КОМАНДИР РАКЕТНОГО КРЕЙСЕРА

Вахтенный у трапа - лицо корабля. Наглаженный, помытый и подстриженный, с блестящими донельзя хромовыми ботинками и устремленным из под бескозырки в пространство мужественным взглядом. Его задача - отдавать честь. Также его задача - второстепенная - проверять документы у всех, кто прибывает на крейсер, если таковых он не знает в лицо, но... тяжкая это штука, потому что по трапу флагманского корабля бригады штабные офицеры снуют туда-сюда десятками, и у каждого - увесистый портфель с бумагами плюс строгое и озабоченное выражение лица. Все в делах, все в боевой подготовке... Бригада фунциклирует, и ничто не должно остановить этот отрегулированный, раз и навсегда упорядоченный процесс. А потому никто не препятствовал появлению на юте никому не известного капитана второго ранга в немыслимых размеров кримпленовой фуражке и с отвисшей книзу пухлой слюнявой губой.
- Эй ты, тело! - сказал капитан второго ранга пробегающему мимо матросику. - А ну, ко мне.
- Тарищ тан-вто-ранга, матрос Бердыев по ва...
- Паш-ш-шел н-на хюй!!!
Так и состоялось знакомство экипажа ракетного крейсера "Грозный" со своим новым командиром, капитаном второго ранга Волобоевым...
Долго, скучно и неинтересно рассказывать про то, что он никак не мог сдать на самостоятельное управление кораблем, и что вместо него все время швартовался старпом. В конце концов, сдал-таки, но старпом, махнув рукой, продолжал швартоваться и далее, потому как привык уже, а командир не особо и стремился. Во время швартовок командир воздвигался на противоположном от старпома крыле мостика и победно пускал слюни на кремовую рубашку - если выходил на швартовку вообще. Интересно, на каком уровне у этого Волобоева была "лапа" в главном штабе ВМФ? Этого не знал никто...
...Погрузка крылатых ракет. Все железо крейсера чуть ли не дымится от нестерпимой крымской жары. Носовая пусковая установка задрана под сорок пять, крышки контейнеров открыты, внутри, кряхтя, возятся старшина команды и пара матросиков. Командир БЧ-2, отчаянно жестикулируя и матерясь, пытается удержать в руках ход всего сложного и многоэтапного процесса. Над всем этим действом, сложив крылья, висит ракета, ожидающая, что ее сейчас засунут внутрь контейнера. Ракета П-35 - самая что ни на есть настоящая, с тротилом, гексогеном, керосином и прочими пороховыми стартовыми двигателями. Это называется - работы повышенной опасности. Ракета - над контейнером. А сбоку контейнера, чуть поодаль - командир. С сигаретой. Курит, пускает струйки дыма, тупо глядя сквозь ракету в небытие... Потом окурок кончается и летит за борт, следом за ним - смачный поллитровый плевок: плямс!. Рот командира полуоткрыт, как всегда. Из угла рта ниагарой вытекают слю-уни... Когда они уже готовы стечь по подбородку на грудь, командир крейсера делает так: "всссссь!", и слюни оказываюся обратно во рту, откуда и начинают вытекать снова. Цикл повторяется несколько раз. Кррасота! Потом процесс погрузки перестает интересовать командира, и он косолапой развалочкой уходит к себе в каюту, шаркая по раскаленной палубе криво стоптанными каблуками...
После обеда - построение на вертолетной палубе. Командир крейсера выходит вперед.
- Бллл...! Ё..... тую мать!! С-с..., бл...!! На х... , бл..., ё... в рот!!! И, бл... , х... так, когда, бл..., БЧ-5, ибить, на х..., в жжжопу полный п......дец!!! - и так далее, и с душем из слюны... минуты четыре кряду... Потом отходит чуть назад, поправляя необъятную фуражку, переводя дух и источая во все стороны непримиримые взгляды, а вместо него на авансцену деловито выходит старпом и начинает смиренно переводить:
- Внимание всего экипажа! До сдачи курсовой задачи номер три осталось сроку две недели, а между тем в боевой части пять до сих пор куча неустраненных недостатков...
Точно так же старпом выступал в роли заправского толмача, когда мы - курсантики на практике - подняли обычный курсантский вопрос, всегда поражающий командование наглостью самого факта его постановки: а это... как насчет увольнений, то бишь, сходов на берег? По "каштану" нас вызвали в каюту командира. Командир уютно развалился на кожаном диване - пузо расплылось, рубашка расстегнута, галстук болтается на янтарной заколке, как обычно - слюни изо рта рекой... За столом, словно проглотив лом, молча сидит старпом. Сперва слово берет командир:
- Что, бл...? Вам, ссс..., н-на х...., какое еще, бля, в п...., итит вашу мать, когда, ё....., вы, бл..., все - НИ ХУЙЯ-А-А!!!
Старпом устало смотрит на командира - мол, все? прошу добро? - и начинает монотонно переводить:
- Вы, товарищи курсанты, сначала сдайте командиру БЧ-2 хотя бы начальные зачеты по материальной части зенитно-ракетных комплексов... а вот когда он командиру крейсера доложит, что сдали, вот тогда и насчет увольнений можно будет говорить...
И на командира взгляд - я правильно перевел? Тот вальяжно кивает, скривив рот с зарождающимся на губах пузырем слюны: "ме-е-е!..", или что-то в этом роде...
Вот такой вот командир ракетного крейсера... Потом он девался куда-то. Куда? Не знаю. В какой-нибудь штаб перевелся, наверно, куда ж еще...