К ЧЕМУ ПРИВОДИТ ИДЕАЛИЗМ ИЛИ ЛЮБОВЬ К СТРАНЕ ВЕЧНОЗЕЛЁНЫХ ПОМИДОРОВ

(продолжение)

V. ЦГВ


И ВОТ НАСТУПИЛО ДОЛГОЖДАННОЕ ... «ЛЕГКО В БОЮ»

Для тех, кто служил, маленькое нижеприведённое пояснение может показаться скучным. Ну вы и пропустите тогда.
Учебный период в армии длится пол года. В конце периода итоговая проверка. По результатам проверки следуют поощрения и оргвыводы. Ну, типа сессии, короче. Кому-то потом платят повышенную стипендию, а кого-то отчисляют.
В армии чуть-чуть по-другому. Отчисления только плановые. А то бы все двоечниками были. А вот повышенное внимание к отличникам в следующем периоде обеспечено. И к тем, кто наоборот, во первых повышенных звездюлей отпускают, а во вторых тоже потом вниманием не обходят.
После проверки начинается перевод техники. Соответственно на зимний или летний период. Ну и параллельно решается масса хозяйственных вопросов, обновление наглядной агитации и т.п. и т.д. Тут вам и стройотряды и всяко-разно. Смена личного состава, в том числе. Одни, помахав фуражками из кузова дембельского грузовика, уезжали по домам, другие наоборот, несмело озираясь, входили в ворота гарнизонов, чтобы провести там кто полтора, кто два года.
Но проходит этот безумный и в то же время классный период, потому что нет занятий, потому что налаженный и надоевший распорядок дня постоянно ломается и перетряхивается, а это всё же, какое-никакое, а разнообразие.
Но. Как там. Всё проходит. И вот приходит, день, в который начинается новый учебный период. Всегда и везде первая учебная неделя посвящена отработке задач сколачивания подразделений и выводу частей в запасные районы. У нашего батальона, были определены вот какие нормативы. Прибытие подразделений в парки и подготовка к выходу - пять минут с момента объявления сигнала. На вытягивание ротных колонн отпускалось двадцать. И уже через двадцать пять батальон должен был покинуть гарнизон. Скажу сразу - мы укладывались в двадцать. Поэтому отрабатывались все этапы до кровавых мальчиков в глазах.
Что такое прибытие в парк и подготовка к вытягиванию колонны.
Начинается всё тривиально. Команда «Подъём! Общий сбор». Через тридцать секунд водители уже должны получать оружие и через минуту он должны стоять в строю на плацу около казармы. Потому как до парка бежать недолго, секунд сорок. Открыть ворота боксов и запустить двигатели. Плюс вытянуть машины на площадки перед боксами. Это должно быть выполнено через четыре минуты. Потому что остальные экипажи уже прибегали в парк, и нам давалась минута загрузиться, развернуть походные антенны, включить радиостанции, войти в связь. Вот это и называлось «подготовка к вытягиванию ротных колонн».
Легко сказать.
Начиналось всё это тривиально и привычно. Сначала шла уже описанная игра «Ванька-встанька». Правда, учитывая, что все уже были уже натасканные, продолжалось это часа три-четыре. Этого времени хватало, чтобы через сорок секунд все стояли в строю уже заправленные. Единственным отличием от учебки было то, что добавлялся вещмешок.
Вот тут пару слов. Мы, т.е. батальон, без своих машин были никому не нужны. И на наш вопрос «а почему нельзя вещмешки хранить в машинах», был ответ. «А если парки разбомбят, то как вы без вещмешков воевать будете?». Расстояние от парков до казарм было сто-двести метров. С другой стороны заборы была взлетка и КДП, со стоянкой дежурной пары. Значит первый удар куда? Правильно КДП, взлётка. Считайте что нашей казармы, расположенной в десяти метрах от названых объектов, тоже уже нет. Но подобные рассуждения пресекались и преследовались, так что вперёд и с песнями.
Потом два-три дня шла отработка получения оружия, построений в отведённых местах, выдвижения роты в парки, погрузки и т.п. Мне с Сашкой Гераскиным досталась почётная задача. Переноска одного из ящиков с боеприпасами. Это такой стальной сундук с цинками АКМовских патронов. Сам по себе сундук, если пустой, был такого веса, что мы его пустой поднимали с некоторым усилием. А там лежали четыре ряда по шесть цинок. Итого двадцать четыре цинки. Цинка, на жаргоне, это такая коробка цинковая. Примерно так: Сантиметров около сорока пяти в длину, тридцать пять в ширину, Двадцать - двадцать пять в высоту. И полна она патрончиков. И таких двадцать четыре и сам ящичек. И нести его надо бегом. Благо недалеко. Но хватало нам его. И расстояния и веса. За ручки нести было нельзя. Они были из арматуры и больно резали руки. Поэтому брался сундук на ремни и с криком «поберегись!!!» мы летели к парку, стараясь не останавливаться.
Потом была отработка вытягивания колонны. Но тут мы участия не принимали, ибо сидели уже внутри кунгов, сладко попыхивая сигаретками. «Гуцульские», «Охотничьи» и «Северные». Почему-то самыми цивильными считались «Охотничьи». Почему - не знаю по сей день.
Заканчивалась вся эта история полевым выходом на сутки в запасной район. Это мы километров десять от батальона, куда то в поле выезжали. Развертывались по-боевому и работали сутки.
Вот эта весёлая и бурная неделя и называлась «боевое слаживание подразделений».
Потом началась обычная боевая учёба и работа.
Учёба - это классы, плац, спортгородок и т.д. и т.п.
Работа - ПЦ (приёмный центр), нечастые, но очень желанные выезды на учения и постановки помех. Кому, что, а нам по барабану. Мы кого-то гасили, а кого - кто нам докладывал. То ли своим кому-то на учениях жизнь портили, то-ли супостату. Но было понимание настоящей боевой работы. И от этого в душе было чувство выполняемого долга.
Наряды и всё прочее, что наполняет военную службу, тоже мимо не проходило.

