Продолжение "залета" в районе Болеарских островов
(первый рассказ цикла я в выпуск не поставил как малоинтересный - КБ)

Стамбул - город контрастов и...неприятностей для неподготовленных юных сердец.

По итогам моего залета командир роты принял мудрое решение взять меня к себе в пятерку схода на берег в Стамбуле.
Раньше при советской власти нам наши руководители не доверяли и отпускали всякие туристические группы, гражданских и военных моряков, специалистов и членов всяких там делегаций только по пятеркам.
Возглавлял такую пятерку, как правило, какой-нибудь проверенный коммунист. А в ее состав обязательно включался человек, близкий к органам, а то и сам сотрудник этих самых органов.
В нашей пятерке кроме командира было еще четыре курсанта, включая и меня. Так как я не был ни разу близок к особому отделу, то подозреваю, что остальные курсанты были более чем проверенные. Видимо, зная это, капитан-лейтенант К. (кличка Мутный) и рискнул взять такую сволочь как я в столь проверенный коллектив.
Что он думал, я не знаю, но вероятность какого-либо косяка с моей стороны в прилагаемых обстоятельствах должна была быть близкой к нулю.
Ошибался Мутный, ох как ошибался.

Перед сходом на берег нас проинструктировали («...И инструктора прослушал - Что там можно, что нельзя»), проверили внешний вид, переписали марки фотоаппаратов, их заводские номера и объективов тоже (чтоб не продали за турецкую валюту).
На берегу нас посадили в автобусы турецких ВМФ.
Пока суть да дело, мы успели пофотиться с их полицейскими в белых касках, белых перчатках, белых гамашах на ботинках (или черт его знает, как они там называются) и винтовками М-16.
Признаюсь честно, что туркопы ели отбили нашу атаку по захвату их личного оружия. Ибо нам было очень любопытно познакомиться с оружием вероятного противника не по фильму «Пираты 20 века», а воочию, лично.

Мутный, почувствовав в себе Макаренко, решил пойти его путем, и как отъявленному беспризорнику из Республики Шкид директор школы дал денег, командир роты вручил мне самое ценное. Дипломат, в котором были все документы на всех курсантов, сходящих на берег. Так называемые сертификаты. Личные данные, фотографии и еще всякая байда. Ничего секретного, но... вы представляете, коллеги, что бы все-таки было командиру, если бы даже такие никчемные документы потерялись бы на турецком берегу? Да пипец ему бы был.
А они потерялись.

Перед нашим выходом из Кронштадта моя мама подарила мне фотоаппарат "Зенит-11". По тем временам шикарный фотик. Не зря наши руководители переписывали всю фототехнику, вместе с нами покидавшую борт корабля. Знали они что к чему. Турки по непроверенным слухам готовы были платить за такой фотоаппарат, как у меня, от 350 до 500 тыс. своих турецких лир. Для сравнения могу сообщить, что кроссовки "Найк", кожаные, белые, наимоднейшие стоили около 11 тыс. тур. лир., костюм джинсовый - варенка около 20 тыс.
А курсанту на руки при сходе на берег давали всего 10 тысяч. Вот и крутись как хочешь. Соблазн загнать технику туркам был, конечно, велик. Но лично я к этому не стремился, а купил несколько слайдовских пленок и фанатично снимал все подряд. А все подряд - это про море. А тут такой объект как город Стамбул с его мечетями, крепостью, дворцами, корабликами, шныряющими через бухту Золотой Рог туда-сюда, вантовый мост, магазины с яркой рекламой и отелем Хилтон.

Нас долго возили по городу. В автобусе сиденья неудобные, душно, жарко, кондиционера нет. Я сидел рядом с командиром и от этого чувствовал себя еще более неуютно.
Наконец-то нас выпустили из автобуса, и мы начали свою пешую прогулку. На одной из площадей, уставленной скамейками, я поставил дипломат рядом с одной из них и начал фотографировать виды Стамбула. Увлекся так, что чуть не отстал от своей пятерки. Запаниковав, что меня заподозрят в попытке попросить политического убежища, я рванул за своими. Минут 15 мы шли по какой-то узкой, выложенной брусчаткой улице, ведущей, как потом оказалось, к мечети Ай-София (Святая Софья). Улица шла на подъем, и мы, подустав, решили передохнуть, остановились покурить. Взгляд командира мазнул по моей фигуре, и его глаза... Короче не знаю, что было с его глазами, но я все понял.
- Где дипломат?!
- На площади оставил...
- Бегом!!! За ним!!!
И я побежал. Бегал я тогда очень хорошо. Сколько себя помню, я бегал. В ДЮСШ легкой атлетики при заводе НЗЛ, когда занимался спортивным ориентированием в ДЮСШ радиосвязи, в пионерлагере на лагерных олимпиадах, в школе за Фрунзенский район на День бегуна, в Военно-Морском училище. Кстати, на вступительных экзаменах, когда мы сдавали физподготовку и бежали 1 км, я прибежал первый из нескольких потоков.
Да, бегать я умел. Но на этот раз я летел быстрее гепарда.
Навстречу мне шла группа матросов с нашего корабля (человек двадцать) и возглавлял их просто мичман. Почему-то матросам срочникам при выходе на вражескую территорию командование доверяло больше, чем будущим офицерам. Да, мичман был один. И в руках этого мичмана был дипломат. Дипломат, который я узнал бы из тысячи. Он был для меня таким же знакомым, как чемодан радистки Кэт для Штирлица.
Тормозя по брусчатке подошвами хромовых ботинок, я упал на грудь мичмана, чуть не рыдая от счастья. Держи, студент, - и старый моряк вручил мне мою жизнь.

С тяжелым взглядом командир забрал дипломат из моих рук.
Это был мой второй залет за дальний поход.
Но не последний...