Служил я в 1984-1986 годах в Хабаровске, в одной из "крутых" ВЧ на Красной Речке. Народу было много: 1200 человек, со всего тогда ещё Советского Союза. И представьте: при нашей части было аж два караула - один внутри части, другой -километрах в пяти, там находились так называемые "склады дивизии", на которых хранилось... ну, не столь важно...
Так вот, в этом втором карауле, т.е. в караулке, существовала блатная должность каптёра, в которой (должности) работал в то время один чу.. простите, кавказец.
И вот заступили мы. Среди нас был Федя, азербайджанец, Фирдоуси. Отслужил, наверно, полгода... Так вот, этот Федя, пока каптёр отлучался по своим особо важным делам, залез к нему в каптёрку и спи... простите, подрезал банку варенья, не помню уж какого, поскольку мне не досталось...
Представьте: возвращается каптёр и не находит банку своего любимого варенья! Холил и лелеял её, а тут - на тебе! Возмущению его не был предела, дошло до начальника караула-старлея (или капитана, не важно).
Построил он нас, весь караул, кто не на посту... стоим, молчим. Ну, мы-то знаем, что варенье Федя спёр... Каптёр ходит, как генерал, вдоль строя, зубами скрипит - никак не узнать, кто же это сделал!
И тут, видно, его осенило: остановился он и говорит:
- Кто моё варенье спи..., я того маму е...!
Мы все, конечно, краем глаз смотрим на Федю, физиономия которого наливается кровью... и он не выдерживает:
- Я сам твою маму е....!
Каптёр опешил, т.к. от Феди, практически земляка, он такого не ожидал! Сбавив тон на пару оборотов, буквально упавшим голосом, каптёр вопрошает:
- Федя, ты, что ль?
На что Федя, не моргнув глазом, отвечает:
- На х... нюжно!
Дальше я помню плохо... что было. Но Федю мы не выдали!