь пробы ставить было негде. Его здорово тряханула твоя смерть. Мне он помогает, очень помогает, дня нет, чтобы не позвонил. Только когда на меня смотрит, я почему-то думаю, что он заплачет. Опять придется пить снотворное. Совсем не сплю. Знаешь, ночь - это самое страшное. Я обычно оставляю свет, иначе лихо...И Гаврюша теперь спит со мной. Он такой забавный, пушистый... Опять реву... Мне уже казалось, что все слезы выплакала...Как же их много, оказывается. И сердце такое неудобное, я постоянно его ощущаю. Не могу смириться с тем, что тебя нет. Не могу. Господи, помоги мне!!!»

2001 год
Вадим посмотрел на фотографию бывшей жены. Выпил. Он всегда пил, когда думал о ней. А думал он о ней, мягко говоря, часто. Их брак был недолгим. Он ее любил, а потому третировал, пока она не сбежала. Она всегда и ото всех сбегала, если ее что-то переставало устраивать. Как колобок. Только с внешностью богини. Он помнил, как с отчаянья от ее ухода он наладил успешный бизнес, приобрел небывалую доселе популярность у слабого пола, но от этого еще сильнее ощутил пустоту и одиночество. Она оказалась вне конкуренции. Он пытался ее вернуть, конечно, безрезультатно. Пытался ее забыть. Тоже не получилось. Пытался пить. Не помогло. Теперь она ассоциировалась у него с Сиреной, от которой каменеют все мужчины, попадающие в поле ее зрения. Во всяком случае, он окаменел. Где-то внутри застыли камнем радость и праздник бытия. А снаружи прозябали раздражение и скука. В последние полгода их безрадостной совместной жизни он почувствовал, что она не просто отдалилась, у нее появился кто-то, кто окончательно утвердил ее в мысли, что их брак не удался. А поскольку Вадим, как никто, знал, что влиять на нее невозможно, он сразу понял, что она влюбилась. Это единственное, что может заставить ее к кому-то прислушаться. Зазвонил телефон.
Вадим не поверил своим ушам. Она позвонила. Позвонила впервые с того дня, когда спокойно и твердо сказала, что навсегда от него уходит и никогда не хочет его больше видеть. Он думал, что умрет от боли. По прошествии времени боль притупилась. Но после того, как он был выгнан из квартиры, в которую пришел, чтобы поддержать ее в тяжелую минуту, боль обострилась, словно кто-то расковырял едва затянувшуюся рану. И несмотря на это, он все равно пошел на кладбище, не потому что был бесхарактерным овощем, а потому что боялся за нее. Он тогда не знал ни о ее беременности, ни о выкидыше. Просто пришел, гонимый смутным чувством тревоги и страха за нее, единственную, желанную, любимую. Она тогда даже не взглянула в его сторону. А здоровые мужики с жесткими лицами и близко никого к ней не подпускали. И вот сейчас он снова ощутил эту невыносимую, нечеловеческую боль. Ответил сухо. Она не отреагировала. Усмехнулась, спросила про жизнь, предложила встретиться.
Встретиться! Нет, только не это. Живу же уже как человек, как-то все утряслось. И снова она! Не хочу! Пошла ты, тварь такая!
Все это думал Вадим, но сказал совсем другое. И, сказав это другое, почувствовал, как камень внутри превращается в нечто живое, счастливое, радостное. Ему захотелось петь. Это живое и радостное стало обретать вполне конкретные формы и черты. Ее черты...Она опять, как когда-то, властно входила в его жизнь, сметая все и всех на своем пути. Но он этого хотел. Потому что самое главное в жизни - это она рядом. Особенно теперь, когда его уже нет, уже никто не стоит между ними. Теперь-то она может вернуться. А уж он поможет ей забыть всю боль, защитит, залечит, будет заботится, как о ребенке...Пусть только она вернется....

Продолжение следует...