НА ОСТРОВ (продолжение)
Часть 5-я. ПЕРЕХОД.
...Почти четыре часа утра. Корабль неспешно двигался к проливам. Комдив живучести, получив последние доклады и заполнив вахтенный журнал, готовился сдать вахту ВИМа.
Заскочивший в ПЭЖ ночной проверяла начмед, поболтав немного о назойливых пассажирах, ушел докладывать на ГКП.
- Очередной смене приготовиться на вахту!- коротко брякнула корабельная трансляция.
- Еще минут двадцать и в койку. Времени мало, в 7.00 проход Босфора.
Равномерное гудение маршевых турбин, сливаясь с шумом в усталой голове, внезапно разорвано сигналами аварийной тревоги:
- Пожар в тамбуре 89!
Секунды на размышления. Положенные команды в пост живучести и электрикам в электростанции. Лишь бы только «плафоны» чего-нибудь лишнего не отключили!
Беготня, топот ног, хлопанье дверей, лязганье задраек.
- Что там? - запыхавшийся бчэпятый в тропичках на босу ногу и своей механической пижаме- комбезе.
- Не ясно, смените... сейчас! - изолирующий противогаз на плечо и наверх.
- Тамбур проходной, кондиционер, офицерский гальюн... Что же горит? - мелькало в голове озадаченного комдива,- Неужели кондиционер? Блин, это ж кают-компания!!!
В смежном тамбуре дым, вокруг никого. Включившись в ИП, нырнул в 89-й. Дымная тьма. Жарища. Присел. Чуть легче. Где пламя? Так, кажется, есть.... Мерцает чуть впереди. Ближе. Пламя из щели в приоткрытой боковой крышке кондиционера. Видно как медленно оплавляется и сползает задняя стенка.
- Шланг, ствол! - выскочив из тамбура, бросил набежавшим аварийщикам.
Секунда и все в руках.
- Подать воду!- короткая команда и опять, туда же, - лишь бы электрики все сделали правильно...
Клокотание воды, шипение пара, потрескивание. Жарко. Но кажется все. Пламени нет. Кругом хлюпает вода. «Плафоны» молодцы, сработали верно, живой...
Выйдя из тамбура, снял противогаз. Тесно от народа, красно от огнетушителей.
- Что горело, Царев? - спросил стоящий неподалеку бледный адмирал.
- Коллективный кондиционер типа «Пассат», работает на кают-компанию, буфетную и каюту старпома. Возгорание внутри, очень сильно поврежден. Причины не знаю. Возможно электродвигатель.
Подход к Босфору никого уже кроме вахты не интересовал. Кругом шепот, обсуждения, версии и догадки.
В разоренном возгоранием помещении командир с механиками подводит первые итоги. Тамбур черен от копоти, на воздуховодах кусками висит то ли оплавленная, то ли обгоревшая «негорючая» изоляция. Кондиционер восстановлению не подлежит. Электродвигатель не причем, электрический комдив убедительно доказал. Тогда что?
Чекисты периодически кого-то выдергивают. Расспрашивают. Бдят. Поздно. Запах гари везде, в том числе и в кают-компании. Как же будет теперь с финальной сценой переговоров?
Пока одни ищут, кто виноват, другие решают что делать.
Кондиционер демонтировать, установить другой, из нижних помещений. Все ободрать, зачистить, промыть и покрасить. Иллюминаторы кают- компании и буфетной не закрывать.
Не вышли еще из Дарданелл, как к ослабевающему запаху гари стал добавляться знакомый запах свежей краски. Может, пронесет?...
***
Назавтра новая напасть. Проявились любители сувениров. На месте бронзовых табличек президентских кают одни только отверстия от шурупов...
Корабельная трансляция донесла эмоциональную просьбу начальника походного штаба, в голосе которого кроме истеричных, появились и скорбные нотки:
- Товарищи матросы, но ведь нельзя же так...Верните. Подбросьте. Клянусь - ничего никому не будет!
Какая сволочь это сделала? Вряд ли кто-нибудь из своих. Снова засуетились чекисты. То ли они не зря жуют хлеб, то ли обреченный голос адмирала разжалобил, но бирки снова на месте. Никого не наказывали, ничего более не сообщалось. Лишь тихо поговаривали о прикомандированных любителях эксклюзива, сигнальщиках.
Есть и хорошие новости- запах гари в кают-компании действительно пропадает.
Время вспомнить о своих «героях»- начмеде и трюмном комдиве. Один обнаружил возгорание, и, кинувшись докладывать в каюту к старпому, спас его - стелившийся сверху дым уже доставал до лица спящего кавторанга.
Повода наказать другого не нашли, поэтому, как и начмеда, осчастливили «ценным» подарком - бейсболкой и майкой в целлофановом пакете, все с символикой ВМФ СССР.
- Держи, моряк, - отдал комдив свой приз матросу Мамадалиеву,- будешь на ДМБ в родной степи тушканчиков пугать!
Благодарные глаза прилежного казаха в очередной раз удивленно округлились...

Часть 6-я. НА ОСТРОВЕ.
- И чего только эти русские так расстроились? - удивлялся прохладному приему поднявшийся на палубу крейсера маленький чернявый островитянин.
Как ему, этому улыбчивому живчику объяснить, что на крейсере есть левый борт и есть борт ПРАВЫЙ. А смотрит на него угрюмо старший помощник не потому, что не нравится ему он, островной лоцман. Знает хмурый кавторанг простую истину - за все на борту корабля он в ответе. И если суждено президентам здесь подписать какие-либо договоры, то смогут они это сделать, только поднявшись по этому, раскуроченному на его глазах лоцманским катером ПРАВОМУ трапу, ломаная линия поручней которого подчеркивала - миссия под угрозой.
