Три истории из жизни вооружённой верхней вахты.

"Матрос спит - служба идёт!"

(флотская поговорка)



Предисловие.
Охрана и оборона современной атомной подводной лодки - дело очень ответственное, но доверяется непосредственно самым безответственным членам её экипажа.
Всё время, пока воплощённое в металле чудо военно-морской инженерной мысли находится не в море, рядом с ним, согласно штатного расписания дежурно-вахтенной службы корабля, стоит на посту вооружённый верхний вахтенный из числа матросов срочной службы, не задействованных в данный момент в полезных для Родины мероприятиях, таких как обслуживание матчасти или приборка, и которому реально всё по фигу, кроме розовой мечты о далёком доме и любимой девушке.
Слово "вооружённый" явно подразумевает, что герой нашего повествования должен нести службу с боевым оружием в руках. Так оно и есть, бдительный матрос гордо сжимает в руках автомат Калашникова, на поясном ремне болтаются тупой штык-нож в обшарпанных ножнах и брезентовый подсумок с запасными магазинами на случай, если внезапно напавший грозный противник будет слишком уж многочисленным.
Вот так и стоит он, бедолага, на посту в летний зной и зимние морозы, мужественно борясь со сном, кутаясь в засаленный ватник с яркой красно-бело-красной повязкой на рукаве и осуществляя по мере сил главную свою задачу мирного времени - обеспечение пропускного режима на подводной лодке.



История первая, вступительная.

Тяжёлый атомный подводный ракетный крейсер класса "Тайфун" (на языке подводников просто "Акула") - корабль, мягко говоря, большой. Если быть точнее, то просто огромный. Я лично, служивший на больших, но тесных многоцелевых атомных подлодках проекта 671 РТМ, попав первый раз на "Акулу", впал буквально в состояние эйфории, когда в одном из двух её прочных корпусов шёл по проходу с раскинутыми в стороны руками, и часто при этом ничего не задевал.
Естественно, что такие размеры накладывают свои особенности на организацию несения вооружённой верхней вахты. Как и на других кораблях нашей флотилии, для связи дежурного по кораблю с верхней вахтой использовалась двухсторонняя громкоговорящая связь, выносное переговорное устройство которого крепилось либо на пирсе возле трапа, либо на ограждении рубки подводной лодки. Неудобство заключалось в том, что для наблюдения за окружающей обстановкой вахте приходилось при обходе пирса и корпуса подлодки удаляться от переговорного устройства на весьма приличное расстояние. Невольно возникало опасение: а вдруг, не дай бог, что случится (нападение, авария, природный катаклизм, солнечный удар, наконец!), а матросик и добраться до связи не успеет, физически не сможет сообщить обо всём дежурному. А так и войну проиграть недолго, любой военный человек знает: потеря связи - потеря управления!
Обоснованность таких опасений как-то подтвердил случай. Однажды морозной зимней ночью, закутавшись в тёплый овчинный тулуп, вахтенный матрос заснул на корпусе прямо в стоячем положении, во сне потерял равновесие и навернулся за борт. Слава богу, он был пристёгнут страховочным концом. Свидетелей падения не оказалось, у пирса лодка стояла в ту ночь в гордом одиночестве, так что немедленной помощи оказать было некому. Забраться обратно на верхнюю палубу по заиндевевшему корпусу в полном боевом зимнем снаряжении сил у бойца не хватило; дежурно-вахтенная служба корабля, ничего не подозревая, мирно дремала на тёплых боевых постах. Так и пришлось бедному матросику висеть на тросе у самой воды пару часов, поджимая ноги в валенках и обнимая онемевшими руками бесценный автомат, пока перед самой сменой вахты борт не посетил с проверкой дежурный по живучести.
Разбор данного происшествия прошёл на самом высоком уровне, мудрое командование флотилии распорядилось: немедленно выдать вооружённым вахтенным на "Акулах" переносные радиостанции для обеспечения постоянной резервной связи!
Сказано - сделано, выдали. На следующий день заместитель командира дивизии (ЗКД) предъявлял результаты принятых мер командующему флотилией, лично посетившему губу Нерпичью. Картинка была ещё та...
Приезжают они к пирсу. Верхний вахтенный, завидев чёрную волгу, сломя голову несётся к переговорному устройству докладывать дежурному по кораблю. Тот пулей вылетает наверх встречать высокое начальство:
- Смирно! - доклад, отход - всё как положено.
ЗКД предъявляет: вот вооружённый верхний вахтенный, вот у него радиостанция, всё путём - ваше приказание выполнено! Боец, как преданная собака, выразительно молчит и влюблёнными глазами "ест" начальство.
Командующий, в свою очередь, как бы между прочим, интересуется:
- А почему дежурный по кораблю без радиостанции?
ЗКД явно не успевает обдумать вопрос (а стоило!) и неосторожно отвечает:
- А зачем?
Немая сцена, все, кроме матроса, переваривают вопрос, врубаются, так сказать, в суть; матросик же вообще не врубается.
Снова звучит доброжелательный голос командующего, удивительно мягкий, местами даже нежный, почему-то наводящий на мысль о затишье перед бурей:
- С кем же верхний вахтенный будет связываться по рации?
- С дежурным по кораблю, конечно, - радуется простому вопросу ЗКД. И тут же впадает в ступор. Видимо, дошло...
Дежурный по кораблю мужественно пытается спасти положение:
- Товарищ адмирал, я её, эту самую рацию, внизу, в центральном посту оставил, - честно врёт офицер.
- Ну так пойдём, сынок, покажешь её мне, Фоме неверующему! - и вся компания спускается вниз, в прочный корпус.
Рации внизу, естественно, нет. ЗКД даёт команду немедленно найти командира боевой части связи для её выдачи. Попытка оправдаться перед командующим, типа: "В распоряжении говорилось только о верхних вахтенных..." не проходит.
- А вы что, идиоты? Не можете сообразить своими заплывшими мозгами, что к чему?! А на хрена козе баян, то есть верхней вахте рация?!! Для красоты?!!! - и так далее, и тому подобное. Начинается буря...
Короче, адмирал выдал всем по первое число, причём орал, не переставая, на всём пути от центрального поста до служебного автомобиля, обещая всем подряд "вырвать матку" и надрать задницы. Громовой голос гулко отдавался эхом по заливу, распугивая привыкших ко всему чаек и заставляя случайных военнослужащих на берегу прятаться по ближайшим щелям, словно тараканов. Не дай бог попасть под горячую руку!
Оргвыводы были сделаны снова. На самом высоком уровне. По их итогам флагманский связист дивизии философски заметил:
- Половая связь - тоже связь!..
Вот так!

Бандурин В. Е.