ЖЕЛЕЗНЫЙ ФЕЛИКС

Через неделю непрерывных полетов жизнь на войне вошла в свою колею. Уже не болела голова от посадок в стиле «кленовый лист», когда вертолет просто падает по спирали со скоростью 30 м/с, уши закладывает, а при их продувании (зажав пальцами нос) воздух сквозит из уголков глаз...
Личный состав из палаток переехал в модули. В комнатах гнездилось по пять-семь человек, старые помятые кондеры работали в основном в режиме вентиляции, гоня с улицы пыльный воздух. Но главной проблемой стали клопы - как и любая насекомая живность в этой местности (например, десятисантиметровые кузнечики) клопы были огромны. Насосавшись крови, клоп раздувался в лепешку диаметром с двухкопеечную монету. Ворочаясь в кровати, спящий вертолетчик давил насекомых, и утром, расчесывая укусы, с изумлением рассматривал на простыне бурые - уже величиной с пятак - кляксы. Возникла проблема частой смены постельного белья - спать на заскорузлых, хрустящих простынях было не очень приятно. Единственная стиральная машина не справлялась, стирали в больших армейских термосах для пищи. Эта процедура утомляла, да и в умывальной комнате на всех желающих не хватало места.
И вот под самый Новый год борттехнику Ф. повезло. С утра борт N 10 загрузили под потолок разнообразным имуществом - теплыми бушлатами, коробками с тушенкой, консервированной картошкой, сухпаями, - но главной ценностью были тугие тюки с новым хрустящим постельным бельем. Все это добро в сопровождении двух пехотных офицеров вертолеты должны были забросить на высокогорный блок-пост.
Лейтенант Ф. потирал руки. Ни один борттехник не упустит шанс, везя казенный груз, кинуть на створки ящичек тушенки или того же сухпая. Но теперь ему был нужен всего один тюк постельного белья. При торопливой разгрузке считать никто не будет, а если и спохватятся, то тюк сам закатился за шторку.
Но вылета все не давали. Близился обед. Борттехник начал чувствовать неладное. И предчувствия его не обманули. Прибежал инженер, приказал разгружать борт - срочно нужно досмотреть караван, только что обнаруженный воздушной разведкой. Барахло подождет. Инженер пригнал с собой двух солдат и лейтенанта М., с которым лейтенант Ф. не только делил в первый месяц борт N10, но и койки их стояли голова к голове.
Быстро разгрузили борт, складывая имущество в кучу прямо на стоянке возле контейнера. Досмотровый взвод уже пылил к вертолету. Борттехник, увидев, что двое солдат-помощников с голодными глазами стоят возле кучи и уходить явно не собираются, прогнал их.
- Слушай, Феликс, - сказал он лейтенанту М. - Мы сейчас улетим, и ты провернешь полезную операцию. Возьмешь один тюк с постельным бельем и незаметно сунешь его в контейнер. Если пехотинцы при погрузке спросят тебя, что и где, все вали на меня, - улетел, мол, не знаю, не ведаю. Потом отнесешь в комнату. Представляешь, теперь мы на весь год обеспечены чистыми простынями - а грязные будем на тряпки рвать.
Лейтенант М. молча выслушал и кивнул. Борттехник Ф. улетел на караван в хорошем настроении, предвкушая вечернюю баню, и сон на свежей простыне. (Этот караван заслуживает отдельной истории.)
Когда пара вернулась, вещей на стоянке уже не было, лейтенанта М., естественно тоже. Борттехник Ф. заглянул в контейнер - тюк там не наблюдался. «Уже унес в модуль», - подумал лейтенант Ф. и, улыбаясь, пошел домой.
- Ну, где? - спросил он, входя в комнату, у лежащего на кровати лейтенанта М.
- В Караганде! - злобно ответил лейтенант М. - Ничего не получилось.
- Что, застукали, что ли?
- Да при чем тут это! - махнул рукой лейтенант М. - НУ НЕ СМОГ Я, ПОНИМАЕШЬ, СОЛДАТИКОВ ОГРАБИТЬ!