Коллизия

Странное слово, нерусское, но красивое. Какое-то растерянное в звучании своем, но эстетичное. Как будто вытаскивает денщик своего пьяного барина-офицера из коляски, но роняет:
- Что ж Вы, свет Петр Николаевич, так надрались-то?
- Да вот, Проша, случилась коллизия - в офицерское собрание ящик шампанского вез для полкового вечера, но наткнулся на цыган.
А в английском языке оно очень техногенное, тяжелое до увечий: визг тормозов, удивленные глаза лося, застывшего в свете фар, баммм - collision! Потом что-то недружественное на четвереньках вылезает из скомканного железа, встает, но складывается как зонтик под порывом ветра, 911, госпиталь, адвокат, страховка.
А у нас ведь никто аварию этим словом не назовет! И хотя Гегель определил «коллизию» как «противоречие, столкновение, борьбу действующих сил в историческом, глобальном масштабе», в нашем понимании она всегда подразумевает что-то безалаберное.
Вот пример. Он, правда, не отличается эстетичностью, но глобальность присутствует - со всеми ее противоречиями, столкновениями и борьбой действующих сил. Впрочем, глобальность мы встретим только в одном - в том, что действие происходило в 1991 году, когда страну путчило. И дело было вовсе не в Пенькове, а на бербазе - береговой базе нашей бригады. Мой друг тогда только стал ее командиром, упрямо наводя порядок в то время, когда за забором с треском рушилась страна.
Если театр начинается с вешалки, то флот начинается с гальюна. Это первое, что вам покажут на любом корабле. А уж потом для вас начинается «вешалка». Следуя традиции, Сергей начал свое воцарение с плотницкого дела - строительства нового сортира, две двери которого, естественно, были отмаркированы литерами «Мыслете» для сидящих роденовских мыслителей и «Живете» для тех, кто дает им жизнь.
И вот стоит первостроитель субботним вечером посреди бербазы, курит и наслаждается творением своих рук: пол заведения - аки тиковая палуба галеона, отверстия в нем - шириной своею - орудийным портам уподоблены быть могут, яма - истинно пороховой погреб броненосца, чистота - крейсерская. Ну, когда крейсер только-только вошел в линию, и его не успели предать сраму.
А вокруг тишина, как на рейде. Только дятел где-то что-то долбит. Обернулся Сережа, чтобы убедиться - точно дятел. Флотский. Матрос-годок стоит у КПП и долбит столб ворот штык - ножом - вырезает сакральное послание молодым потомкам - «ДМБ-92».
А вот тень промелькнула в сторону загоревшегося окна в бухгалтерии штаба. То не моль пролетела на свет, а начальник гаража на Свету - мичманшу калибра 152 см с углом возвышения груди - 5. Света - баба - цунами, смывшая мужа в море. От того ей и не спится в субботу вечером. Но погас свет, и вновь тишина на рейде. Только скрып раздался - будто уключины весел не смазаны. То дежурный по части гребет в сторону гальюна, скрипя новыми ботинками, и скрывается за дверью с литерой «Мыслете». Чу, тихо как...
Да что ж такое?! Опять нарушение вечерней воинской идиллии! Света свет зажгла и в гальюн пошла. В шинели. Под ней ничего. Дверкой «Живете» хлоп!
И тут случился флотский вассер, аврал и полундра: под чей-то дикий визг дверь гальюна с буквой «Ж» разлетается в щепки, и на свободу выбегает обнаженная Света, разрезая штилевой воздух могучим форштевнем пятого размера. Она несется к матросу-годку у КПП, уже охмелевшему от столь редкого события, как флотский стриптиз - да еще при таких тактико-технических данных. Но визг и вытянутый вперед палец Светы подсказывают краснофлотцу, что его сейчас будут брать в штыковую. От радости от роняет штык и присоединяется к ору флотской песни. Дембельку не положено стоять вахту в гадах - он стоит в сланцах, поэтому штык-нож падает и остается торчать в его лапе по стойке «смирно». А Света стоит рядом, грудью колышет, тыча пальцем в сторону гальюна, и орет в унисон тифоном.
Так что же случилось в Пенькове, и причем здесь Гегель? В чем же коллизия, ее противоречие, столкновение и борьба действующих сил?!
Бабы боятся мышей. Это теорема. Света вошла в сортир и распахнула шинель начальника гаража для удобства. Это логично. Присев, она услышала шуршание, как будто там, в широком орудийном порту, есть мышь. Но она не стала орать и биться в истерике, что абсолютно нелогично. Света нагнулась и увидела внизу, в проеме, большие грустные глаза. Они смущенно мигнули и попросили фальцетом:
- Мадам, позовите кого-нибудь...
Вот после этого коллизия и случилась - с повреждением гальюна, ноги матроса и его неокрепшей психики. А ведь все банально просто - это дежурный, он же - флаг - штурман бригады, расстегиваясь, уронил кобуру с пистолетом вниз. Естественно, ему пришлось снять китель, оставшись в тельнике, повиснуть на балке, прыгнуть в еще почти чистую яму и изобразить полосатую мышь с грустными глазами, так как запрыгнуть обратно он уже не смог из-за высоты. Ну а Света случилась в его подземной жизни неожиданно, как и бывает в коллизиях.
И все бы осталось в тайне, и возвратившийся из морей муж не уменьшил бы Светин рост на пять сантиметров ударом кулака, если бы что? Если бы матрос не нарушил форму одежды! Через два дня его нога загноилась, и пришлось Сереже везти поврежденного годка в госпиталь, где эта жертва стриптиза и рассказала все флотскому хирургу. А то, что знает хирург, знает весь флот. Это тоже теорема.
В общем, оборжались...