Ход конем в сапогах

Кто в молодости не совершал необдуманные поступки, за которые потом могло быть долго и мучительно больно, может бросить в автора камень, умещающийся в кулак...

- Товарищ капитан, ей-богу - военный! Ну, кафедра у них там такая, при университете!
Ротный мутным взглядом недоверчиво вперился в хебешную грудь перед ним стоящего воина.
Ему тоже было жарко, июль на днепропетровщине - это вам не собачачий хвост. «Юга» практически, недаром часть к жаркому телу ОдКВО сопричислена.
А тут вам и дополнительная причина жажды налицо... на нос, скорее. Одним словом, дышать в маленькой канцелярии было тесно.
- Учебный период скоро, кого на вододром отправлю? Стас! Слышь, тут Философ инициативу проявляет, учиться собрался...- крикнул в открытое дверное пространство ротный своему заму.
- ...«военному делу самым настоящим образом»? - процитировал еще не забытый первоисточник, ввалившийся в микроскопическую комнатушку амбалистый лейтеха.
- Знаю. Старшину он уже затрахал. Может, его озадачить на подольше и на подальше? На ЗКП там отправить или что... Какой, нах, из него военный? - поморщился он.
Во всем естестве зама сквозили те же симптомы «легкого утреннего недомогания».
- Да как по мне, так хоть в жопу отправь... после его похода на войну... Я его предупреждал, если станет офицером - убью! И без него в армии... Хрен с ним. Кеп в отпуске... обойдется. - Ротный положил огромную волосатую ладонь на столешницу. - Пошарится и вернется.
- А вододром? - напомнил лейтенант.
- Говно вопрос, разведка поедет. Я с Серегой договорился. Он уже место рыбное на Орели присмотрел... - плотоядно улыбнулся капитан.
В глазах зама сверкнул лучик интереса:
- Ну?!
Ротный нагнулся и раздвинул большую матерчатую сумку, стоящую у стола:
- Две трехлитровки. «Спирт Рояль»! Батя его сегодня приезжал, проставился.
Лейтенант был из соображающих:
- Рапорт подписан? Ну, и хули, боец, ты еще здесь?

Говорить о мечте любят все. Красиво, много и в основном невнятно: «Ах, если бы... да кабы... да еще вот тоже неплохо бы... а вот если так - ну, так это совсем уже и вообще пипец полный!»
У «домашнего» умненького-благоразумненького парня, известного в роте связи как «Философ», в последний год перед выплатой долга Родине мечта была довольно прозаической: поступить не куда-нибудь абы «лоб не забрили», а только в столичный Государственный университет на очень хороший гуманитарный факультет, готовящий очень большие перспективы для очень маленького количества людей.
Только и всего.
А на дворе были разудалые 90-е, в аккурат накануне введения малиново-пиджачной униформы для украинцев, грузинов, чеченцев, евреев и прочих «ново-русских» могильщиков еще теплого Союза на коммерческой основе...
И жизнь как таковая стремительно обретала не то смущенный, не то горячечно-возбужденный малиново-багровый окрас легальных рыночных отношений во всех ее проявлениях...
И всем хотелось требовать от нее как можно больше и как можно скорее.
Два года упорного изучения иностранных языков, зубрежки основных вех исторического наследия всея народностей СССР от палеолита до перлов речистого ставропольского экс-комбайнера привели жаждущего вкусить плодов науки под старинные своды избранного ВУЗа, где...
Где надежно подпертые пухлыми кошельками, изящные и не очень попки дочек «больших пап» и усидчивые зады вчерашних золото-медалистов уже заняли все места на студенческой скамье согласно купленным экзаменационным билетам...
Стоит ли говорить, что через пару-тройку месяцев теоретическое мировоззрение романтического абитуриента обогатилось практическим опытом армейской жизни...
Отметившись в центральной комендатуре, солдат здраво рассудил, что тратить счастливо выпавшее время на пиво, девочек и прочий неуставняк смысла не имеет: действительно, не за тем ведь ехал...
Уже неведомым за давностью лет способом были сданы документы для поступления за исключением мирно лежащего в сейфе военкома гражданского паспорта...
Уже принесли свои удивительные плоды заботливо выуженные из закоулков памяти чудом завалявшиеся остатки довоенных знаний, помноженные на приобретенную армейскую смекалку...
Уже были сданы на два балла лучше, чем предыдущие, «со свежей головой» и многомесячной подготовкой, экзамены ...
Но... в чем же мораль, спросит строгий, но в меру справедливый читатель? Мало ли народу поступало в ВУЗы, в том числе - в военные прямо из рядов «прославленной и непобедимой»?
Да все в том же: ВУЗ, а равно и его факультет, были исключительно гражданские. Ну, не брали туда из прямо «из рядов» кого попало. Принципиально.
Грустно взглянул на коротко стриженного бойца в гражданском, старый декан-полковник, пролистывавший результаты вступительных экзаменов на отделение военных переводчиков:
- Сынок... Как же тебя так угораздило? Это же трибунал... Я тебя не видел... Возвращайся в часть, дослуживай и приходи снова...
В приемной, оглядев надутых генеральш и тщедушных отпрысков золотопогонных отцов солдат, понял: а ведь это - победа!
Да - присутствовала угроза попасть под трибунал за явно проглядывающую попытку дезертирства.
Да - умом и сердцем было понятно, что в случае даже зачисления учеба не задалась бы...
Но...система уже дрогнула и начала заваливаться набок.
Через пять лет самодовольные представители «золотой молодежи» подозрительно-осторожно осведомлялись у своего нового однокурсника о том, как это ему удалось попасть в «когорту славных» 20 человек курса: «чего это стоило»?
Он же только неопределенно улыбался и пожимал плечами: «стоило многого».
Стоило того, чтобы пять лет назад едва не загреметь в дисбат.
Стоило того, чтобы ректор университета, выслушав историю напористого абитуриента о пути к Мечте, вышел из кабинета и сказал секретарше только одно слово: «ЗАЧИСЛИТЬ!»