ЗВЕЗДА

Альтенграбовская учебка... ГСВГ. Зима 76-77... Первое знакомство с Советской армией. Здесь разношерстные гражданские мальчики становятся солдатами. Звучит романтично... Для тех, кто там не был. Главная задача учебки - выбить из тебя гражданскую дурь, сломать твой личный характер и превратить тебя в послушный любому, самому идиотскому приказу, робот в шинели. Круглые сутки ты должен что-то делать, если не учиться, то работать. Причем, работать намного больше. Во всей огромной части, в офицерском городке, на полигоне - все делалось, естественно, курсантскими руками. В учебное или в любое другое время на каждом шагу слышалось - «дай двух (трех, четырех, взвод) курсантов. Просили все. Постоянный состав почти ничего не делал своими руками. Сержант просил у сержанта пару человек - помыть его учебный танк, прапорщик просил у прапорщика пять человек - помыть пол на складе, лейтенант просил у лейтенанта взвод - подмести снег на его территории. Рабочие руки курсантов были в части ходовой разменной монетой.
Чего только не пришлось делать за эти полгода! Вечная «уборка территории» - десять человек. Метлы - две, лопата - одна, носилки - одни. Пятеро делают вид, что работают, остальные тупо мерзнут, стучат ногами и поминают маму того, кто их сюда заслал. Главное - никто ни о чем не думает. Зачем мерзнут эти лишние пятеро? За Родину ли они переносят тяготы и лишения военной службы? Нет, просто сержанту лень узнать, сколько есть инструмента и сколько человек действительно нужны. Курсанты ведь - не люди. Их страдания никого не интересуют. Пришли на танковое стрельбище за три километра - оказалось - на два часа раньше чем надо. Ну и что? Офицеры с сержантами забились на теплую вышку к операторам, а вы, курсанты, изучайте железные плакаты с правилами стрельбы на свежем морозном ветерке... После двух часов такого изучения вместо любви к боевой технике возникают совсем другие чувства...
Курсанты не могут перемещаться поодиночке. Только строем, желательно с песней. Внутренний патруль по части пресекает все попытки сходить в личное время к земляку в соседнюю роту. В личное время разрешается писать письма и подшиваться. Можно еще чистить сапоги. Телевизора нет. Ленкомната надраена до блеска и заперта. Но чтобы народ не скучал, в личное время целый младший сержант проводит дополнительные занятия по физо - отжимание лежа в упоре. Долго можно рассказывать обо всех проявлениях армейского уродства, да никому это не интересно...
Еще выдумывалось множество никому не нужных нарядов - чтоб только озадачить личный состав. Два дневальных по КБО - комбинату бытового обслуживания - вдвоем зимой несут службу круглые сутки на улице, меняясь через четыре часа. Зачем??? Кому они там нужны, что и от кого охраняют голыми руками??? Да и кого этот комбинат обслуживает? Кого угодно, только не курсантов. А наряды по штабу батальона, по всяким складам? Тоже - на улице.
А мне вот однажды повезло. Меня поставили дневальным по офицерскому общежитию... Красота! Сутки в тепле, сидишь на стульчике при входе, напарник делает вид, что протирает пыль... Лафа! Да и общага эта не в части, а в городке. Выглянешь в окно - женщины, дети ходят... Оказывается, есть здесь и другая, человеческая жизнь...
Тогда я никак не мог понять, как общаются со своими семьями офицеры и прапорщики, если на службе они целыми днями орут и матерятся на чем свет стоит. Никаких человеческих черт я у них не находил. «А ну-к быстрее, товарищи курсанты!» - вот максимум доброты и внимания к солдату и его проблемам. Старина Ремарк описал все это давно и правдиво.
Итак, я в наряде по общежитию. Холостяки живут своей свободной жизнью, тратя трудовые марки и пфеннинги на свои маленькие удовольствия. Десять утра. Открывается дверь, с таинственным видом входят три прапорщика нерусской внешности. Меня они не замечают - как предмет меблировки. Пакеты в их руках и соответствующее звяканье полностью выдают их намерения - выпить в разгар рабочего дня. Минут через двадцать из их комнаты уже слышен гул окрепших голосов, а потом и команда - «Эй, дыневальны, иды суда!» Открываю дверь, докладываю о прибытии. «Так, дыневальны, беги в столовую, к прапорщику Оганесяну, скажи, что прапорщик Хачикян сказаль - дай мослов побольше - целый тарелька. Пооняль?»
- Так я ж это... Дневальный... Мне нельзя отлучаться с места службы...
- Ты, цурбан, ты че, не поняль приказ? Я тебе счас как %?:?% то ти у меня будешь умирать... С какой роты?
- С четырнадцатой...
- Вот я твоему старшине скажу, он тебя будет мало-мало *??:%:% Ти пооняль?
