Опять к вопросу о политработниках...

Боевой корабль, стоящий на приколе, становится местом бурной деятельности зама командира по воспитательной работе. А зама хлебом не корми - дай устроить какую-нибудь экскурсию.
К нам на корабль, например, часто ходили скауты. Практически каждую субботу они приходили в гости и вечные с ними возникали проблемы.
Вот однажды на двух катерах приехали три десятка девушек 14-16 лет, посмотреть на корабли вероятного противника (дело происходило в Севастополе).

Девушка в 14 лет это квинтэссенция романтичности. Море. Корабли. Тельняшки. Храбрость. Два капитана.
Спрашивается - кто их просил приезжать на час раньше назначенного времени?
Пока девочки, незамеченные вахтенными, выпрыгивали на причальную стенку, на всех кораблях нашей дивизии проходил телесный осмотр. В теплое время года он, как всем известно, проводится на юте и с причала всё очень даже видно. Тем более, что именно этот телесный осмотр был приурочен к появлению на Черноморском Флоте сифилиса.
Какая-то причальная бабочка опылила шестерых моряков с Графской пристани, и они в результате намотали себе на пестики. А всё потому, что недостаточно ведётся замами воспитательная работа среди личного состава.
Да... Вот, значит, девочки высыпали на пирс, и внимательно смотрят на наш корабль, а там стоит 250 бравых моряков в трусах и тапочках. И в этот момент звучит команда дежурного по кораблю: «К медицинскому осмотру на предмет сифилиса трусы спу-стить!». И все 250 человек в две секунды остаются в одних тапочках. Очень красиво получилось. То есть я хотел сказать - некрасиво.
Мне аж страшно представить, какое впечатление произвёл этот военно-морской стриптиз на неокрепшие детские умы. Говорят, что на корабль их потом еле загнали.

А ещё раз к нам привели скаутов из 2 класса средней школы. На ют зашло 62 человека, а до бака дошли только трое, остальные рассыпались по кораблю. И все мы, как один, вместо послеобеденного сна лазали по кораблю в поисках этих мелких негодяев. Большой противолодочный корабль это же просто лабиринт ужасов какой-то, там может защемить люком, ударить током, и ещё детей запросто напугает до мокрых штанишек вахтенный по живучести, который где-то в трюме, дико матерясь прёт какой-то насос, весом в 80 кг.
Детей искали в течении часа, а двух маленьких мальчиков нашли даже в ракетном погребе ЗРК «ФОРТ», который представлял собой абсолютно тёмное помещение, размером со спортзал. В палубе там зияли дыры, в которые прыгали юркие крысы, все пакетники были давно украдены шустрыми мичманами и на переборках там и тут торчали оголённые провода...
Пока скаутов наконец согнали в одно стадо, пересчитали и вытерли носы, уже была пора ужинать. Провожали всем экипажем и дежурный по кораблю считал их по головам. Последний, самый маленький скаутеныш, пыхтя, обнимая двумя потными ручками, тащил огромную латунную гильзу. Эта гильза была произведением искусства - начищенная до блеска, украшенная гравировками и корабликом, гильза служила парадной пепельницей в офицерской кают-компании. Поступок скаута выглядел как попытка украсть урну из фамильного склепа, причём на виду у родственников усопшего.
Дежурный по кораблю - капитан III ранга Крайнев, остановил балбеса крепкой рукой и между ними произошёл такой диалог:
- Ты где это взял, сынок?
- Это мне моряк подарил, дяденька!
- Какой моряк?
- В столовке офицерской. Я его спросил: «можно потрогать?», а он говорит: «да забирай её себе насовсем, только окурки выкинь за борт!».
Пепельница была бездушно отобрана. Щедрый вестовой из офицерской гарсунки, на все матюги дежурного по кораблю, моргая невинными глазами говорил: «Тащ капитан третьего ранга! Ну я же знал, что вы бдите и мимо вас он её не пронесёт... Она уже полная была, а мне что-то так в лом было её выкидывать. Тут как раз и пацан этот подвернулся...».