Только попал на свою базу из учёбки для техперсонала ВВС, и почти сразу, чтобы жизнь мёдом не казалась, направлен на неделю хозработ на территории части. И, в полном соответствии с моим еврейским счастьем, именно на эту неделю выпал "неожиданный" визит на нашу базу не какого-нибудь там хрена, а самого МАХи. МАХА на израильском армейском слэнге это совсем не та, которую Гойя обнажённой рисовал, а очень даже Мефакед Хейль ха-Авир, то бишь командующий всея ВВС Израиля.
То что происходит в преддверии визита такого высокого начальства известно, я думаю, всем. Тут израильская армия не слишком отличается от любой другой. Всё срочно моется, красится, стрижётся, чинится, прячется и посыпается песком. Кто этим занимается? Разумеется, те бедолаги, на долю которых выпало дежурить на хозработах под чутким руководством расара базы (кто такие расары, тут уже писали). После того, как всё подмели, помыли и подстригли, пришло время красить, а точнее КРАСИТЬ.
Бойкий зам расара, подвизавшийся на благодатной ниве хозработ, потому что доверить ему что-то сложнее лопаты в армии не решились, выдал мне ТРИ банки краски, подвёл к стенке, белеющей пятнами облупившейся краски, сказал: "Чтобы была как новая" и свалил. Почему мне дали три банки с краской? На тот момент я не задался этим вопросом, хозработы вообще не располагают к мыслительным процессам. Открыл одну банку, по-быстрому замазал места, где краска слезла и пошел докладывать об окончании работы. Зам расара подошел, задумчиво посмотрел на стенку, на меня, произнёс "Шутник, да? Ну-ну" и исчез. Пока я пытался вникнуть, он вернулся с расаром. Тот окинул орлиным взором стенку, потом меня, а потом он заговорил... Его речь была по-восточному витиевата и цветиста, вкрапления русских выражений сияли в ней во всей своей матерной красе! Из этой речи, помимо того, что наш расар имеет нездоровые сексуальные пристрастия и глубокие познания в Камасутре, я понял, что был в корне не прав. Стенка была выкрашена в ТРИ цвета. Поскольку эти цвета были схожей тональности я их не различил и закрасил всё одним цветом, из одной банки, плюс поразмазывал образовавшиеся подтёки. Стенка стала похожа на камуфляж. Вникнув в проблему я сказал:
-Дык не вижу я здесь три цвета, дальтонник я. Могу справку из санчасти принести.
Расар посмотрел на меня так, как будто я назвал его беременным ёжиком и произнёс:
- Дальтоник, значит, красить не можешь... Ну-ну, тогда пошли.
Оставшиеся два дня дежурства я провёл в дренажной канаве, выковыривая "японским" ножиком растительность из стыков бетонных желобов. А стену перекрасили заново, полностью.