- Так точно! Идти в столовую за мясом.
- Воот! Маладэц! И пабистрее! Ти пооняль?
Натянув шинель, я побрел в сторону части, размышляя о том, где искать этого Хачикяна и как я буду идти через КПП с тарелкой мяса в руках. Выход был один - лезть через забор. Подойдя к удобному для перелезания месту, я понял, что меня как раз и ждут. Это был патруль.
- Таак, товарищ курсант, что мы здесь гуляем? С какой роты? Самовольщик?
- Да нет, товарищ лейтенант, я дневальный по офицерскому общежитию, и меня послал прапорщик... э-э-э забыл фамилию, чтобы передать...
- Земляк, что ты тут мне рассказываешь... Я что, не вижу, что ты самовольщик, сбегал в магазин... Ану, выворачивай карманы! Ничего нет? Странно... Ну, пойдем в комендатуру, там разберемся, что ты за фрукт.
- Тащ лейтенант, мне ж в наряд надо, я ж должен службу нести...
- Бабушке своей расскажешь про службу, небось, сбежал с занятий...
В итоге я был доставлен в комендатуру и сдан лейтенанту-дежурному. Никаких моих объяснений никто не слушал - а кто будет разговаривать с предметом? И тут же была придумана сержантом-помощником для меня кара - чистить латунные звезды на воротах комендатуры. У меня изъяли военный билет и поясной ремень, вручили бутылочку «Асидола» с тряпкой и вывели к воротам. Звезд было две - по одной на каждой створке. Цвет они имели действительно несвежий, и я добросовестно взялся за дело.
Полировать латунь мне приходилось и на гражданке, и я рассчитывал быстро управиться... Смочив тряпочку «Асидолом», я начал драить звезду. Где-то через полчаса усилий, я понял, что что-то тут не так... Звезда не блестела. То есть она оставалась такой же, как и была. Ноги и руки закоченели. Время приближалось к обеду, но я уже понял, что кормить меня никто не собирается. Преступник должен быть наказан... Но в чем моя вина, никто и не подумал объяснить. Ну что ж, так устроен этот несправедливый мир...
Вот и обед прошел. Из теплой дежурки, сыто отрыгивая, вывалился сержант-помощник, подошел, посмотрел...
- Ты че, курсант, совсем оборзел? Сачкуешь? Ты тут ночевать собрался? Если не заблестит - %:?дец тебе, я ття тут сгною... Щас выдет лейтенант, и если он мне сделает из-за тебя замечание...
Прошло еще часа два. От тряпки остались одни лохмотья, бутылочка давно была пуста... Уже была истерта и своя, пропитанная пастой ГОИ, бархотка, и розовый «чернильный» ластик. Я пробовал и в центре, и по краям лучей, и одну звезду, и другую. Результат один - никакого результата. Ног я давно не чувствовал. Трехпалые варежки остались в общежитии, и я уже не надеялся их увидеть.
Начало темнеть. Я стоял, упершись головой в огромную латунную звезду - символ моей Армии-защитницы народа, и с закрытыми глазами тупо двигал тряпкой по металлу... Мне уже было все равно - заблестит она или нет, посадят меня на губу за самоволку или расстреляют как врага народа. Я чувствовал, что скоро просто упаду. Простоять пять часов на морозе, даже плотно пообедав, нелегко, а на голодный желудок - врагу не желаю...
В калитку заходили и выходили какие-то люди - я не замечал их, так же как они - меня. Пророкотал большой барабан в части, потом еще раз - окончился развод. Полседьмого вечера. Я тер звезду. С ненавистью, остервенением, проклиная все на свете... Пришла новая смена... Прошло еще полчаса. Про меня просто забыли.
Сменившийся лейтенант, уходя вместе с сержантом, обнаружил меня, стоящего у ворот, и совершенно не начищенную звезду.
- Э-э, курсант, ты совсем болт забил на службу, да? Не умеешь чистить? Заставим! Не хочешь? Научим! Ану, Коля, покажи ему как надо...
Добросовестный сержант вытащил свою личную бархотку, и набросился на звезду. Через пару минут бархотка, и сам сержант задымились, но ни единого светлого пятнышка на звезде не появилось.
-Да ты чмо, Коля - не выдержал лейтенант - ?:% ты у меня получишь следующую широкую лычку.. Ану дай сюда бархотку...
Минут через пять адского трения лейтенант озадаченно почесал затылок...
- Курсант, а что ж ты раньше не сказал, что она не чистится?
- А вы бы поверили?
Тут подъехал УАЗик, насветил фарами, из него вылез толстый майор, посмотрел на нашу проблему...
- Чистите? Хе-хе, молодцы, я на эти звездочки в прошлом году целую банку паркетного лака истратил...