ЗАМПОЛИТ

За всю свою службу, и срочную и вообще я не могу вспомнить ни одного человека, относящегося к категории политработников, которого можно было бы назвать нормальным!!! Понимает, просто - нормальным. Всё-таки профессия обязывает.
Вот ведь какая штука. Наше воспитание в те годы шло строго по определенному раз и навсегда конвейеру.
Родился, подрос. Ясли. Детский сад. Школа. Тут октябрята, пионеры, комсомол. Дальше были варианты. Институт или Армия. Но везде на всём пути, его, этот путь освещал светлый лик самого человечного из всех человеков. Сначала его называли дедушка Ленин, потом .... Да вы сами всё знаете, чего распространяться то?
И применительно к армии лентой, роликами и двигателем этого конвейера были политрабочие. Вот какие они были всегда занятые и усталые, это удивительно. Всем было легко, а им трудно. Бедные... бедные ... политрабочие.
Но был один момент, которого не отнимешь. Это было главное - мы действительно верили. Верили, в эту светлую идею. И можно сколько угодно рассуждать на эту тему. Но главное в том, что до определенного момента вера была непоколебима. В определённый момент жизни наступало, конечно, просветление, но не у всех и не всегда.
Но главными приоритетами мы подспудно считали всё-таки нечто другое. Вспомните детство. Играя в войну, мы, «идя в атаку» не кричали «За Сталина! За партию!», а вот «За Родину!» всегда. В нас, благодаря политике патриотического воспитания молодёжи (и очень правильной, я считаю, политики) сидели чёткие и ясные понятия. И слова о чести Родины, безопасности народа и т.п. не были для нас пустым звуком.
Но вот беда. Люди, которые не словами, а делом показывали пример служения Отчизне, делали это без лишней помпы и рекламы. А те, кто в основном с блокнотом, боролся с безобразиями и недостатками, и НИЧЕГО НЕ ДЕЛАЛ практически, а делал только «язычески» (в смысле только языком) вызывали раздражение и, даже не неприязнь, а ненависть.
Вспомните. Сделал ты чего-нибудь не так. Поехал на танке не в ту сторону, стрельнул не туда, выжрал и попал, или там еще совершил что-то не то. Обматерил тебя командир, влепил нарядов несколько или того круче засадил на губу. Неприятно? Да! Обидно? В первые минуты - да! Потом, когда осознаешь, что сам попал или как у нас говорили «прорвался», обида уходит. А вот продолжение, к которому прикладывает руку политрабочий, в виде комсомольского собрания, да еще шестёрками подготовленное. Где твои же пацаны, пряча глаза, говорят правильные слова и льют на тебя замполитовское (не свое же) дерьмо. Вот где в сердце кипит обида.
И понимаешь ты традицию политорганов втоптать ошибившегося в грязь, смешать его с пеплом и дерьмом, а назвать в отчёте этот процесс - воспитательной работой и очищением индивидуума от грехов перед лицом всего коллектива. И привлечь к этому фарсу окружающих, для того чтобы замазать всех. А назвать это - надо честно говорить правду в лицо, если ты настоящий друг.
И не секрет для тебя то, что попробуй ты, скажи им правду, о том, как они живут и что ты о них думаешь, то ты вообще жить перестанешь. Психушка или зона, больше тебе ничего не светит.
А по жизни все, что инкриминируют тебе, они делают постоянно, и живут этим, и плевать они на тебя хотели, что и тебе хочется.
