Время - 1988 год. Место действия - КЗакВО, 7 гв. А, 164 мсд, 385 тп, АрмССР, г. Эчмиадзин, 40 км западнее Еревана. События разворачиваются на танковой директрисе армейского учебного центра (в просторечии Гвардейск) севернее города Октемберяна (ныне Армавир).
Те, кто служил в пехоте, хорошо знают армейскую байку об указе Петра, которым он жаловал красный цвет на знаки различия для пехоты - «...а пехоту красным цветом обозначить, дабы дурь оной издали видна была!», которая трансформировалась в наши дни в короткое заключение - пехота не род войск, а диагноз. Однако у этого умозаключения есть продолжение. Итак,
танкисты - та же пехота, только прибитая сверху люком; - артиллерист - недобитый люком танкист; -зенитчик - недоученный артиллерист.
Ваш покорный слуга относился к недоученным артиллеристам. Должен сказать, что если в пехотном полку танковый батальон претендует на что-то вроде армейской интеллигенции, то в танковом полку, где их много, они иногда откалывают номера почище пехотных мудрецов. Для начала скромно предложу миниатюру из житья-бытья танкового полка в КЗакВО накануне краха империи, который начался именно из Армении.

Радикальное бритьё.
Итак, во время проведения плановых боевых стрельб взводов (БСВ) на директрису прибыл зам. командарма по боевой подготовке. Между собой мы его называли «генерал Война». Лампасы ему достались горбом, достаточно сказать, что он прокомандовал танковой ротой девять лет. Он был напрочь лишён армейской дури типа красить траву, чистить сапожным кремом плац и т.д. Однако если он указывал на облупленную стену, пол, обшарпанный забор, то это действительно нужно было делать и, повторюсь, не имело отношения к «армейщине». Его здорово характеризует такой диалог на строевом смотре.
- Товарищ майор, а вы какое училище закончили, политическое?
- Никак нет, Челябинское командное! - гордо отвечает замполит батальона.
- А как вы замполитом стали? - с деланным удивлением спрашивает генерал.
- Был командиром взвода, потом был избран секретарём комитета ВЛКСМ полка, затем вот назначен заместителем командира батальона по политической части, - гордо начал озвучивать свой славный боевой путь майор.
- А-а-а, - протянул генерал, шагнул вправо, чтобы выслушать представление зампотеха этого батальона. Потом, как бы про себя: «А был бы умным, роту бы дали...»
В этот раз он указал начальнику полигона на облупившуюся стену в учебном классе. Естественно, что наш батальон получил задачу на устранение недостатка. Так как ротные заняты БСВ, должность зама по боевой подготовке предусмотрена на военное время, то задача на покраску ставится начальнику штаба батальона.
Указанный НШ в батальоне оттарабанил без одного месяца восемь лет. Ротным он был сильным, его уважали и солдаты и подчинённые офицеры и начальство. Назовем его, скажем, Гальцевым (кстати говоря, он немного похож на артиста Гальцева). Однако недаром говорят, что танкист... ну, выше вы читали.
Гальцев помнил, что в каптёрке танковой директрисы когда-то стояла бочка с краской как раз необходимого цвета. Чтобы два раза не ходить, он сразу взял с собой водителя взвода технического обслуживания, при этом предусмотрительно дал тому команду взять с собой литров десять бензина в качестве растворителя. Старый ротный ошибиться не мог - бочка с краской была на месте. Бензин был вылит в бочку, водитель стал усердно размешивать загустевшую краску.
- Вроде размешалась, товарищ майор! - бодро доложил водитель.
- Точно? А ну, посвети фонарём.
- Так нет фонаря, товарищ майор...
- Ты что, баран? Спичкой посвети!
Приказ начальника - закон для подчинённого. Воин бодро чиркнул спичкой, поднёс её к бочке, и оба стали вглядываться в её тёмное нутро...
Законы химии действуют даже на танковой директрисе. Пары бензина, как им и положено, вспыхнули, опалив две склонённые личности. От серьёзных последствий их спасла расторопность бойца, который быстро зажег и поднес спичку плюс «высокое» качество армейского бензина - глаза у танкистов остались, слава богу, целыми. А вот лица обгорели. Причем так, что шрамов не осталось, а вот бриться Гальцеву не надо было месяца два - личность блестела, как медаль «За безупречную службу» первой степени. Солдат же успел отскочить в сторону - его особо не интересовало качество получившейся краски...