Про ноги в воде и пиво на юте

Знаете, чего всегда хотелось в море, когда оно в мажоре, а не в минорном буйстве; когда оно ровное как стол и блестящее как зеркало? Чтобы корабль был поменьше - настолько, чтобы можно было сесть на носу и свесить ноги в воду, наблюдая фонтанчики за пятками. Плывешь себе и тормозишь бег корабля ногами. И чтобы камушки были под рукой, которые можно бросать в воду, крича летучим рыбам «Фас!». Именно так! А еще - сигару в зубы...
А завтрак, обед и ужин чтобы сервировали на юте под тентом. Персонально. Сел ты за стол, взял кружку холодного пива, поднял ее; а тут вестовой из-за спины: весь в белом, с галунами, пробор посередине - подходит и вдруг орет:
- Хватит спать! Тебе на вахту заступать пора!
И ты вскакиваешь, пробив лбом подволок, стираешь со лба липкий пот, прыгаешь через штаны в дырявые морские тапочки, фиксируя себя пилоткой, и бежишь по трапу вверх, судорожно натягивая рубашку. Благо - бежать недолго. Корабль настолько мал, что бегун-спринтер, не успев разогнаться, финишировал бы за бортом. Это - «малыш» или МРЗК (малый, решающий всякие странные задачи, корабль). И вот, ты на мостике, который выглядит, как самый что ни на есть правильный моряцкий мостик с большим деревянным штурвалом, медными переговорными трубами, магнитным компасом и ветром в лицо.
- Тащ командир, шэ-дэ, корабль в точке. Прошу добро стоп машине!
- Добро! «Дон», цели есть?
- Так точно, тащ, пеленг-дистанция, пеленг не меняется, дистанция сокращается.
- Наши чапают? Быстро пришли!
- Нет, американец какой-то - к острову, похоже, бежит. По силуэту - чистый кабелеукладчик.
- Добро! Появятся наши - разбудите.
И стоишь ты, блаженно подремывая на солнце, мечтая о гальке и кружке пива, как раздается крик сигнальщика:
- Наши идут! 120 градусов левого борта!
А что это значит? То, что встречаются два корабля одного соединения, чтобы сменить друг - друга в районе; что сейчас встретится масса людей, которые вместе учились, служили и дружили. Поэтому они радуются. А почему не радуется командир? Потому что по приходу в базу его сдаст замполит за массовую пьянку. Но изменить ничего нельзя, невозможно, не по-русски, не по-человечески, стыдно-с.
Вот и ошвартовались бортами: штурмана разобрали штурманов, механики - механиков, боцман - боцмана, лоцман... Откуда там лоцман? Нет лоцмана, зато есть те, кто решает всякие странные задачи. Каюта, броняшка на иллюминаторе, шило на столе, за столом двое обмениваются опытом:
- Петруша, пощупай-ка ты одну сеть!
- Какую? Частота, позывные?
- Ты чего - шпион что ли, Петька? Не налил, а уже спрашиваешь!
- Будем!
- Так о чем мы?
- Про эту... Ну, часто... ту!
- Ааа! Та была класс! Помнишь? В «Челюстях» сняли, в «Рогах» догуливали, в «Океане» у морпехов отбивали. Только ты молчи! Ладно? Тайна!
- Ну, хоть позывной какой?
- Ты чего? Вместе же были! Наташкой ее звали! Слушай, кончай ты о делах говорить - давай о бабах, а? Я их пять месяцев не видел!
И вдруг БАБА - Х за бортом, и еще бабах; и все стало светлым вокруг; разноцветные звезды по черному небу летают - это встретились два однокашника - командиры кораблей. Выпили (имеют право, когда все вокруг красноглазые и шатаются в унисон с кораблем) и пошли опустошать запасы арсенала от сигнальных ракет, списывать их за борт.
А потом утро было. Минорное - предстоит расставание, и голова очень болит. Нужны положительные эмоции.
- Тащ командир, буй!
- Сам такой!
- Буй справа на траверзе!
- Зачем?
- А буй его знает!?
Точно! Большой белый буй у борта. Очень белый - значит, не наш. Появились положительные эмоции; даже боцман появился. Но без эмоций. А когда приказали ему нырнуть и сплавать к бую - повеселел, хоть и акулы кругом, и до дна 20 минут на трамвае ехать. И что он видит? Буй! Американский, да еще и с радиомаяком. Маяк сняли, а какой-то кабель, прикрепленный к бую, завели на брашпиль, чтобы вытянуть. Крутили долго, и брашпиль устал подтаскивать к себе западное побережье США, к которому другой конец того кабеля был привязан. Но они ж не знали! Да и в Калифорнии подумали, что обычное землетрясение случилось.
А тут радиометрист кричит:
- Вижу цель! Американец идет от острова к нам пятнадцатью узлами!
Командир даже думать не стал:
- Боцман, руби его - от греха подальше.
Булькнул кабель и ушел - километров шесть глубины там уж точно было.
А через пол часа американский кабелеукладчик прибежал - он заходил в конечный пункт, чтобы взять на борт очередную партию оптоволоконного кабеля, который долго и упорно тянул от материка. Ему оставалось проложить всего несколько последних миль из двух тясяч запланированных...
Но наши ни в чем не признались. Море все спишет.
А может, мне это приснилось, как снятся ноги в воде, летающие рыбы и холодное пиво под тентом на юте? Думаю, что да.