Было это зимой 86 г. На полигоне в Горностае. Обкатывали новых механиков-водителей. В честь приезда какой-то шишки решили провести показательные стрельбы. Ну, и как всегда, 1 рота 1 батальона.
Морозяка стояла градусов по 30. Естественно, смазка в орудиях и пулеметах замерзла. Промывали ее горячей солярой. А процедура такова: в ведро наливается соляра и разогревается на костре. А ты сидишь рядом и ждешь, главное - не прокараулить момент, как пойдет парок. Ну, а если он вспыхнул, снимаешь ведро и садишься на него (танковое ведро, кто не знает, не круглое, а овальное). От недостатка воздуха огонь гаснет.
Так вот, один из бойцов прокараулил, и соляра вспыхнула. Он снял ведро, сел на него, посидел, потом привстал, соляра продолжала гореть, видно, мало сидел, и так 3 раза. В итоге его ватные штаны от зимнего комбеза загорелись. А так как у любого танкиста комбез просто пропитан ГСМ, погасить его не просто, тем более, ватный. После этого началось сольное исполнение ламбады в сидячем положении по снегу. Ему страшно и больно, а мы (стыдно вспоминать) катались от смеха (Как у Некрасова: "...мне в сугробе горе, а мальчишкам смех..."). В итоге остался боец без штанов.
Но это было только начало!
Начальство приехало не в 10, как планировалось, а в 8, так что пушки и пулеметы мы почистить не успели.
Построение, инструктаж и первый заезд. Ревя моторами, в клубах сизого дыма и 3 машины уходят с исходного рубежа. Поднимаются мишени - и тишина, ничего не стреляет!
После возвращения на исходный нам дали 30 минут привести все в порядок. Сняли ПКТ и затворы с пушек (а он весит 68 кг.), привели в порядок и поехали. 1 и 2 взвода отстрелялись неплохо, дошла наша очередь.
По команде запрыгнули в машину. Я был наводчиком у комвзвода ст. л-та Шашолина.
Надо отметить, что в моей машине не было командирской сидушки, т.е. комтанка стоял на вращающемся полике башни. Отстрелялись неплохо, даже на отлично. Настроение поднялось, запахло благодарностью от командования.
И тут... В конце дорожки стояли противотанковык надолбы, отмечающие конец огневой и место разворота на исходный. О чем думал механик, не знаю, может, "о доме" но он со всего хода идет на лобовой таран надолба. Такого удара не ожидал никто. Закидной повис на ПКТ, я треснулся правым глазом об прицел, а взводный со всего маху лбом об триплекс. От удара у него лопнула правая бровь, и кровища просто залила все лицо и грудь. Таких матюгов в адрес механика я не только не слышал раньше, но и даже представить не мог таких комбинаций.
Механик завел машину, сдал назад, объехал надолб и начал разворачиваться на исходную.
По правилам ТБ при возвращении башню обязательно надо разворачивать в сторону мишеней, я начинаю разворот башни с помощью электропривода, и когда башня повернулась градусов под 120, получаю серию сильнейших ударов по башке и слышу просто звериный вой. Слава Богу, сработал рефлекс, вбитый в учебке, и я крутанул башню обратно. Обернувшись, вижу взводного, который скрючившись и поливая себя кровякой, держится за правую ногу. Видно, зацепило чем-то штанину, ну, и вывернуло ногу на те же 120 градусов.
Представьте себе картину на исходном.
Залитый кровью взводный с экипажем кое-как доковылял до КП и докладывает "зрителям": "Товарищ полковник, 3 взвод стрельбу окончил, цели поражены, откат нормальный!"
В это время я еще не знал, что при возвращении на исходный 2 других машины сошлись на повороте, и один смял другому всю левую полку с баками, ЗИПом, и т.д.
Посмотрел на это все полкан, сказал только: "Да-а-а-а-а" и уехал.
Эпилог.
После этого нам выдали учебные снаряды. Это выточенная из цельного куска металла точная копия танкового снаряда калибра 100 мм. образца 1943 г. по 1 шт. на экипаж.
И началось, механик с наводчиком за серьги несли оба танковых троса, закидной нес эту болванку, и ком танков замыкали это шествие. Бегом по дорожке до мишени (около 1,5 км) болванкой протыкали мишень и обратно. И так 3 "заезда".
В общем, это был не наш день. Сейчас забавно, а тогда....