Вот такие по моему вкратце, источники нашей огромной любви к этому сословию (не хочу повторяться, но лучше к «стаду»), имя которым ПОЛИТРАБОТНИКИ ВСЕХ МАСТЕЙ.
Ну это так ... лирика.
Ввели у на в батальоне должность замполита роты. И соответственно прибыли из Львовского политического четыре бравых лейтенанта. Вообще говоря, штат политотдела в батальоне был сумасшедший. На двести пятьдесят человек личного состава. Замполит батальона. Освобожденный парторг. Освобождённый комсомолец. Начальник клуба. Четыре замполита роты. И все офицеры. Во как.
Нам в роту достался лейтенант Марчак.
И возникла у него ко мне «любовь», такая что ..., просто до дрожи в коленках.
Вот Вам маленький пример. Парень я был весьма начитанный и любознательный. И вопросы, бывало, задавал на политзанятиях - будьте нате. Например: «... когда СССР просил НАТО принять себя в члены блока?...» Кто примерно моего возраста и служил в те годы понимает, что такой вопрос, заданный солдатом срочной службы, да ещё и молодым, для замполита означает. Вот он - потенциальный изменник Родины и клеветник на всю СССР. Ату его, куси. И начинает, месяц, как прибывший, выпускник Львовского политического, замполит роты лейтенант Марчак, рвать меня на части. Аудитория, естественно давится от смеха. Пацаны ж свои, предупреждённые и меня уже знающие. Послушали мы его, дали воздуху втянуть. И я ему этак наивно. У Вас мол, тащ летант, журнальчик на столе. Называется - вот не помню, но по моему это был то ли «КВС», то ли «Новый мир». Откройте на какой-то там странице статью про агрессивную суть империализма и его грязное орудие - этот самый блок. А в статье черным по белому - мол, при образовании блока, они, эти империалисты, декларировали, что, мол, цели у создаваемого блока самые что ни на есть благородные и хорошие - защита мира во всем мире. А т.к. мы, т.е. СССР, видим в этом свою главную задачу, то просим принять нас и в нашей просьбе не отказать. А нам отказали. Вот какой огромный успех советской дипломатии и доказательство агрессивной и нехорошей цели создания этого альянса грязных акул империализма и их присных. Цитата не дословная, но смысл я передал верно. Марчак за журнал. Там оно. Немая сцена. А я добавляю - что-то типа, мол, лучше готовиться к занятиям надо. А теперь скажите - как такого, как я, не любить?
А ещё Марчелло боевую службу «укреплять» начал. Вот как это было.
Представьте картину - когда в чётко отлаженный распорядок боевой работы влезали дилетанты. И в техническом смысле абсолютные бараны, и в разведподготовке профаны. Нашему лейтенанту я битый час втолковывал, что достоверность местонахождения радиостанции супостата может быть подтверждена только пересечением минимум трех пеленгов. И как же он был счастлив, прямо как ребёнок, когда до него дошло. Он достал все дежурные смены в течение недели, задавая эти вопросы при проверке смены к готовности. А я имел бледный вид, естественно. Он же, гад, меня в пример ставил
