Посвящаю 175 - летия МВТУ им. Н.Э.Баумана

Успешно скинута очередная весенняя сессия, впереди маячил аж целый месяц свободного времени до начала практики. Вопрос чем его занять был радикально решен еще на первом курсе - только ГОРЫ. Благо родное училище предоставляло для этого уникальные возможности, в виде собственного альплагеря «Джан Туган» в Приэльбрусье. И хотя в этот раз наш поход попадал на июль, не самый лучший месяц на Кавказе для подобных мероприятий из-за возможных проблем с погодой, отменять его никто не собирался, маршрут был своевременно защищен, а в КСС направлены телеграммы. Нам предстояло пройти горную четверку по Центральному Кавказу с началом в Тырныаузе и завершить её в Приэльбрусье, в Терсколе с заходом в тогда еще не заграничную столицу грузинской Верхней Сванети города Местиа, к огромному сожалению так и не ставшей Меккой советского горовосхождения.
Для облегчения рюкзаков часть продуктов и снаряжения необходимо было заранее «забросить» в проходимые мимо альплагеря Уллу-Тау и наш родной Джантуган, для чего троим участникам, в число которых входил и я, пришлось выехать из Москвы на несколько дней раньше основной группы. Без приключений добравшись до Верхнего Баксана и дальше уже пешком по красивейшему ущелью Адыр-су, наблюдая по мере набора высоты как лес постепенно менялся альпийским разнотравьем дошли до Уллу-Тау, расположившегося практически на склоне вершины Уллу-Тау-Чана, в честь которой собственно и получил название. Для того, что бы попасть в находящийся в соседнем ущелье Джан Туган мы еще в поезде, решили для экономии времени не обходить отрог Адыл-су понизу, а перемахнуть через него по кратчайшему пути через перевал, по которому гоняли овец, так буквально переводится название Койавганауш. В результате заимели ночевку на высоте более 3 км, что было достаточно некомфортно без акклиматизации (эх молодость), если учесть, что еще утром были в общем то равнинном Нальчике, а в дополнение к ощущениям ночь скрасила цветомузыкой разразившаяся гроза. Дальше все обошлось без происшествий, перевал категории 1А ходится ногами и, спустившись, глиссируя по снежникам практически до «Зеленой гостиницы», под подозрительное посвистывание пасшихся неподалеку диких горных козлов, попали в родное ущелье Адыл-су, до Джана было уже рукой подать.
В лагере нас развеселило зрелище шишиги с армейскими номерами, из кузова которой заросший мужик в шлепанцах, одетый в выцветшее х/б с красными погонами, украшенными ефрейторскими лычками, вытаскивал упирающихся баранов. Потом выяснилось, что в расположенном рядом приюте МО «Адыл-су» проходили сборы сборной скалолазов ЛенВО, а это был их шофер-срочник, вернувшийся с заготовки продуктов. Уладив все формальности и договорившись о ночевке мы узнали, что после ужина можно будет пообщаться в неформальной обстановке с представителями старшего поколения советского альпинизма. Нашим МВТУшным профессором В.Д.Лубенецом, (кстати, буквально накануне снимавшим «стружку» с одного из нас на экзамене), во время войны руководившим группой, снявшей фашистский флаг с восточной вершины Эльбруса. Именно благодаря нему, не в последнюю очередь, наше училище получило этот альплагерь. И начальником команды военных скалолазов, к своему стыду не помню его фамилии, во время войны воевавшим в 1-й отдельной горно-стрелковой бригаде, сформированной в 41 году из питерских альпинистов и экипированной для ведения боевых действий в горах, но в силу сложившихся критических обстоятельств вместо Карелии, попавшей в болота под Ленинградом. Разговор шел и про войну, и про послевоенное развитие горовосхождения. Кстати, развитию альпинизма на Кавказе уже после войны неоценимую помощь оказали горные стрелки из «Эдельвейс», с немецкой пунктуальностью, создававшие специальные базы снабжения снаряжением и продовольствием по мере углубления в Кавказские горы, которое использовалось нашим альпинистами по прямому назначению. О том, что из трагического опыта войны были сделаны соответствующие выводы и студентов на летние каникулы практически в обязательном порядке направляли заниматься альпинизмом или прыгать с парашютом. Причем норматив значка «Альпинист СССР», в отличии от требований времени рассказа, включал в себя обучение навыкам спуска на горных лыжах и ночевки в снежной пещере. Про участие в работах по перезахоронению останков наших и немецких солдат и разминированию в горах наследия войны, необходимость в которых возникла в 50-е годы из-за начала резкого таяния ледников. Про сванов, бывших лучшими проводниками наших войск в горах Кавказа, про покоренные горные вершины и о многом другом. Интереснейшая беседа была прервана только отбоем, в альплагерях распорядок соблюдался жестко. Осталось много незаданных вопросов, но утром нам необходимо было двигаться дальше. Впереди нас ожидал маршрут по красивейшим местам Центрального Кавказа: долина реки Тютю-су - вер. Килар - и пер. Штемберга, пер. Донкина - долины рек Джайлык-су и Адыр-су - пер. Гарваш (несмотря на его категорию 2Б, сваны умудрялись через него перегонять в Россию отары овец) - ледник Лекзыр (знаменитый «Лекзырский крест») - река Местиачала - город Местия - посещение дома музея величайшего альпиниста, «тигра скал», Михаила Хергиани, река Чалаат, вытекающая со склонов двурогой Ушбы, перевалы Гульба и Гул, пер. Курсантов - пик Физкультурников - пер. Средний - долина реки Шхельда - пер. Ирикчат и восхождение на Эльбрус по восточному лавовому потоку.
Это все было и сейчас вспоминается с грустью, потому, что:
Грузия - зарубежное государство с визовым режимом посещения, Главный Кавказский хребет стал границей, альплагерь «Джан-Туган» пришел в запустение из-за отсутствия финансирования и находится в пограничной зоне, а на территории приюта МО «Адыл-су» расположилась пограничная застава «Джан-Туган». И нет больше возможности после окончания смены в альплагере махнуть с утреца через ГКХ по перевалу Донгузорункёль в Грузию, чтобы уже к вечеру добраться до Сухуми и бултыхнуться в Черное море.
И остается только предаваться воспоминаниям о том что было.