Не сразу, но ощутил разницу в крейсерских бортах поднявшийся на ГКП островитянин. Прикуренная на левом крыле ходового сигарета, на правом погасла. Продолжая следить за эволюциями корабля, вернулся назад, на левый. Но что это? Рука не находит оставленную у иллюминатора зажигалку.
- Here is а gift for you! - нашелся вахтенный офицер, протянув свою, - Презент, твою мать! - добавил зло в сторону сигнальщиков. К чему шокировать хрупкую психику чернявого, на Острове ведь «нет зла, зависти, соленых огурцов и воровства...» и маленькая безделушка, подаренная когда-то греческими моряками, перекочевала в карман моряка островного.
***
Ветер. Шторм. Вахта ходовая. Крейсер и стоящий рядом «Напбелк», штабной корабль шестого флота США, в унисон мотает вокруг якорей. Противится природа рандеву...
В посту энергетики суета. Движенческий комдив, «упрямство жуткое прославив», безуспешно пытается запустить одну из турбин. Не хочет слушать совета коллег и внять их подсказкам. Гордый, поэтому и мучается...
Утро. Шторм стихает. Бухта, только-только освещенная поднимающимся солнцем, оживляется разрезающими ее поверхность катерами американской охраны. Накат еще приличный, но морпехи, утонув в капюшонах регланов, сквозь брызги и волны кружат вокруг кораблей.
Пора и нам ... устроить демонстрацию:
-Корабельный вертолет к полетам изготовить!
Под дружное: «Раз, два, взяли! Раз, два, ухнем!», на глазах удивленных островитян из углубления ангара выкачен летательный аппарат.
Но куда и зачем лететь вертолету? Пожужжав для приличия лопастями, его снова закатили на место.
-Продолжить корабельные работы,- гремит трансляция по верхней палубе.
На правом шкафуте столпотворение.
-Да-а-а, все у вас ЗАВАЛЕНО, кроме этого трапа,- уныло констатировал комбриг, оценивая результаты испытаний восстановленного в походных условиях изделия. Игра слов, призванная вызвать улыбки моряков, никого не веселила. Стало понятно, команду: «На правый трап, трап ЗАВАЛИТЬ!» - до возвращения в главную базу никто больше не услышит.
- Что могли, то и сделали, - с надеждой посмотрев на левый борт, согласился старпом.

- Президент США прибывает на борт своего штабного корабля,- сквозь рокот американского вертолета доносится по верхней палубе из динамиков ГКСа.
- Американский Президент на авианосце N поздравляет моряков с национальным праздником,- чуть позже информирует трансляция голосом замполита.
Из сообщений, рождающих уважение к Американцу, возникает вопрос: «А что делает наш Президент?». Но, увы, молчит трансляция по этому поводу ...
***
Решение принято - не будет переговоров на военных кораблях. Договариваться будут в комфортабельных условиях теплохода «Пролетарский писатель», стоящего у стенки одного из причалов.
Ни к чему жалкие потуги флота и напряжение сил экипажа. Огорченным морякам разрешено лишь обменяться делегациями, организовав показы своих кораблей.
...Счастливчики, побывавшие на «Напбелке», пораженные возможностями и уровнем компьютеризации, задаются вопросом: «А что показывать будем МЫ? Стандартный маршрут с ГКП, кают-компанией, музеем и сауной?». С учетом открытости американской стороны показ решено разнообразить некоторыми командными пунктами и постами.
- Господа!- пафосно начал разъяснять командир, когда многочисленная толпа американцев заполнила и без того тесное помещение ПЭЖа, - сейчас мы находимся в посту, откуда осуществляется управление всей корабельной энергетикой и борьбой за живучесть надводного корабля. Пульты управления, представленные здесь, - продолжал командир,- обеспечивают все необходимые функции для выполнения этих задач, - и, дав минуту на осмысление, знай наших, бодро добавил,- все НА КОМПЬЮТЕРАХ...
Переводчик, на минуту оцепенев от бессовестной лжи и уровня «эрудированности» командира, прервал затянувшееся молчание приглашением к дальнейшему продолжению экскурсии ...
Разочарованный не желанием президентской четы Союзного государства вершить «исторические» дела на подрагивающих палубах военных кораблей и ограниченный в своих действиях требованиями протокола, Президент Заокеанской державы засвидетельствовал почтение советским морякам доступными средствами - произвел ритуальный объезд крейсера на катере.
...В это же время командир дивизиона движения, непочтительно ругаясь в сторону непокорной турбины, решительными действиями положил конец собственному упрямству.
Заменив рекомендованный товарищем агрегат, он без всякой надежды на успех нажал кнопку пуск. Уставший, залитый избыточным топливом двигатель благодарно отозвался нарастающим свистом турбокомпрессора.
- ПЭЖ- ГКП! В чем дело? Что вы делаете?!
- Двигатель запускаем!
Резкий хлопок и вырвавшаяся из трубы крейсера шапка дыма, похожая на ядерный гриб, оборвали начавшийся диалог.
- Комдив, вы же опытный офицер!- через мгновенье продолжил негодовать пришедший в себя комбриг,- почему именно сейчас!!!
- Тащторанга, - после минутной паузы прохрипел динамик ГКСа,- не думали мы..., что он запустится.
- Д-а-а, - уже спокойно вещал начальник, провожая глазами удаляющегося Президента, - чем думали, то и получилось ...
Американец, держась за поручень завершающего циркуляцию катера, жестом римского цезаря держал поднятым вверх большой палец свободной руки. Это был не жест помилования незадачливого гладиатора-комдива. Бывший морской летчик и участник Второй мировой, знал цену старым флотским традициям и все понял верно - красивой шапкой дыма корабль прощался с возможностью увидеть его на борту.
(окончание следует)