Это тоже было нечто. Я имею в виду проверку. Перед сменой положено было у нач. КП или дежурного по ПЦ уточнить цели и прочую там тра-та-та, расписаться, и слушай себе 6 часов. Конечно, было положено задать тебе какие-то вопросы и даже выслушать на них ответы. Ну, какому нормальному офицеру придет в голову, приезжать в батальон в 2 часа ночи на смену и проводить эту процедуру? А дежурный в это время, конечно бай-бай. Пришли на смену, расписались в журнале "сдал-взял" и работай. Чего захотел уточнить - формуляр перед тобой. Кто-то с КП каждый день или там по необходимости вносил все изменения и дополнения. Этот парень, я имею в виду нашего лейтенанта, приезжал, инструктировал, «задушевно беседовал» и еще некоторое время бдел. Мы думали, жена приедет - уймётся. Приехала. А он уже привык пастись. Кошмар. А вопросы были не по делу - техника там или разведка или, бог с ним, о бдительности. НЕТ !!! Какие, например вопросы обсуждались на последнем, очередном или еще каком-нибудь Пленуме или съезде или..... А кто президент Занзибара, а какое событие там произошло? А человек, отсидевший смену ждёт, пока заступающий эту галиматью преодолеет. Потому как, если ты не знаешь - тебе, ласково так, по отечески объяснят. А смена (нашей роты) 8 человек. Потом процедура смены с обязательным ему докладом «сдал-принял» и строем !!! по большому кругу, это недалеко - метров 600, а напрямую-то 20.
Называлось это правильно организовать службу и процесс боевого дежурства. А смене в 6 подъём, потому что завтрак в 8, а те, кто дежурят, тоже позавтракать должны успеть. Можете себе представить, как мы его любили.
Вложили мы его, конечно, через месяц НШ, бывшему нашему ротному, я о нём писал, Володе Щенникову. Так наш лейтенант от него потом месяц по кустам бегал. Не вру - ей богу. Как Вовку видит, так в кусты и бежать. Отлились ему наши недосыпы и нервы.
Зато запомнил я на всю жизнь, что новый президент Занзибара, избранный народом, а не посаженый империалистическими наймитами, провёл земельную реформу, в результате которой народ обрёл законное право пользоваться свой землей на законных основаниях. А до этого выходит люди пахали и т.п. совершенно незаконно. И все почему? Потому что новый президент, угадайте с трёх раз, кем был? Правильно, конечно председателем тамошней партячейки. И не просто парт., а коммунистической. Во какие дела.
Он очень активно подключился к процессу выдачи писем, обязательно проверяя их содержимое по принципу мной уже описанному. И вот однажды мне ребята прислали вырезки из каталога выставки американского фото. Она в Москве проходила. И надо же было там оказаться фотографии камеи. Да-да. Камеи. Это такая брошка каменная, составленная из нескольких видов камней. Изображена на ней была женщина с открытой грудью. Не с полуобнаженной или обнажённой. А с открытой. Плате бальное, понимаете. Вы знаете, сколько было визгу про гражданских подонков, которые шлют в армию порнографию, развращая солдат и подрывая тем самым боеготовность Советской Армии. Я за это выговор комсомольский на собрании схлопотал, правда без занесения. И ведь на собрании присутствовали все офицеры роты, замполит батальона и комсомолец батальона. И никому в голову не пришло сказать этому ревнителю морали, что он мудак. Хотя все ротные офицеры, кроме командира Орешкина ухмылялись. Но спорить не стали. Вот такой был у нас воспитатель в роте, окончивший Львовское высшее политическое училище. Это типа института культуры училище было. Оно в основном начальников клубов готовило. Там в названии присутствовало что-то типа культпросвета или политпросвета ... Во как. А вы говорите...

(продолжение следует)